Большая книга ужасов - 6

Тут я вспомнил о Семафорове. Он не выныривал. Поверхность лагуны была спокойна и тиха, никаких семафоровских признаков. Семафор утонул…

Погружаться в лагуну еще раз мне не хотелось, я решил даже сходить к кафе, подобрать багор и пошарить им. Но тут воды заволновались, и Семафоров явился на свет. Выглядел он здорово — был похож на старого пьяницу–водяного: в грязи, в тине и в лопухах полусгнившей капусты.

Он выбрался и улегся рядом со мной, нагло заявив:

— Выглядишь как дохляк.

— А ты вообще никак не выглядишь, — ответил я.

— Змейку тоже убил? — спросил Семафоров.

Я молча указал пальцем вверх. Семафоров оценил летающую анаконду и выдал:

— Красиво. Если такую анаконду прицепить к воздушному шару, то…

С противоположной стороны лагуны послышался лязгающий звук. Затем рев. Я с трудом поднялся на ноги и поглядел в указанном направлении.

— Что там? — спросил я.

— Крокодил. Крокодил там.

— Крокодил же, вроде, не рычит?

— Тогда бегемот. Бегемоты так орут.

— Надо их кокнуть. Пока они нас не кокнули.

— Как скажешь…

И мы двинули прибивать крокодила и бегемота.

Возле кафе мы подобрали топор, багор и бутылку со святой водой. Я продолжал чувствовать себя героем. И борцом со злом. Несомненно, это был самый героический день в моей жизни. Вернее, самая героическая ночь.

Вольер крокодила был разрушен. Будто в него попал здоровенный снаряд. Ограда из плексигласа была снесена, болотце, в котором крокодил обычно нежился, расплескалось. Потому что внутри вольера шла война.

— Ты только погляди… — прошептал Семафоров. — Это же…

В грязи, оставшейся после болотца, бились крокодил и бегемот. Бегемот–вампир пытался добраться до вампира–крокодила.

Бегемот раздулся еще больше и теперь напоминал небольшую цистерну для перевозки нефтепродуктов. Его клыки, и без того немаленькие, увеличились в два раза и теперь не умещались внутри пасти. И бегемот старался насадить крокодила на эти самые суперклыки.

Крокодил же был вообще супер. Вирус вампиризма повлиял на него странным образом — у крокодила и так все зубы были как клыки, а теперь они просто увеличились в размерах. И оказалось, что вся пасть крокодила утыкана острейшими зубами. Целый частокол.

— Почему они не взлетают? — прошептал я. — Если они обвампирились, они должны теперь взлетать…

— Не знаю… Бегемот, наверное, сам по себе очень тяжелый, еще не дозрел. А крокодил… Крокодил у нас все время камни жрал, наверное, его камни внизу удерживают.

Крокодил прыгнул на бегемота и вцепился ему в шею. Но шея у бегемота была серьезная, крокодил застрял в этой шее вмертвую. Он мотал головой, бил хвостом и драл бегемота лапами, впрочем, бесполезно — все повреждения на бегемоте немедленно затягивались.

И схватка продолжалась.

— Смотри, — указал Семафоров багром.

Я посмотрел.

На столбе, непонятно для чего врытом в середине крокодильего вольера, сидела наша старая знакомая — морская свинка. Она смотрела на схватку. Зачем ей было нужно на это смотреть, я не знаю. Может, она собиралась выбрать из этой парочки наиболее сильного? А может, она вообще собиралась здесь наиболее сильного выбрать? Здесь, на этом острове.

А схватка была довольно увлекательной. Настоящий, жестокий кетч. Похоже на старое японское кино про монстров, только синими молниями не стреляются.

— Они всегда недолюбливали друг друга, — прошептал Семафоров. — Ничего не поделаешь, жестокий мир фауны. Кстати, Куропят, у тебя же остался еще один дротик! Давай кидай! Пришпиль эту тварюгу! Или из пистолета пульни!

Я достал пистолет. Но до свинки было далековато, не достать. Я спрятал водомет обратно за пояс. Вместо него взял дротик.

Семафоров прав. Шанс был. Я полил дротик из бутылки. Затем прицелился.

— Попадешь? — спросил Семафоров.

Не ответив ему, я метнул.

Дротик блеснул в лунном свете и воткнулся в столб. В сантиметре от этой свинки.

Свинка посмотрела на дротик, потом посмотрела на меня, потом заверещала. Бегемот и крокодил утратили интерес к борьбе и обратились к нам.

— Труба, — прошептал Семафоров. — Теперь труба…

Бегемот и крокодил рванули к нам.

— Бежим! — сказал Семафоров.

И мы побежали. Бросив топор, бросив багор. Я только бутылку с водой не бросил.

Мы бежали под светом луны. Грузный Семафоров меня даже обогнал. И хотя оглядываться я не успевал, но, судя по задорному топоту за нашими спинами и по неприятному костяному клацанью, оба вампира тоже не отставали.

Семафоров драпал к административному зданию. Я поспешал за ним. С трудом поспешал — ведь такой прыти от Семафорова я, честно говоря, не ожидал. Он несся большими скачками, по нескольку метров каждый. Когда до конторы оставалось метров сто, произошла интересная штука — Семафор вдруг прыгнул еще дальше, метров, наверное, на десять.

Приземлиться у него не вышло — он запутался в ногах и брякнулся на асфальт. Покатился.

Я проскочил мимо Семафорова, остановился, повернулся.

А он медленно поднимался. Крокодил и бегемот приближались к нему с бешеной скоростью. Оставалось несколько секунд. Я уже ничего не мог сделать. И побежал к зданию.

Семафоров даже не закричал.

Я остался один.

Влетел в дверь, навалился на нее, задвинул засов. Отскочил подальше, в глубь коридора. И выхватив пистолет, стал ждать удара.

Но удара не было. Крокодил с бегемотом не спешили выбивать дверь.

На улице было тихо.

Я подошел к двери. Тишина. Ни топота, ни криков. Ни рычания.

А потом прямо над моим ухом в дверь постучали…

Глава 8. Густав под потолком

— …Тогда я свалился и здорово треснулся коленом, — рассказывал Семафоров. — Вскакиваю, поворачиваюсь, а эти твари прямо на меня несутся! И зубищами своими гремят! Особенно крокодил! Я даже глаза закрыл! А как открыл, гляжу — нету их. Ни крокодила, ни бегемота. Исчезли.

— Как? — спросил я. — Как исчезли?

Семафоров ткнул пальцем в потолок.

— Наверх взлетели. Гнались, гнались, потом бах — и наверх. Приобрели излишнюю летучесть.

Я не очень–то поверил в эту историю, Семафоров это понял и сказал:

— Если хочешь — можешь проверить. Выгляни.

Выглядывать мне не очень хотелось. Совсем даже не хотелось.

— Ладно, — сказал я. — Пойдем наверх.

И мы поднялись в комнату отдыха.

— Зачем мы вампирам нужны? — спросил Семафоров.

— Классно ты прыгнул, — не ответил я на вопрос. — Тогда. Просто чемпион…

Семафоров промолчал и снова полез в холодильник.

— А почему они летают? — спросил он, взбалтывая сок. — Я думал, вампиры летают на крыльях. Машут крыльями и летят…

— На крыльях летают летучие мыши, — пояснил я. — Вампиры летают на внутреннем газе. На летучем флюиде. У тигра он вышел, помнишь?

— Ну…

— Когда человек… ну, или животное, становится вампиром, внутри у него начинает вырабатываться такой сверхлетучий газ. Этот газ перебарывает вампирский вес и поднимает чудовище в воздух. Поэтому на той свинке и ошейник такой тяжелый — чтобы она не улетела.

— А ты откуда это знаешь?

— Книжки надо читать. А знаешь, как раньше проверяли, вампир человек или нет?

— Не–а.

— Его взвешивали. Если чувак весил немного, то все говорили, что он вампир, и кидали его в костер. Бывали случаи, когда здоровенные толстенные тетки весили совсем немного, меньше килограмма. Их тоже кидали в костер…

— Ерунда… — протянул Семафоров. — Антинаучно…

Я взял бутылку со святой водой. Хотелось пить. Отвинтил крышку. Вода пахла железом, но при этом была вкусная и холодная. Пробка от бутылки упала на пол.

— Вампиры сами антинаучны.

Под велотренажером пылились напольные электронные весы. И у меня образовалась забавная идея. Я сказал:

— Вот давай, Семафоров, проверим, вампиры мы или нет.

Я вытащил весы и встал на пластину.

Сорок пять килограммов.

— Рост минус сто — как раз мой вес, — сказал я. — Норма. Становись ты.