Последний эльф

— Н-да, — сухо прокомментировал мужчина.

— А почему ты плачешь?

Ответил опять мужчина:

— Потому что завтра утром нас повесят.

— A-а, правда? А что это такое?

— Нет, — вмешалась женщина, — не надо, а то он опять начнёт, а я не хочу этого слышать.

— Но это ведь всё из-за него…

— Не надо, — повторила женщина, — я не выдержу его стонов.

— Ладно. Слушай, малыш, завтра нас повесят, и это будет прекрасно! Нас повесят высоко на виселице, и мы увидим всю толпу и крыши домов с высоты. Будто птицы, мы будем парить над городом.

— О-оооооооооооооооооооооооо… В самом деле? Но тогда почему она капает?

— Она плачет, потому что боится высоты. На высоте ей становится очень плохо и иногда даже тошнит. Для неё завтрашнее повешение — это ужасно. Настоящий кошмар.

— О-оооооооооооооооооооооооо… Правда? — маленький эльф потерял дар речи от изумления: никогда не перестаёшь учиться чему-то новому.

— Ну, нет. Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет. Если ей будет так плохо — тогда никакой виселицы, — решительно сказал малыш.

Повисеть высоко над крышами казалось ему очень заманчивым, но не за счёт же того, что кому-то будет плохо.

— Так и никакой?

— Никакой!

— А что же нам делать? Они-то уже решили нас повесить.

— Мы отсюда уйдём.

— Точно, хорошая мысль! — охотник казался удивлённым. — Просто отличная мысль! И как я сам не догадался! А замки?

— Мы их откроем! — радостно объяснил малыш.

— A-а, точно. Просто гениально! А ключи?

— Это такие длинные штуки, которые поворачиваются, делают «клик», и двери открываются?

— Ага, именно такие длинные штуки, которые поворачиваются, делают «клик», и двери открываются.

— Они висят за тем углом, который виден через решётку.

Женщина, сидевшая в углу съёжившись и обхватив руками колени, вытерла слёзы и подняла голову. Охотник, до сих пор лежавший на полу, подскочил и уселся.

— А ты откуда знаешь?

— Нет, не я, это они знают, — сказал малыш, указывая на крыс, — они бегают перед ними сто раз в день. Хоть они и не знают, что такое ключи, но их образ у них в голове.

— А ты можешь достать ключи? Ну, я не знаю: сделать так, чтоб они сюда прилетели?

— Не-ееет, конечно нет, это невозможно! Закон о силе тяжести нельзя нарушить.

— Закон чего?

— Правило, согласно которому всё падает вниз, — объяснил малыш. — Смотри! — он бросил последние две горошины, к которым тотчас бросились крысы.

Женщина снова понуро уставилась в пол.

— Согласно этому правилу, завтра наши тела будут падать вниз, только вот шея окажется привязана верёвкой, — объяснила она сквозь слёзы.

— Я могу послать этих хорошеньких зверьков за ключами. Ключи висят невысоко над лавкой, которая приставлена к стене: зверьки легко туда залезут.

Мужчина и женщина опять вскочили.

— Правда?

— Ну конечно, — беззаботно подтвердил малыш, — почему бы и нет? Мы уже подружились, — добавил он довольно, указывая на крыс. — Если я сильно думаю о маленькой хорошенькой зверюшке, которая достаёт ключи и приносит сюда, этот образ переходит из моей головы в голову хорошенькой зверюшки, и она так и делает.

Малыш наклонился, и его маленькие пальцы легко дотронулись до головы крысы. Вся свора тут же радостно бросилась сквозь решётку их камеры и после громкого «цок» и целой серии более тихих металлических скрежетов вернулась, волоча за собой большую связку ключей. Маленький эльф взял ключи, выбрал один из связки, и — клик! — тяжёлый замок открылся.

— Вот и всё, — сказал малыш.

Женщина и мужчина бросились наружу.

— А теперь куда?

— Сюда, путь в голове у маленьких хорошеньких зверюшек. Десять шагов налево, потом ещё налево и потом лестница. Здесь калитка, — маленький эльф опять с первого раза выбрал из связки нужный ключ, — ещё лестница, снова калитка, опля, опять вниз, лестница, калитка, ключ, клик, вот и всё. Теперь через подземелье, и потом будет река. Как здесь красиво, смотрите — круглые арки, первая руническая династия!

— И впрямь ослепительно. В другой раз вернёмся, чтобы посмотреть спокойно. А сейчас идём. Знаешь, они могут обидеться из-за того, что мы отказались от виселицы.

— О-ооооооооооооооо, смотрите!

— Эти рисунки?

— Это не рисунки, это буквы.

— Это рисунки — для красоты.

— Нет. Это буквы. Древние руны первой династии. Я умею их читать. Бабушка меня научила. Она тоже умела их читать. «Э-то по-стро-е-но… Это построено под местом, где протекает река»… Хорошо, что я прочёл. Если пойдём сюда — утонем. Наверх и потом вокруг. Вот здесь, видишь, последняя калитка, последний ключ, и мы выйдем.

Клик.

— Какой красивый звук: это коломоньчики, нет, колокольчики; правда, это колокольчики? Я правильно думаю?

— Нет, это доспехи солдат: я думаю, они действительно обиделись, должно быть, прямо оскорбились.

— Эй, смотри! Эта гарелея…

— Галерея.

— Вытянутые арки: вторая руническая династия. Я такие в первый раз вижу…

— Я просто поражён. Не могли бы мы поторопиться? Колоколь… то есть воины уже совсем близко.

— А это буквы второй рунической династии… Они отличаются тем, что верхние части букв заканчиваются чем-то вроде округлённой спирали.

— Завораживающе! А быстрее идти ты можешь?

— Такая спираль — символ бесконечности… нет, повторяющегося времени — это предсказание!

— Я задыхаюсь от волнения. Может, взять тебя на руки — так мы сможем быстрее бежать?

— Ког-да во-да за-льёт зем-лю… Когда вода зальёт землю…

— Ну, всё, пора бежать со всех ног. За нами гонятся. Они очень оскорблены. Я возьму тебя на руки, так тебе будет удобнее читать, пока мы бежим.

— Эй, здесь говориться об эльфах! Когда вода зальёт землю, исчезнет солнце, наступит мрак и холод. Когда последний эльф и последний дракон разорвут круг, прошлое и будущее сойдутся, солнце нового лета засияет в небе… Да подожди ты, помедленнее. Там ещё что-то было, но я не смог прочитать. Что-то про великого… и… могучего… великий и могучий возьмёт в жёны… должен взять в жёны девушку, которую зовут, как свет утренней зари, и которая видит в темноте, и которая дочь… я не прочёл, чья дочь!

— Плевать нам на это, — отрезал мужчина, с трудом переводя дух, — нашей дочерью она точно уж не будет: наверняка дочь какого-нибудь короля или мага. О таких, как мы, предсказания на стенах даже не заикаются.

Они находились за стенами дворца. Охотник мчался с эльфом на руках, рядом бежала женщина. Узкие и извилистые улочки, к счастью, были совсем пустынны — лишь беглецы и гнавшиеся за ними воины.

Воины и впрямь оскорбились из-за этой истории с виселицей и начали метать в них палочки с наконечниками, а это уже совсем невежливо, нет, нет, нет, нет, нет, нет, и к тому же можно пораниться.

Маленькому эльфу всё это надоело. Слишком воины обидчивы: подумаешь, его спутники и он всего лишь отказались быть повешенными!

Один из солдат преградил им дорогу и направил на них лук.

Маленький эльф изо всех сил захотел, чтобы воина не было. Это желание родилось у него в голове и перешло в голову тех, кто когда-то был с ним един. В тростнике остановился в недоумении кролик. Курица, сидевшая на яйцах в нише между колоннами, как раз над воином, выпрямилась в гнезде и, хлопая со всей мочи крыльями, плюхнулась прямо солдату на лицо. Тот пошатнулся и упал, освобождая проход.

В конце площади находились клетки зверей, отобранных у пришедших в Далигар. Собака женщины лаяла во всю глотку. К счастью, у клетки не было замков: только большой засов, который женщина сразу отодвинула.

Улица, угол, другая улица, крепостная стена, подъёмный мост — они спасены!

Нет, ещё нет: подъёмный мост поднялся и захлопнулся прямо перед их носом! Охотник с малышом на руках ринулся вверх по ступенькам на крепостную стену. Бросившаяся вперёд собака сбила с ног преграждавшего им путь воина. Поднявшись наверх, мужчина схватил женщину за руку и, крепко прижимая к себе малыша, бросился вниз, в ледяную воду реки. Собака прыгнула за ними.