Мила Рудик и загадка Сфинкса

В первый момент Мила растерялась: в своей жизни она встречала только двоих эльфов — Горангеля и его мать. Мила глубоко вздохнула. Горангель говорил, что эльфов осталось мало, но он же не говорил, что их не осталось совсем — нечему здесь удивляться. Просто… это было для нее неожиданно, словно нырнуть в самое тяжелое, болезненное воспоминание.

— О! — звонкий голос Акулины вернул Милу к действительности. — Посмотри, Мила! Кажется, это твои друзья!

Мила почувствовала, что камень внутри опять превращается в сердце, и, подняв голову, принялась оживленно вертеть ею в поисках друзей.

— А с ними Антуан Лирохвост! — снова воскликнула Акулина, и Мила сначала не поняла, кого она имеет в виду, но быстро сообразила: «профессор Лирохвост» звучит, конечно, привычнее, но имя-то у него все равно есть.

Мила продолжала вертеть головой, обижаясь на Акулину, потому что, в отличие от нее, до сих пор нигде не видела своих друзей.

— Эй, Рудик, иди к нам! — послышался из толпы знакомый голос, и первым, кого увидела Мила, был Берти.

Он стоял невдалеке: еще выше чем прежде, улыбался во весь рот и приветливо махал ей рукой. Мила заулыбалась в ответ. Пока они с Акулиной пробирались сквозь толпу к мельтешащей в воздухе руке Берти, Мила увидела рядом с ним Фреди, Пентюха — приятеля Берти с курса, и профессора Лирохвоста. Они стояли где-то в середине очереди к одной из касс. Потом появилось улыбающееся Ромкино лицо — он вытягивал голову над толпой, высматривая Милу. Самыми последними Мила увидела Белку, Яшку Бермана, а рядом с ним его уменьшенную копию: светлоглазого, светловолосого и явно не страдающего плохим аппетитом паренька.

— Здравствуйте, Антуан, — вежливо поздоровалась Акулина с Лирохвостом.

— Очень рад вас видеть, госпожа Варивода, — Лирохвост грациозно склонил голову в знак приветствия. Его вид не очень удивил Милу, хотя в нем не было ничего волшебного — Лирохвост явно прибыл из Внешнего мира. Он был одет в классический белый костюм с черной бабочкой на шее — словно только что из оперы.

— Привет, как дела? — Ромка залихватски дунул на челку и широко заулыбался Миле — было заметно, что он рад ее видеть.

— О! Роман Лапшин! — воскликнула вдруг Акулина, протягивая Ромке руку для пожатия. — Мила мне за лето столько о тебе рассказывала! Это правда, что ты спас ее от ужасных паучьих ловушек?

Ромка ответил на рукопожатие.

— Ну… Не то чтоб… — Ромкины щеки покрылись легким румянцем от смущения. Мила раньше даже и не подозревала, что ее приятеля способно что-то смутить.

— Я очень рада, что у Милы есть настоящий друг. И скромный к тому же… — улыбнувшись Ромке, сказала Акулина и тут же переключила свое внимание на профессора Лирохвоста.

— А как у тебя дела? — спросила Мила, с улыбкой наблюдая, как с Ромкиного лица сходит румянец.

— Да достало меня это лето! — оживленно начал говорить Ромка. — Мороженое, соки, воды, шашлыки и куры гриль… Мама от отца ни на шаг не отпускала. Сказала: «Ты целый год бездельничал в своем Троллинбурге. Знаю я, как ты там над уроками пыхтел! Щелкал пальцами, и все само делалось. Так что теперь никаких каникул, хоть три месяца для семьи потрудись». Уф! — Ромка устало выдохнул и расплылся в блаженной улыбке. — Наконец-то нормальная жизнь начнется.

— Лапшин, отстань от нее со своими кулинарными подробностями, — подшучивая, воскликнул Берти. — Здорово, Рудик! Сестрица, скажи Рудик «Здрасьте» — вы же все лето не виделись!

Берти подергал сестру за пепельные хвостики.

Белка и Мила обменялись взглядами. Обе почувствовали себя неловко.

— Привет.

— Привет.

Берти подозрительно на них покосился.

— До чего жаркая встреча — просто задушили друг друга в счастливых объятиях…

— Не говори глупостей, Берти, — подключился к разговору Фреди. — Здравствуй, Мила.

— Здравствуй, — кивнула ему Мила, игнорируя взгляд Берти.

— Как провела каникулы?

— Спасибо, хорошо. А вы?

— Ну, кто как, — Фреди косо глянул на брата, и Мила тут же вспомнила некоторые подробности из Белкиных писем по поводу развлечений Берти. — Зато мне удалось плодотворно позаниматься с Беляной. Теперь у нее многие заклинания выходят гораздо лучше чем прежде.

Мила кашлянула, припомнив фонтан из ушей Степаныча. Уж куда лучше?! Белка криво улыбнулась и покраснела до кончиков ушей.

— Мила, привет, — раздался сбоку знакомый голос Яшки Бермана.

Мила обернулась.

— Привет, Яшка.

Берман повернул голову в сторону стоящего рядом с ним паренька и представил:

— Мила, познакомься. Это мой брат — Фимка.

— Привет! — бодро поздоровался Фимка, буравя Милу хитроватым взглядом.

Мила сдержанно кивнула — отчего-то ей этот взгляд ничуть не понравился.

Лирохвост в это время делился с Акулиной подробностями своего кругосветного вояжа.

— Ла Скала — это лучшее, что есть во Внешнем мире. Милан — прекрасен. Если бы я был простым смертным — я бы жил в Милане. Оперы Верди — гениальны. Даже жаль, что он не был магом.

Мила поморщилась от пафосного кривляния Лирохвоста, но Акулина слушала так, словно ей и впрямь было интересно.

Наконец подошла их очередь. Берти окинул всех взглядом.

— Нас десять человек. Можем нанять целый дилижанс. Нет возражений?

Возражать никто не стал и Берти, как стоящий впереди всех, принялся собирать золотые тролли — троллинбургские деньги, которыми нужно было расплачиваться и в Транспространственном посольстве, потому что деньги Внешнего мира здесь были недействительны.

— Фреди — три. Берманы — два золотых. Лапшин. Пентюх. Профессор? — Берти уставился на Лирохвоста.

— Да, конечно, прошу. — Один золотой тролль перекочевал из кошелька профессора в протянутую руку Берти.

— И два за нас, — улыбаясь, Акулина вручила Берти две золотые монеты.

Берти повернулся к кассе и высыпал перед крючконосым щуром жменю золотых троллей.

— Десять мест в одном дилижансе, — выпалил он.

Щур студенистыми глазами изучил каждую монету и на счет «десять» выдал Берти карточку с золотым тиснением. Она была вдвое больше обычного билета и все, что было на ней написано: «Дилижанс N 8. Бронь».

— Арка N 1. Отправление через час, — гнусаво протянул щур. — Следующий…

— Здесь отрывные талоны для каждого, чтобы пройти через Арку, — сказал Берти. — Отрывайте.

Мила помнила: для того чтобы пройти через Арку, нужно держать в руке билет. Талоны на общем билете действительно были, но отрывать их не пришлось. Каждый брался двумя пальцами за край билета, и небольшие плотные прямоугольники, пронумерованные от одного до десяти, с тихим шипением откалывались самостоятельно и оставались в руке берущего.

— Ну у нас еще масса времени, — сообщил Ромка, когда на билете остался только один талон, который Берти отрывать не стал, а в таком виде и положил билет в карман. — Чем займемся? Может, в буфет?

— Ты голодна? — заботливо спросил Фреди у сестры.

Белка пожала плечами.

— Лучше перекусить перед дорогой, — решил за нее Фреди. — Берти?

— О нет! Я сыт, спасибо. Мы с Пентюхом прогуляемся здесь. Спустимся этажом ниже. Там, говорят, есть на что посмотреть…

— Через полчаса будем у Арки, — заверил Пентюх.

— Не задерживайтесь.

Берти и Пентюх развернулись и быстро скрылись в толпе.

Акулина живо повернулась к Миле.

— Мила, я думаю, ты захочешь остаться со своими друзьями, а нам с профессором нужно кое-что обсудить. Встретимся на Вокзальной площади.

Мила и рта не успела раскрыть, как профессор взял Акулину под руку, и они исчезли в том же направлении, что и Берти с Пентюхом. Мила с недоумением смотрела им вслед: что Акулине обсуждать с профессором Лирохвостом? Ну не миланскую же оперу, в самом деле! Ей это показалось крайне подозрительным.

— Пошли? — спросил Ромка.

Мила состроила такую мину, будто ее подташнивает.

— Знаешь, мне что-то есть не хочется. Тем более перед тряской в дилижансе.

— Понятно. — Ромка окинул Милу заботливым взглядом, поверив, что она и впрямь себя плохо чувствует. — Ты тогда посиди тут на скамейке. А через полчаса…