Имя на карте

Макаров, едва вошел в кабинет, тотчас же почувствовал всеобщее молчаливое противодействие и весь подобрался.

- Ну-с, господин лейтенант, - произнес хозяин кабинета, - мы слушаем вас со вниманием. Только прошу изложить ваше предложение предельно коротко, не растекаясь, как говорится, мыслью по древу, как это и подобает моряку.

Макаров в знак повиновения наклонил голову.

- Ваше превосходительство! Господа! - начал он. - Моя идея в двух словах сводится к следующему. Вследствие скорого начала войны с Оттоманской империей мы столкнемся с необходимостью вести боевые действия против турецкого военного флота. Это неизбежно. В нашем распоряжении имеются только торговые суда, которые в их нынешнем состоянии, даже при условии оснащения артиллерией, не смогут противостоять военным кораблям противника ни по скорости хода, ни по вооружению. С тем чтобы в какой-то степени уравновесить силы, предлагаю оснастить наши самые быстроходные торговые суда катерами, которые по мере надобности будут спускаться на воду и использоваться для минных атак…

- Помилуйте, батенька, - встрепенулся пожилой контр-адмирал, покойно устроившийся в кресле и приготовившийся было задремать, - Это неслыханно и противу всех правил ведения морского боя, коими мы обязаны руководствоваться.

- Может быть, и против правил, как вы изволили заметить, ваше превосходительство, - почтительно, но настойчиво продолжал Макаров, - однако морская война военного флота против торгового тоже не укладывается ни в какие правила. Убежден, что расчетливое использование минных катеров даст немалый военный эффект. Судно с катерами на борту должно быстро и скрытно достигнуть места, откуда намечено произвести атаку, и предельно быстро спустить катера на воду для внезапного и неотвратимого поражения цели - вражеского военного корабля. Главное - быстрота и внезапность, в них залог нашего успеха.

- Позвольте полюбопытствовать, господин Макаров, - растягивая слова, задал вопрос лощеный штабной офицер со знаками отличия капитана первого ранга, - каким способом вы намерены достигнуть той быстроты, о которой толкуете здесь? Ведь на разведение паров в топках катеров уйдет немало времени, не говоря уже о том, что их надобно спустить на воду, а затем после атаки поднять обратно на борт.

- Я ожидал этого вопроса и готов на него ответить, - непринужденно сказал Макаров. - Полагаю, что ускорение спуска и подъема катеров может быть достигнуто специальной тренировкой и доведением до возможного минимума. Что же до разведения паров в топках минных катеров, то и здесь есть средство ускорить эту процедуру. Для этого понадобится подвести пар от парового котла корабля к котлам катеров, чтобы поддерживать в них достаточно высокое давление даже тогда, когда они находятся на борту.

- Возможно ли это? - с сомнением произнес хозяин кабинета.

- Вполне возможно, ваше превосходительство, - уверенно ответил Макаров. - Я уже произвел необходимые расчеты, посоветовавшись с механиками. Дополнительное оборудование не повлечет больших расходов и может быть осуществлено силами экипажа корабля.

- Пустое прожектерство, - недоверчиво проворчал престарелый контр-адмирал. - Не вижу оснований для дальнейшего обсуждения. Считаю единственно возможным в случае открытия военных действий переоборудование торговых судов обычным порядком: укреплением палубы и установлением возможно большего числа орудий.

Некоторые из присутствовавших кивали головой в знак согласия со словами контр-адмирала, другие выжидающе молчали, поглядывая на старшего начальника.

- Господа офицеры, - откашлявшись, сказал наконец тот после непродолжительного размышления. - При нынешних обстоятельствах, когда мы не располагаем в Черном море военным флотом, положение складывается весьма трудное. И хотя я не очень верю в успех плана, изложенного лейтенантом Макаровым, тем не менее считаю возможным предоставить в его распоряжение пароход "Великий князь Константин" для проверки на опыте его идеи. Соответствующие распоряжения, господа, будут отданы мною незамедлительно. Я вас более не задерживаю.

В декабре 1876 года Макаров приступил к переоборудованию отданного под его команду парохода "Князь Константин". Он энергично взялся за дело, памятуя, что время не ждет и что война может разразиться со дня на день. Каждодневно тренируя команду парохода, он добился того, что катера поднимали на борт не более семи минут, а пары на катерах разводились всего за пять минут.

И когда 12 апреля 1877 года была объявлена война с Турцией, пароход "Великий князь Константин" оказался вполне подготовленным к ведению военных действий.

Первая вылазка к Батуму, где стояли турецкие броненосцы, была неудачной, хотя пароход подошел к порту вечером и, не замеченный противником, спустил минные катера на воду. Под турецкий броненосец была подведена мина, но она не взорвалась - не сработал запал.

Вторая попытка оказалась более успешной. При внезапном нападении турок на порт Сулин минные катера подвели под один из турецких броненосцев мину и подорвали его. Повреждения были настолько серьезны, что турецкий корабль сделался небоеспособным до самого конца войны.

Вскоре последовали новые операции: внезапные нападения на неприятельские порты, на корабли турецкого флота, находящиеся в пути. Эти действия, дерзкие и решительные, привели к тому, что турки вынуждены были прекратить бомбардировки русских берегов из страха потерять свои суда.

Успешные действия "Константина" под командованием Макарова были по достоинству оценены. Степан Осипович удостоился награждения Георгиевским крестом и золотым оружием за храбрость и был произведен в капитаны второго ранга.

Осенью 1879 года Степан Осипович Макаров получил новое назначение - начальником морской группы Ахал-Текинской экспедиции на Каспийском море, возглавляемой генералом Скобелевым, А спустя два года вернулся на Черное море в качестве командира парохода "Тамань", Постоянным местонахождением этого судна был Константинопольский рейд, поскольку оно было предоставлено в полное распоряжение русского посла в Турции,

Новое назначение сулило беззаботную праздную жизнь, но такая перспектива ни в коей степени не устраивала Макарова, энергичного и деятельного человека, и он очень тяготился таким времяпрепровождением, постоянно думая, что пора заняться каким-нибудь полезным делом.

Однажды, обратив внимание на то, как его вестовой, посланный на берег за свежей рыбой, долго о чем-то беседовал с турецкими рыбаками, он не удержался от любопытства и спросил того по возвращении:

- Скажи, Петрович, о чем это ты толковал с рыбаками?

Петрович смущенно хмыкнул и, пожав плечами, ответил:

- Так об чем же нам говорить, ваше высокоблагородие. Оно, конечно, и об жизни, и об улове - одно слово, о всяких разностях, которые для вас без антиресу.

- Ну, и что же они тебе рассказали? - настаивал Степан Осипович, надеясь хотя бы услышать что-либо новое.

- Всякое сказывали, - неопределенно ответил вестовой, недоумевавший по поводу неожиданного интереса, проявленного командиром к его общению с местными жителями. Понимая, что уйти от ответа ему не удастся, он пояснил:

- Известно, что сказывали. О доле своей несладкой сказывали, ваше высокоблагородие.

- Вот как, - задумчиво произнес Макаров, и на лице его отразилось сочувствие. - И больше ничего?

- Да вроде бы ничего, - развел руками Петрович. - Правда, еще разные сказки рассказывали…

- Какие сказки? - насторожился Степан Осипович, настойчиво глядя на вестового.

- Да так, разные, - небрежно объяснил тот, усмехнувшись презрительно. - Этот самый Юсупка, старый рыбак, баил, будто слышал от стариков, течение нижнее есть в Босфоре-проливе, которое насупротив верхнего прет.

- Как ты сказал? - оживился Макаров. - Старик говорил о глубинном течении, ты не ошибся, часом, Петрович?

- Истинная правда, - перекрестился вестовой. - Только кто его знает, какое оно - глубинное али нет, да есть ли оно на самом деле, ваше высокоблагородие. Полагаю я в рассуждении своем, что все это сказки, брехня… из ума, верно, старик выживает.