Бяка Ада и Тридесятое царство

— Отпусти меня сейчас же, я здесь совсем не за этим!

— Все мы здесь не за этим.

— Если упадет хоть один волосок с моей шкурки, будешь иметь дело с Лешим!

— С Лешим? — Ада открыла рот от удивления и поставила мышонка на землю.

— Я Лешего не боюсь, — сказала Ада. Он управляет только зверями и птицами, а мы, лесные существа, ему не подчиняемся.

— Ах, значит тебе уже лучше? Вот ты как заговорила! — Мышонок на всякий случай отбежал на безопасное расстояние.

— Пока ты мне все не объяснишь, я за себя не ручаюсь, — сказала Ада. — Проглочу и забуду. Давай, рассказывай, кто ты такой, и что здесь делаешь. И говори проще, а то я тебя плохо понимаю. — Ада улеглась поудобнее, подперла голову лапой и приготовилась слушать.

— Ладно, так и быть. Попробую все объяснить так, чтобы даже бяка поняла. Только быстро, у нас очень мало времени, — пропищал Мишель, поправляя цилиндр.

— Так вот. Я — волшебник, помощник и ученик Лешего, можно сказать, его правая рука, — начал он. — Я знаю много языков: английский, французский, ежовый, моржовый, рысий, лисий, жабий, крабий… и рыбий со словарем.

Мои предки известны по всей Европе. Во время войны мой прадед служил мышью при полевой кухне. Да, пришлось ему понюхать пороху, не то, что штабным крысам! Со временем он стал ученым-биологом — изучал различные виды злаков и пытался определить, какие из них лучше на вкус. Под старость осел в шикарном казино, отсюда и пошла наша фамилия — Крупье.

Ада зевнула.

— Сын его — мой дед, был одной из самых образованных мышей своего времени, — продолжал Мишель. — Дед работал в библиотеке, и за время его работы там не осталось практически ни одной не проеденной им книги. Любил музыку, театр… А мой отец помогал в мастерской художнику Мышьяру. По ночам отец залезал в его палитру, а затем бегал по холсту, разложенному на полу для сушки. У папы был настоящий талант, его картины имели бешеный успех…

— Тебе не надоело хвастаться? — перебила его Ада. — Расскажи мне лучше про Лешего. Я ведь его не видела ни разу, он очень далеко живет. На другом берегу озера, да?

— У нас там дом, — ответил Мишель. — Ну, вернее, у Лешего. Но я там живу с самого детства. Дядя Леший меня воспитал, он был очень дружен с моим отцом.

— Как интересно! — воскликнула бяка. — А это правда, что Леший теперь добрый?

— Еще какой! — пискнул Мишель. — Между нами говоря, немножко занудный, особенно когда начинает нотации читать, но, в общем, с ним можно иметь дело. А когда Леший узнал, что ты попала в беду, он отправил меня сюда, чтобы я тебе помог.

— А с чего это вдруг он вздумал мне помогать?

— Понятия не имею, зачем ты ему понадобилась — фыркнул Мишель. — Я бы сам ради тебя и лапой не пошевелил. Мышонок встряхнулся и снова напустил на себя важности. — А теперь вставай, — скомандовал он. — Пора сматываться отсюда, с вашего позволения. Верховная наложила удерживающее заклятие на лабиринт, а Лешему удалось снять его всего на один час.

— И если мы сейчас же не смоемся, мышеловка захлопнется, — догадалась Ада.

— Я бы предпочел назвать эту "мышеловку" бяколовкой, — пискнул Мишель. — Но в целом ты права.

Ада нехотя поднялась на ноги. Голова кружилась, подташнивало. Но разве стоит обращать внимание на такие мелочи, когда впереди — танцы на поляне, встреча с Вилли, бякобук и еще куча всяких приятных вещей. "Представляю себе выражение лица Вилли, когда я ему расскажу обо всем, что видела этой ночью," — подумала Ада.

— Эй, мышь, не отставай, а то предки на тебя обидятся! — бяка весело рассмеялась. — Ех-хо! И она побежала по лабиринту.

Глава 6. Праздник Солнцестояния

Мишель бежал впереди, показывая дорогу — одна бы Ада ни за что не выбралась из лабиринта. Поворот направо, налево, опять налево, потом три раза подряд направо. Вскоре вдали забрезжил свет. Сначала желтое пятно было размером с пуговицу, потом с блюдце, и вот наконец Ада с Мишелем подошли к выходу из пещеры. Наверху в массивной двери было круглое окошко, откуда и струился свет. Бяка сразу поняла, что это не та дверь, через которую она вошла в пещеру: та дверь была золотой, а эта — деревянная. Не долго думая, Ада потянула за ручку, и дверь легко приоткрылась. Бяка выглянула наружу.

— Осторожно! — пискнул Мишель.

— Мышихе своей будешь приказывать, — отрезала Ада.

Глазам бяки открылось удивительное зрелище: перед ней, залитая лунным светом, как на ладони, лежала Большая поляна — праздник Солнцестояния был в самом разгаре. По всей поляне были расставлены столы, за которыми сидели лесные существа. Многие, в основном бяки, танцевали, а сидящие за столами весело болтали и смеялись, и, конечно, ели: лесной народ любит вкусно поесть. Перед каждым существом стояло его любимое блюдо. Злыдни предпочитали спагетти из пиявок, фефелы — гоголь-моголь, буки — жареных жуков с мятным соусом, а бяки — малиновый сироп. Официанты сновали туда-сюда без устали, еле успевали обслуживать посетителей. По всему лесу разносилась мелодичная волшебная музыка.

Бяки чрезвычайно музыкальны, даже самые упитанные из них двигаются плавно и грациозно. Стоит бяке заслышать музыку, как она теряет голову, всецело отдаваясь во власть мелодии. В следующий момент Ада почувствовала, что начинает пританцовывать помимо воли. Ноги сами понесли ее из пещеры на поляну, к свету, в самую гущу танцующих.

— Эй, ты куда, с ума сошла? — запищал Мишель. Но было уже поздно: Ада привлекла к себе внимание. Существа вокруг толкали друг друга локтями и показывали на нее пальцами.

— Смотрите, эта бяка только что вышла из пещеры. Наверно, это помощница Верховной, — доносилось со всех сторон.

Но Ада не слышала не перешептывания, ни писка Мишеля, она была слишком увлечена танцем: три приставных шага вправо, хвост трубой, шаг вперед, пошевелить ушами по часовой стрелке, теперь три шага влево…

Когда музыка смолкла, вспотевшая, но очень довольная собой бяка плюхнулась за ближайший столик. Мишель, никем не замеченный, прошмыгнул вслед за ней и спрятался под кружевной скатертью из листьев. Стол был пуст — никакого угощенья, зато сидящие за столом фефелы тут же уставились на нее любопытным, оценивающим взглядом. Выглядели фефелы очень нарядно, а в руках они держали настоящие кожанные сумочки, как у людей. Пестрые бантики украшали фефел с головы до ног — висели на челке, обвивали запястья и лодыжки, торчали из тоненьких косичек на спине.

Ада наконец отдышалась и тоже посмотрела на фефел. "Кажется, я их уже где-то видела, — промелькнуло в голове. — А, вспомнила! Это ведь те самые фефелы, которых мы встретили с Вилли по пути на праздник. Они еще драться собирались."

— Как тебя зовут, бяка? — спросила одна из фефел, наматывая золотистый локон на мохнатый пальчик.

Ада только открыла рот, но тут Мишель под столом изловчился и укусил ее за лапу.

— Не говори ей своего имени ни в коем случае! — тараторил мышонок.

— Ага, — кивнула Ада, потирая укушенное место.

— Что значит "ага"? — настойчиво переспросила другая фефела, с прямыми черными волосами. — Мы спросили, как тебя зовут. Отвечай.

— Агата. Меня зовут Агата, — нашлась Ада.

— Странное имя, правда Тереза? — обратилась одна фефела к другой.

— Правда, Тамара. В лесу таких имен не бывает. Дурацкое имя.

— Эй, полегче, — возмутилась Ада.

— Тереза, а ты заметила, что эта бяка только что вышла из пещеры? — фефела неторопливо достала из кожанной сумочки маленькое зеркальце в медной оправе и принялась изучать свое лицо. У Ады все внутри похолодело. "А вдруг эти фефелы тоже были на Большом Совете? Они вполне могли придти в Круглый зал раньше, чем она. Фефелы ведь повыше бяк, и ходят они быстрее… А вдруг они догадаются, вдруг они уже знают, что это она подслушивала там, в пещере?"

Бяка затрепетала от страха.