«Я больше не буду», или Пистолет капитана Сундуккера

больше ничего не радовало. Не будешь ведь целый день торчать в окне с пистолетом. А чем еще заняться, Генчик не знал.

Погода была так себе: теплая, но сырая, порой сыпал мелкий дождик. Зоя Ипполитовна уехала на два дня в деревню к какой-то своей знакомой. Возиться в игрушечном городе было не с руки – Генчик укрыл его от дождя широким куском полиэтилена. Да и не хотелось без помощников, а Вова и Анютка куда-то ушли с родителями.

Федя Акулов, Карасик, был, наверно, дома. Но после недавнего случая идти к нему Генчик не решался.

А случилось вот что.

Три дня назад Генчик и Карасик отправились в сквер у кинотеатра «Агат» попрыгать на батуте. Это такая резиновая площадка вроде громадного надувного матраса. А над матрасом – трехголовый дракон на растопыренных лапах – для развлекательности. Покупаешь билет (совсем не дорогой), снимаешь сандалии и целых пятнадцать минут можешь прыгать и кувыркаться от души. Вместе с десятком других счастливчиков. Вообще-то развлечение несерьезное, для дошколят, но почему иногда и не порезвиться?

И порезвились. И очень довольные вышли из сквера. И здесь Генчик услыхал:

– Эй ты, забинтованный! А ну, тормози!

Это были Буся и «одинаковые» Гоха и Миха (в своих нелепых, почти до колен, свитерах). Хорошо хоть, что без Шкурика!

Генчику и в голову не приходило, что «недруги» могут оказаться здесь в «несвоем» районе. Поэтому он был без маскировки, в прежней сине-горошистой рубашке. И даже коленка забинтована, как раньше. Не для какой-то хитрости, а чтобы все приметы были как в тот день, когда познакомился с девочкой у оврага.

Почему-то Генчик часто ее вспоминал. Ходить мимо ее дома стеснялся, но надеялся, что когда-нибудь встретит на улице. И сегодня подумал: «Вдруг она тоже придет поскакать?» И оделся так, чтобы узнала.

Но девочка не пришла, а узнали его Буся, Гоха и Миха…

Ну, а дальше – как всегда в таких случаях: прижали к забору, похихикали, подразнили, дали пару затрещин. Генчик хныкал и отбивался, но не очень. Потому что все равно без пользы, только еще сильнее их разозлишь.

Во время «разборки» Буся то и дело поправлял на носу темные очки. Очки были Генчика – те самые, что он потерял в толпе, когда смотрел выступление Шкурика. Но заявлять свои права было глупо.

Взрослые дяди-тети шли мимо и не вмешивались. Наверно, говорили себе для успокоения совести: «Мальчики просто играют». А громко кричать «помогите» Генчику было стыдно.

Помощь пришла с неожиданной стороны.

– М-ме-ерзавцы! – услышал Генчик. И трое врагов услышали. Оторопели. Видно, с говорящими козами они до сей поры не сталкивались. Козимода рыла копытом траву, глаза ее горели, как стоп-сигналы.

Гоха и Миха отвесили челюсти. Буся помигал и быстро сказал:

– Айда, парни, отсюда, ну их. Тут все какие-то психи, шуток не понимают.

И они пошли прочь – все скорее, скорее…

– В м-ме-елицию вас…

– Спасибо, Козимода, – грустно сказал Генчик. – Ты меня который раз выручаешь.

Он стер со щек слезинки, перемотал