Те, кто рядом

Отыскалось дно у Чёрной дыры. И не так уж долго Толя падал — часа два. Пока летел, всё гадал: «Расшибусь или нет? Скорее всего, расшибусь насмерть, — думал Толя в меланхолии, время от времени запуская руку в чернильную тьму в надежде за что-нибудь зацепиться. — Сгниют мои косточки рядом с косточками Варвары Петровны. И мамочка с папочкой никогда не узнают, где сложил буйную головушку непутёвый их сыночек…» Чтобы отвлечься от печальных мыслей, попробовал Толя затянуть на лету бодрую пионерскую песню про барабанщика. Но что-то никак не пелось дальше первой строки… Постепенно до его сознания дошло, что падение замедлилось и стало приятным. Прошлой зимой ребята прыгали с крыши сарая в снег. Там и было-то высоты метра три, а под сердцем успевало ёкнуть. Тут же такое ощущение, будто погружаешься в мягкую перину. «Плотный, что ли, воздух?» — подумал Толя, и в сердце его шевельнулась надежда. Он начал припоминать своих любимых героев от д'Артаньяна до Степана Разина, пытаясь представить, как бы они себя вели в подобных обстоятельствах. Наверное, они бы постарались сберечь силы для предстоящего неведомого испытания, а это сделать лучше всего во сне. Толя попробовал задремать, но мешал свист в ушах. Да и было уже поздно спать. Ощутив как бы лёгкий толчок в спину, он плавно выплыл из темноты на свет и увидел под собой бурый склон, точно смазанный сливовым повидлом. Туда он и приземлился, даже не ободрав коленок. И так удачно получилось, что шлёпнулся он под спасительную тень чёрных развесистых кустов, от которых остро пахло машинным маслом. Спасительную потому, что, упади он чуточку правее, его сразу заметили бы невообразимо косматые двуногие существа. Это были не люди, но и не звери — так, не разбери-поймёшь. Но между этими косматыми, вооружёнными дубинами существами стояла поникшая Варвара Петровна с несчастным, бледным лицом. Из-за кустов Толя отлично видел всю группу и слышал разговоры. Один, самый волосатый, сказал:

— Дождёмся, шмякнем обоих да и разойдёмся с миром.

— Коли Тот велел, быстро не разойдёшься, — угрюмо возразил другой.

— Летают и летают! — разозлился третий. — Сколь можно. Почему не изловить всю ораву разом?

— Ты аккуратней в выражениях, — предостерёг его четвёртый.

Самый волосатый обернулся к Варваре Петровне:

— Ты, дева, не бойся. Мы своё дело знаем. Пикнуть не успеешь. Во-о смеху-то будет, ребята!

Ребята загоготали. Один приблизился к Варваре Петровне, отобрал у неё корзину, ручку отломил, а корзину тут же напялил себе на голову. Остальные окружили его с обалделыми мордами.

— Дай мне! Дай примерить! — началась перепалка.

Корзину тянули в разные стороны, а тот, кто первый додумался до такой весёлой шутки, громко верещал от обиды. Толя подумал, что сейчас удобный момент раскидать бандитов и освободить учительницу. «Как же, раскидаешь! — всё же усомнился он. — Вон какие здоровяки, один к одному. Нет, надо выжидать».

Раскурочив корзинку, волосатики угомонились. Каждый навтыкал себе прутиков куда только мог. Самый косматый, у которого прутиков оказалось больше всего, стал похож на огромного ежа.

Они с удовольствием оглядывали друг друга. Потом один подошёл к Варваре Петровне и ей тоже протянул прутик.

— Давай, маскируйся! А то спугнёшь нам кое-кого.

Учительница с гневом отбросила его лапу. «Молодец, Варвара! — одобрил Толя. — Своего лица не теряет!»

— Не прилетит он теперь, — вдруг заныл один из бандитов. — Собирался бы прилететь, давно бы прилетел. Чего ждём? Шмякнем эту — и по домам. Спать охота. Не емши с утра!

Варвара Петровна с надеждой подняла голову кверху. «Здесь я, здесь! Не волнуйтесь!» — захотелось Толе крикнуть, но он сдержался. Поискал глазами хоть какую-нибудь палку, хоть какое-нибудь оружие. Пуста и камениста была земля. Гладкая как зеркало. «Они не заметили, как я свалился, потому что у них головы не подымаются», — вдруг сообразил Толя. Это было полезное открытие, которое могло пригодиться. Существа между тем продолжали спорить.

— Я те дам — шмякнем эту! Велено обоих. Насчёт одной распоряжения не было. Может, её и шмякать не надо. Может, её возвеличить придётся.

Возразили так:

— Возвеличить или шмякнуть — нас не касается. Пусть Тот думает, у кого Оно есть… А нам бечь пора. Не побежишь — самих шмякнут.

Тут среди волосатиков начался переполох. Они замельтешили вокруг Кузьмищевой. Та брезгливо отстранялась.

— Грянем в ноздрю, грянем в ноздрю! — визжал один, пританцовывая и извиваясь.

— Вернёмся к босым и сирым! — верещал другой.

— За что, оружники… — жалобно вопил третий.

«Таких можно голыми руками брать!» — решил Толя и уж намерился выскочить из засады, как волосатики прекратили свистопляску и, как по команде, уселись на землю.

— Дождёмся неминучего, хоть год пройдёт, хоть два, — грустно заметил самый косматый.

После этого они дружно вскочили, резво подхватили Кузьмищеву под руки и потащили прочь. В мгновение ока скрылись из глаз.

В тот же миг Толю охватила вязкая, необоримая усталость, он задремал, а когда очнулся, была уже ночь.

Луна, похожая на дачный абажур, качалась низко над головой. Было прохладно. «Увели Варвару!» — вспомнил Толя, стиснув зубы, как от боли. Он сейчас презирал себя за то, что так долго подглядывал из-за кустов и ничего не предпринял. Он честно признался, что вёл себя как обыкновенный трус, и тут же поклялся страшной клятвой, что вырвет Варвару Петровну из мохнатых лап неземных тварей. Если она, конечно, жива. В противном случае он сумеет за неё отомстить. Они здесь, видимо, плохо представляют себе, что людей нельзя мучить безнаказанно, теперь у них будет случай в этом удостовериться.

Только тут он заметил, что давно не один. Прямо перед ним в позе вечного ожидания застыл на задних лапках… суслик.

— Ты кто? — спросил Толя, уверенный, что суслик ему ответит. Но зверёк лишь склонил набок остренькую мордочку. — Ты не умеешь говорить?

Суслик склонил мордочку на другую сторону. Толя даже обрадовался. А то он уже начал уставать от чудес.

— Милый суслик, — сказал он, — если бы ты знал, как мне одиноко и страшно. И ещё я очень голоден и хочу пить.