Волчьи ягоды

Чистый, напоенный запахами леса и трав воздух кружил голову, множество неизвестных Володьке цветов добавляли сюда же свой пьянящий аромат, радостно шумели в кронах деревьях птицы.

Володька нашел взглядом тропу и начал торопливо спускаться к удивительной деревушке с таким странным названием «Волчья сыть».

ГЛАВА 5

МЕСТНАЯ ЛЕГЕНДА

Неделя пролетела абсолютно незаметно. Пашка с Леной оказались действительно из Санкт-Петербурга и охотно приняли Володьку в свою компанию. Запас батареек к плейеру в одном из рюкзаков Володьки обрадовал Лену чрезвычайно.

Высокая, почти с Володьку ростом, светловолосая голубоглазая девочка сильно скучала в лесной деревушке. Ни компьютера тебе, ни музыки, ни подруг. Тоска страшенная!

Понятно, Лена встретила сверстника довольно дружелюбно: как товарища по несчастью.

Пашка чистосердечно радовался, что теперь есть с кем поболтать о любимых играх, группах, заморочках в Интернете и просто лишний раз смотаться за грибами-ягодами. К сожалению, лес его сестру совершенно не привлекал. Лена почему-то его побаивалась.

Местные же жители встретили Володьку довольно настороженно. Они вежливо кивали в ответ на его «здравствуйте» — и все. Практически тут же отводили глаза в сторону. Ни одного вопроса о городе, например, или о здоровье родителей и деда. Лишь провожали сумрачными взглядами, стоило Володьке отвернуться.

Загадочного Петра он видел всего пару раз и никакого разговора у них не получилось. Нет, Володька-то подошел к нему, но…

Реакция парня его поразила. Он смотрел на Володьку чуть ли не с ненавистью! А на приветствие и ответить не подумал. Внаглую повернулся спиной.

Зато маленькая Маруська буквально проходу не давала: таскалась за Володькой по всему поселку, как пришитая. Но близко не подходила, и сама не заговаривала. Только раз, когда Володька протянул ей шоколадную конфету, она подбежала к нему. Застенчиво приняла лакомство и, рассматривая подростка огромными, ярко-синими глазищами, прошептала:

— Ты ж еще не волк, нет?

А когда у Володьки от изумления поехала вниз нижняя челюсть, девчушка хихикнула и с явным облегчением констатировала:

— Значит, нет.

И с тех пор, решив, видимо, что знакомство завязано, эта белоголовая, в длиннющих ярких платьицах босоногая тень не отставала от Володьки ни на шаг. Она не приставала к нему с разговорами, нет, просто бродила следом.

Выходя утром из дома, Володька первым делом натыкался на удивительно напряженный, упорный взгляд пронзительных синих глаз. Девчонка приветствовала его абсолютно диким вопросом:

— Еще не волк, да?

А потом на протяжении всего дня следовала за ним по пятам.

Даже когда они с Пашкой на целый день уходили побродяжить в лес, упрямая Маруська не отставала. Выискивая среди множества зеленых земляничин редкие спелые, Володька спиной чувствовал ее сверлящий взгляд. Оглядывался и непременно находил за каким-нибудь кустом белобрысую, пушистую головенку.

Девчонка так достала Володьку своим странным поведением, что когда они с Пашкой отправились на омут с удочками, он не выдержал и решил порасспросить нового приятеля. Насаживая на крючок жирного червя, Володька хмуро кивнул на Маруську, привычно мостившуюся в кустах:

— Слушай, когда вы только что сюда приехали, она тебя не преследовала?

— Ты о ком? О Маруське, что ли?

— Ну да.

— Вот еще! На Ленку пялилась, конечно, а я ей на кой?

— Чего тогда ко мне прилипла?

— Сравнил, — фыркнул Пашка. — Не забывай, мы почти каждое лето тут торчим. Хотя бы с месяц. Маруська нас прекрасно знает. А ты в первый раз приехал…

— Достала, — зло выпалил Володька. — Представляешь, каждое утро встречает! Будто и не спит. Не успеваю за порог шагнуть, она тут как тут. И ладно бы молчала! А то — «не волк, нет?»

Володька очень похоже передразнил тоненький, писклявый голосок Маруськи, и ребята захохотали. Отсмеявшись, Пашка покосился на приятеля:

— Слушай, я, кажется, понял!

— Что понял?

— Ну, почему она за тобой таскается!

— Да-а? Тогда ты гений! И почему?

Пашка нашел взглядом девчонку, сидевшую на корточках, и неуверенно пробормотал:

— Знаешь, с нас вообще-то бабка слово взяла, что мы молчать будем…

— Не дошло. Давай еще раз попробуй.

— Ну… Как бы это сказать…

— Эй! Ты чего?!

Володька с таким изумлением посмотрел на приятеля, что даже Пашкины оттопыренные уши запылали.

— А, черт! — с досадой выдохнул он. — Ну ладно…

Пашка зачем-то отбросил в кусты вполне приличного червя и нервно потащил из банки другого:

— Понимаешь, деревня же!

— Ну?

— Дыра жуткая, сам видишь.

— Да не тяни ты!

— Короче, здесь почти все считают, что твой дед — оборотень! Вот. И не смейся. Я не при чем.

Володька вытаращил глаза:

— Кто мой дед?!

— Да оборотень же! — Пашка замялся и смущенно пояснил: — Ну якобы волком перекидывается. И не смотри на меня, как на сумасшедшего! За что купил, за то и продаю!

— Ничего себе, — потрясенно прошептал Володька. — Оборотень! То-то от меня все шарахаются!

Володька невольно стал припоминать все свои встречи с деревенскими и все больше убеждался: в Пашкиных словах что-то есть. Он отбросил свою удочку в сторону и раздраженно обернулся к приятелю:

— Ну, пусть! Пусть они считают деда оборотнем! Кретинов, знаешь ли, везде хватает. Но я-то при чем? Что они при мне-то дергаются?!

— Ну ты даешь! — искренне удивился Пашка. — Ты же внук! Кровь одна. Сегодня ты человек, а завтра — тоже перекинешься.

— Дикость какая…

— Зато интересно, — возразил Пашка.

Мальчишки какое-то время помолчали, пристально наблюдая за Пашкиным поплавком. Наконец Володька тяжело вздохнул и спросил:

— Думаешь, они и в самом деле верят?

— Конечно. Мы о твоем деде такое слышали, такое…

Пашка вдруг снова покраснел и поспешно воскликнул:

— Правда, не верили! Мало ли, что болтают? Да и не видели мы твоего старика почти никогда. Честно. Он редко раньше летом в деревне жил. Это сейчас, раз ты приехал, так он тут и торчит…

— Елки! — ошеломленно пробормотал Володька. — Волк!

— Да забудь ты!

Пашка вдруг взвизгнул и выдернул из воды довольно крупного окуня.

Володька равнодушно смотрел, как приятель снимает рыбу с крючка, на душе у него было муторно. В голове ошеломленного мальчика неожиданно всплыли забытые в суматохе последних дней миска с водой, матрас, набитый соломой и странный лаз в подполе.

Буквально на следующий же день после приезда Володька вернулся к тем железным створкам. Вернулся потому, что ему вдруг подумалось: а если у деда там обыкновенная кладовка? Ну, для вин, например. Сельский бар! Но это было б совсем неинтересно, и Володька полез проверять.

Тяжелый металлический засов оказался прекрасно смазан и легко скользил в пазах. Открыв дверцы, Володька непроизвольно отшатнулся: на него пахнуло промозглой сыростью.

Там действительно оказался лаз. И само собой, Володька не смог уйти от него, не проверив. Да и кто из мальчишек на его месте ушел бы?!

Володька перепачкал землей колени и несколько раз чуть не повернул назад: уж очень гнетуще действовали на него темнота, теснота и страшный подземный тоннель в никуда.

Но Володька все же переборол страх, и лаз вывел его в какой-то овраг, прятавшийся метрах в пятидесяти от дома. Продравшись сквозь кусты орешника, Володька буквально скатился вниз и пораженно закрутил головой: снизу отверстия совершенно не было видно.

В дом пришлось возвращаться поверху. Впрочем, он, наверное, и не рискнул бы лезть опять в эту жуткую, дурно пахнущую нору…

Сам не понимая почему, Володька деда о своих находках не расспрашивал. И собак никаких в доме не видел. Да и если честно: с дедом он почти не встречался.

Прибегал домой лишь перекусить и переспать. Днем Володьку на плите всегда ждало какое-нибудь вкусное, мясное блюдо, а к вечеру он настолько выматывался, что еле успевал добраться до постели. И дед против такого распорядка дня совсем не возражал.