Монсегюр. В огне инквизиции

Его не было несколько лет. Возлюбленная уже давно забыла о нём и предавалась светским развлечениям с другими рыцарями. Но однажды он явился, приведя с собой какого-то странного человека в белой чалме, с длинной бородой и в расшитом восточном халате. Двор ахнул. Неужели это и в самом деле знаменитый звездочёт каирского султана? Оказалось, нет. Но всё же это был самый настоящий звездочёт, родом из Акры, и звали его восточным именем — то ли Саид, то ли Ахмед. Весь двор смеялся над незадачливым Флегетаном, но тому было абсолютно безразлично мнение других. Он с нетерпением ждал решения своей Дамы сердца. Он столько испытал во время этого путешествия, был ранен, еле выжил. И теперь рассчитывал на достойную награду. Увы, его возлюбленная только посмеялась над ним. Тогда-то, с её лёгкой руки, его и прозвали звездочёт Флегетан. Потратив много денег на это опасное путешествие, романтик не получил взамен ничего, кроме насмешек. Не считая, конечно, звездочёта. Тот остался с бедным рыцарем, и до сих пор они вместе наблюдают за звёздами из высокой башни в маленьком замке, приютившемся на отвесной скале в самом сердце Пиренеев.

Сказать, что эта дама разбила сердце Флегетану, значит не сказать ничего. Последнее, что он сделал для неё и на что потратил всё своё оставшееся состояние, это организация необычного турнира. В своё время, побывав при дворе ландграфа Германа Тюрингского, известного любителя рыцарских турниров, Флегетан стал свидетелем феерического действа. Чтобы удивить гостей, Герман Тюрингский рядом с полем, где сражались рыцари, разбил прекрасный сад. В центре его он поставил дерево, листья которого были из золота и серебра. Рыцарь, сумевший отбить копьё нападавшего и удержаться в седле, получал серебряный лист. Тот же, кто сам выбивал соперника из седла, получал золотой лист. Именно такой турнир сделал Флегетан и посвятил его своей прекрасной Даме.

Но и это не смогло растопить её сердце. Тогда Флегетан заперся в своём замке вместе со звездочётом, и больше никто не видел его. Занятием рыцаря стали звёзды. И ещё он выращивал розы в своей оранжерее. Говорили, что самая прекрасная роза, выведенная им, носила имя его вечной возлюбленной — Элеонора. Флегетан жил отшельником вот уже почти двадцать лет. Никого к себе не приглашал и сам ни к кому не ездил. Стать гостем в его замке было так же сложно, как в своё время привезти звездочёта Каирского султана. Однако Анри удалось сделать это! Флегетан подарил ему розу из своей оранжереи, потому что до сих пор остался романтиком и считал, что совершить невозможное для своей Дамы есть истинное проявление рыцарства.

Аня взяла в руки подаренную розу. Все страхи, мучившие её, растворились в чудесном благоухании цветка. Она посмотрела в глаза рыцарю. Понятие «чужого мира» перестало существовать. Две параллельные линии, вопреки математическому закону, соединились, потому что всё, ради чего живёт человек, происходило здесь и сейчас…

Они шли по каменным дорожкам сада и разговаривали. Да, разговаривали! Разговаривали на разных языках, но прекрасно понимали друг друга.

Глава 22

Похищение

Декабрь 1243 года. Лангедок. Замок Юссон

Провансальский язык, [124] на котором говорил Анри, был очень певучий. Его по праву называли языком поэтов и трубадуров. Баллады и поэмы старались писать именно на нём, поскольку он был наиболее литературно развитым языком. Называли его по-разному: proensal, lemosí, lenga d'oc — что отражало его полидиалектное происхождение. В частности, в этом языке присутствовали многочисленные фонетические варианты одного слова. Поэзия трубадуров служила образцом для поэтических школ Испании и Италии. На провансальском были созданы и первые романские грамматики.

У Ани была врождённая склонность к языкам, они давались ей легко, поэтому, проведя целый день с Анри, она уже начала потихоньку разговаривать с ним. Конечно, это были только первые шаги, но огромное желание понимать человека, который любит тебя и к которому ты сама небезразлична, открывали поистине фантастические возможности.

…Когда небо померкло, и одна только пурпурная полоска горела на закатной стороне, бросая огненные отблески на горы, они расстались. Но лишь до утра. Завтра они снова встретятся.

Солнце бесцеремонно заглянуло в окно, осветив лицо спящей девушки. Она открыла глаза. В утренних лучах клубилось множество маленьких пылинок. Аня долго наблюдала, как свет играет с ними. Вспомнила вчерашний день, улыбнулась. «Жизнь прекрасна», — подумала она. Но вдруг одёрнула себя. «Я тут веселюсь, а Саша и Ваня подвергают свою жизнь опасности. Что сейчас они делают?» Если бы она знала, что этой ночью пришлось пережить Саше, она бы, наверно, ужаснулась.

Но в средневековье не было мобильных телефонов. Поэтому Аня, отогнав плохие мысли, быстро встала с кровати, оделась и позвонила служанке.

Когда она завтракала, прямо под окнами раздалось ржание лошадей. Она выглянула наружу. Там стоял Анри, держа под уздцы двух осёдланных коней. Увидев её, он заулыбался и помахал рукой.

Вчера они договорились ехать на конную прогулку за пределы замка: Аня пожелала осмотреть окрестности. Анри попытался отговорить её, сославшись на неспокойную обстановку в округе, но девушка и слышать ничего не хотела. Желание Дамы — закон для рыцаря.

Выйдя на улицу, она вдохнула морозный воздух, ощутила холод лёгкого ветерка и тепло солнечных лучей. Жизнь была прекрасна. Эта мысль посетила её уже второй раз за это утро.

Аня и Анри выехали за территорию замка и оказались перед огромным полем. Где-то впереди виднелись скалы и густой пихтовый лес. Сначала ехали шагом, осматривая окрестности. Но потом, в какой-то момент, Ане захотелось помчаться по необъятному полю, наслаждаясь свободой. Она крикнула Анри:

— Вперёд!

И подняла коня в галоп. Аккуратно убранные волосы красиво взметнулись — ветер игриво разметал их по плечам. Всё вокруг будто закружилось. Захватывающее чувство восторга и свободного полёта полностью поглотило девушку. Холодный воздух резал щёки, но это было даже приятно. Слышалось только дыхание лошади, стук копыт… И движение…

Анри, не отставая, нёсся рядом. Через некоторое время кони устали. Пришлось замедлить темп.

— Поедем туда, — Анри указал на небольшие скалы замысловатой формы, видневшиеся впереди. — Я покажу, где живёт Эхо.

— Кто живёт? Что это — écho? [125] — не поняла Аня. Этого слова она ещё не выучила.

— Увидишь. Тебе понравится, — улыбнулся Анри.

Теперь они ехали медленно, любуясь окружающим ландшафтом. Вокруг было необыкновенно красиво. Скалы, большие и маленькие, возвышались среди густых зарослей тамариска и рододендрона, среди буковых и сосновых рощиц. Эти маленькие горы с замысловатыми разломами были разбросаны на местности хаотично. Казалось, будто какой-то великан ради скуки сильной рукой раскидал их в разные стороны, а потом вдавил в землю так, что у подножий образовались холмы и овраги причудливой формы.

— Пиренеи — красивое место, — сказала Аня, оглядываясь по сторонам.

— Да, чудесный край. Он назван в честь красавицы Пирены, дочери царя бебриков. [126]

И Анри принялся увлечённо рассказывать Ане эту историю, а она слушала, стараясь понять как можно больше.

Когда Геракл похитил с острова Эрифеи стадо Гериона, он был принят в доме Бебрика, царя бебриков. Геракл соблазнил его дочь Пирену, но не взял с собой. Та, боясь гнева отца и тоскуя о Геракле, покинула родной дом. Она убежала в горы. Дикие звери, обитающие в горах, набросились на беззащитную девушку. Она кричала и громко звала Геракла. Но тот подоспел слишком поздно. Пирена была уже мертва. Геракл заплакал. В отчаянии он громко выкрикивал имя Пирены. От его плача содрогнулись горы, и по всем утёсам и пещерам пронеслось эхом имя девушки. Оплакав несчастную, Геракл похоронил её. Но имя Пирены не забыто, потому что её именем названы величественные горы.