Нэш Блейз в Лавке Чудес

— Ты всего лишь разбудил их, мой мальчик, не думай, что напугал, — объяснил Добан. — Теперь они видят нас и знают, что ты — Огненосец.

Тем временем встревоженная Изед подошла к Добану и сперва как будто хотела что-то ему сказать, но промолчала.

— И… и… что мне теперь делать? — заикаясь, спросил Нэш.

— Понаблюдай, а потом прими решение, не бойся. Мы пойдем за тобой, что бы ты ни сделал, — ответил Рисующий Кометы.

Нэш почувствовал груз ответственности и сказал себе: «Это первое проявление доверия моего учителя (с этого момента он считал Добана таковым), и я должен непременно оправдать его». Кроме того, ему хотелось продемонстрировать свою храбрость и надежность остроумной красавице Изед.

Итак, он твердым шагом двинулся дальше, вытянув перед собой руку и мысленно готовясь к любой неожиданности.

Теперь, когда деревья стояли прямо и ровно, между ними можно было разглядеть глубь Леса, который предстояло пересечь Нэшу и остальным. На миг в небе мелькнул Ромболант, но тут же растаял в темноте.

Неожиданно Нэш различил впереди искорки, которые как будто разлетались в стороны от потрескивающих углей в камине. Что бы это могло быть?

В этот момент раздался треск, который заставил его подпрыгнуть. Пламя между пальцами стало шире и больше, а его свет — ярче и насыщеннее. В тот же миг на концах ветвей заплясали тысячи огоньков, похожих на алые драгоценные камни, которые вскоре разгорелись в самые настоящие яркие огни: деревья, казалось, превратились в огромные канделябры.

— Ух ты-ы-ы! — не удержалась Изед.

— Вот это да! — изумился Нэш. — Круче фейерверка!

Теперь лужайка, на которой они находились, была освещена прерывистым, но очень ярким светом, и холод понемногу отступал.

— Деревья сигеи — твои друзья, Нэш. Они укажут дорогу в Темные Земли; но нам все же надо стараться не подбираться слишком близко к этим местам. К тому же деревья не смогут нас ни от кого защитить, так что будьте внимательны и смотрите по сторонам во все глаза. Я говорю это вам обоим, — обратился Добан к Изед, которая зачарованно смотрела на пламенное представление.

— Так что, я иду впереди и указываю дорогу? — спросил Нэш.

— Пламя несешь ты. Деревья будут слушать только тебя.

Нэш приосанился и зашагал. Он чувствовал себя облеченным властью, чувствовал, что ему действительно исполнилось четырнадцать лет.

Под ногами трещали сучья, и звук этот делался тем громче, чем дальше он ступал по тропинке, высвеченной деревьями-канделябрами, по настоящему световому коридору, занавешенному тенями ветвей.

Позади стволов стояла такая черная и непроглядная темнота, что окружающее пространство казалось твердым и плоским. Нэш старался не смотреть в глубь леса, мысленно оправдываясь тем, что там слишком темно.

Изед шла рядом с ним, а Добан замыкал процессию, охраняя своих юных спутников со спины.

Изед приблизила лицо к уху Нэша.

— Как тебе? — шепнула она. — Правда, здесь жутко и страшно красиво?

— Жутко и страшно красиво?! Интересный у тебя взгляд на вещи, Изед… Но по-моему, ты права, — ответил он, сопротивляясь искушению повернуться, чтобы встретиться с девочкой взглядом.

— Я живу в Лимбии уже немало лунных циклов, — вдруг принялась рассказывать Изед. — После встречи с Добаном перебралась в Лавку Чудес и провожу там почти все время. У меня не было ни минуты хотя бы просто прогуляться снаружи и вживую увидеть то, о чем рассказывают книги! Мне редко удается выйти в свет, поэтому спасибо тебе за эту неожиданную прогулку. Не думаю, что Добан повел бы меня на Праздник новой Луны, если бы не ты.

— Ты никогда никуда не ходишь? Ни с кем не дружишь? Неужели в Лимбии из подростков только ты и я?

— Нет-нет! В Лавке есть много других Рожденных под Звездопадом, которые учатся или упражняются, чтобы научиться контролировать свои Способности. Как и всё в Лимбии, Лавка на самом деле не такая, какой кажется: она огромная, просто бескрайняя! Никогда не угадаешь, кто прячется в ее коридорах и комнатах. Иногда кто-то с кем-то случайно встречается, завязывается дружба, иногда происходит просто обмен Мыслями. Но сейчас нельзя использовать Провидение, и это ослабляет Телепатические Способности.

— Праздник новой Луны у вас и Хеллоуин у нас… любопытно, что они совпадают во времени. А кто такие Рожденные под Звездопадом? — спросил Нэш.

— У тебя есть отец и мать? — ответила Изед вопросом на вопрос.

Нэш помотал головой, ощущая комок в горле, и заметил, с каким сочувствием посмотрела на него Изед.

— У меня есть мама и тетя. Отец погиб в авиакатастрофе. Мне осталось на память о нем лишь несколько фотографий. И все.

Боль навалилась на плечи, точно старый и не очень добрый знакомый. Несмотря на это теплый свет, который отражался в его глазах, не померк.

— Я тебе сочувствую, — запнувшись, произнесла Изед. — А у меня даже фотографий нет. У Рожденных под Звездопадом, то есть у таких, как я, нет ни отца, ни матери: Добан — наш север, юг, восток и запад. И все-таки мне кажется, что гораздо больше страдают те, кто потерял отца, а не те, у кого его никогда не было. Прости, я не хотела причинить тебе боль.

Изед преобразилась. Решительная, дерзкая, уверенная в себе девочка будто приподняла с лица вуаль, и на свет явилась ее истинная сущность: хрупкая и ранимая. Такая же тонкая, как черты ее лица, такая же порывистая, как движения ее рук, такая же нежная, как белокурые пряди, которые она быстро-быстро перебирала изящными пальцами.

Нэш почувствовал, как сердце ухнуло вниз и прыгнуло в желудок, точно мяч, который падает в озеро и возвращается на поверхность, выписывая круги.

— Ну, зато теперь у нас, можно сказать, появился дедушка, — ответил он, пытаясь придать голосу твердость и бодрость.

— Да.

Ответ прозвучал очень многозначительно. Это было истинное начало новой, сияющей дружбы.

В этот момент с ними поравнялся Добан.

— Нэш, можешь потушить пламя. Дальше мы пойдем по дороге, о существовании которой Лес не подозревает.

Нэш собрался было спросить, как потушить жгучий дар, который полыхал у него в ладони, но вдруг заметил, что пламя погасло, едва только он собрался потушить его. Осталось только ощущение легкого холодка на коже.

— А сейчас постойте-ка минутку. Оба, оба, — попросил Добан, снимая шляпу-цилиндр (но это был скорее приказ, чем просьба).

Широким шагом он приблизился к скале из вулканической породы, которую оплетали корни неведомого дерева.

Добан засунул руку в цилиндр по самое плечо.

Пока Нэш спрашивал себя, как это у него получается, Изед увлеченно наблюдала за происходящим, точно ребенок за представлением фокусника. Похоже, ей объяснения не требовались. «Возможно, скоро я тоже научусь просто наслаждаться этими волшебными спектаклями», — подумал мальчик.

Добан, казалось, шарит по дну дорожной сумки. Время от времени он вынимал руку и заглядывал внутрь шляпы.

— Ну где же это, где…

Внезапно Изед вздрогнула и поскорее поднесла руки ко рту, чтобы сдержать изумленное «Вот это да!», а у Нэша глаза полезли на лоб. Рука Добана показалась из трещины в породе! Далеко от цилиндра, далеко от Добана. Пальцы были сжаты в кулак и крепко удерживали какие-то темные крупинки, которые так и рвались на свободу.

— Так это же твоя рука, Добан! — не смог промолчать Нэш.

— Да. Подойди ближе и возьми землю у меня в кулаке. Если я попытаюсь вытащить руку с землей обратно, Скала-Охранник меня не выпустит.

Нэш с готовностью подставил ладони. Добан высыпал в них горстку теплой земли.

Рука снова вошла в трещину и наконец вновь появилась из цилиндра, вся в грязи.

— Нельзя вытащить руку, держа что-то в пальцах. Так Лес защищает Переходный край, — объяснил Добан.

Нэш вздохнул.

— И что мне с этой землей делать? — только и спросил он.

— Дай посмотреть! Я телепатически читала про Переходный край и про эту землю, но никогда не видела ее, — вмешалась Изед.