Опасная тропа

Несколько мгновений Безликая стояла неподвижно, не сводя глаз со своего отражения. Потом дрожь пробежала по ее телу, единственный глаз широко распахнулся.

– Теперь я поняла… – еле слышно прошептала она. – Мне очень жаль, что мой вид пугает котов. Извините меня…

Белохвост решительно отодвинул Безликую от жуткого отражения и принялся с нежностью вылизывать ее изуродованную щеку.

– Для меня ты по-прежнему самая красивая! – горячо шептал он. – И всегда будешь самой-самой лучшей, слышишь?

У Огнегрива слезы навернулись на глаза от жалости к кошке и гордости за ее друга. Неслышно приблизившись к ним, он сказал:

– Безликая, нам безразлично, как ты выглядишь. Мы любим тебя и всегда будем твоими друзьями! Безликая с благодарностью кивнула ему.

– Безликая! – вдруг прошипел Белохвост, и в голосе его прозвучала такая злоба, что Огнегрив испуганно попятился. – Я ненавижу это имя! Какое право имела Синяя Звезда давать Веснянке имя, которое будет напоминать ей о случившемся всякий раз, когда к ней будут обращаться?! Я не собираюсь больше звать ее так, ясно? А если Синей Звезде это не понравится, мне плевать! Пусть… Пусть съест улитку и замолчит, вот так!

Огнегрив знал, что должен сурово одернуть молодого воина за такие непочтительные слова, но промолчал. Он чувствовал правоту Белохвоста. Синяя Звезда дала умирающей кошке это отвратительное имя, чтобы бросить очередной вызов звездным предкам, и ей даже в голову не пришло подумать о самой Безликой. Однако ритуал был соблюден, умирающая Веснянка получила новое имя от предводительницы, и звездные предки были тому свидетелями, так что ничего изменить уже невозможно.

– Я не понял, вы собираетесь до вечера тут проторчать? – заворчал Крутобок.

– Нет, пошли! – вздохнул Огнегрив. Покосившись на ограду, он снова вспомнил испуг Принцессы и ее поспешное бегство. Черный страх, поселившийся в лесу, протянул свои когти до самого жилища Двуногих… Пришло время сразиться с тем, что превратило Грозовых воинов в преследуемую дичь!

Огнегриву снилось, что наступил сезон Юных Листьев и он идет через лесную полянку. Солнце просвечивало сквозь листву, и легкий ветерок, шелестящий в кронах, бросал на землю трепещущие пятна света и тени. Огнегрив остановился, приоткрыл рот, пробуя воздух, и задрожал от счастья, поймав дуновение знакомого, милого запаха.

– Пестролистая! – прошептал Огнегрив. – Пестролистая, где ты?

До боли в глазах он вглядывался в заросли, и вскоре ему показалось, будто из самой гущи папоротников ярко сияют знакомые глаза. Теплое дыхание коснулось его уха, и тихий голос прошептал: – Огнегрив! Помни о враге, который никогда не спит!

Видение начало таять, Огнегрив проснулся в пещере воинов, и холодное утро Голых Деревьев брезжит сквозь обугленные ветки.

Все еще во власти только что увиденного сна, Огнегрив потянулся и стряхнул с шерсти приставшие клочки мха. Прошло уже несколько лун с тех пор, как Пестролистая впервые предупредила его о враге, который никогда не спит.

Огнегрив сразу подумал о Звездоцапе и вспомнил недавний Совет. Бывший глашатай страстно хочет вернуть себе детей и, несмотря на все свои заверения, ждать он явно не намерен.

Противоречивые чувства боролись в душе Огнегрива. Он был бы рад отдать котят и навсегда избавиться от мучительного чувства недоверия и вины, которое испытывал к ним, но Ежевичка и Рыжинка были детьми Грозового племени, и воинский закон требовал стоять насмерть ради того, чтобы оставить их в родном лагере.

За спиной Огнегрива послышался шорох – это проснулась Песчаная Буря. Огнегрив повернул голову и робко посмотрел на нее.

– Песчаная Буря… – начал он. Золотистая кошечка бросила на него испепеляющий взгляд и вскочила на ноги.

– Я иду охотиться, глашатай! – бросила она. – Ты же сам этого хотел, верно? – и, не дожидаясь его ответа, она прошлась по палатке и похлопала лапой сопящего Дыма: – Вставай, ленивый шерстяной комок! – прикрикнула она. – Вся дичь перемрет от старости, пока ты глаза продерешь!

– Я сейчас приведу вам Белохвоста! – услужливо предложил Огнегрив и выскочил из палатки. Как он ни старался, Песчаная Буря отвергала все попытки к примирению!

Занимающийся день обещал быть холодным и пасмурным, а когда Огнегрив остановился принюхаться, капля дождя шлепнула его по носу. На противоположном краю поляны, возле детской, он увидел Ежевичку и Рыжинку.

– Ежевичка! – крикнул Огнегрив. – После завтрака мы с тобой пойдем охотиться! Полосатый оруженосец приподнялся, кивнул и снова уселся, повернувшись хвостом к глашатаю. Огнегрив вздохнул. Порой ему начинало казаться, что все Грозовые коты за что-то обиделись на него!

Он побежал в пещеру старейшин, надеясь отыскать там Белохвоста. Безликая вот уже несколько дней жила со старейшинами, но Белохвост все равно проводил с ней все свободное время. Приблизившись к обгоревшему стволу поваленного дерева, служившему старейшинам пещерой, Огнегрив сразу заметил белоснежного воина. Он сидел возле дерева и молча смотрел, как Безликая ищет блох в редкой шерсти Рябинки.

– Как она, прижилась тут? – понизив голос, чтобы не слышала Безликая, спросил Огнегрив.

– Разумеется, прижилась! – раздался у него над ухом чей-то раздраженный голос.

Огнегрив так и подскочил от неожиданности и, обернувшись, увидел Горностайку. Безутешная тоска исчезла из глаз осиротевшей матери, и, хотя нрав ее ничуть не стал мягче, во взгляде, обращенном на Безликую, светилась искренняя нежность.

– Она просто прелесть! А умница какая! Ты так и не выяснил, какая тварь причинила ей столько страданий? Глашатай, называется! Огнегрив удрученно покачал головой.

– Какое счастье, что ты заботишься о ней, Горностайка! – сказал он.

– Вот еще глупости! – фыркнула Горностайка. – Порой мне кажется, эта девчонка возомнила, будто это она обо мне заботится! – она пытливо посмотрела на Огнегрива, и лишь появление Безуха спасло его от дальнейших расспросов.

– Ты зачем пришел-то, Огнегрив? – ворчливо спросил старик, отрываясь от своего умывания.

– Я пришел за Белохвостом. Песчаная Буря собралась на охоту.

– Что? – встрепенулся Белохвост. – Что ж ты сразу не сказал?! Она мне уши оторвет, если я заставлю ее ждать! – крикнул он и понесся на поляну.

– Спохватился, мышеголовый недотепа! – проворчала Горностайка, но Огнегрив ясно видел, что она любит белого воина ничуть не меньше, чем остальные старейшины.

Попрощавшись с Безликой и Безухом, Огнегрив вышел на поляну как раз в тот момент, когда Песчаная Буря, задрав хвост, выводила из лагеря своих охотников. Чернобурка провожала их до самого выхода, гордо глядя на своего приемного сына.

– Прошу вас, будьте осторожны! – взволнованно кричала она. – Никто ведь не знает, что там за лихо такое!

– Не волнуйся! – ласково обернулся к ней Белохвост. – Если нам попадется собака, я сделаю из нее свежатину и притащу в общую кучу!

У выхода ловцы столкнулись с возвращающимся в лагерь Долгохвостом. Воин весь дрожал, словно от холода, а в глазах его застыл ужас. Огнегрив бросился к нему навстречу.

– В чем дело? – спросил он.

– Огнегрив! – содрогнулся Долгохвост. – Я должен тебе кое-что сказать.

– Что?! Подойдя ближе, Огнегрив уловил странный запах, исходящий от шерсти Долгохвоста. Принюхавшись, он понял, что воин весь пропах Гремящей Тропой! Недоброе подозрение шевельнулось в душе Огнегрива, мигом вытеснив тревогу.

– Где ты был? – прорычал он. – Уж не в племя ли Теней ты бегал спозаранку, чтобы проведать своего друга Звездоцапа?! И не смей отпираться, ты насквозь провонял Гремящей Тропой!

– Огнегрив, это не то, что ты думаешь! – взволнованно заговорил Долгохвост. – Да, я был возле Гремящей Тропы, но, клянусь, я даже близко не подходил к племени Теней. Я ходил к Змеиной Горке.

– К Змеиной Горке? Зачем?! – недоверчиво спросил Огнегрив.

– Там пахло Звездоцапом, – ответил Долгохвост. – Два или три раза я чуял там его запах!

– И ничего не рассказал мне?! – ощетинился от злости Огнегрив. – Кот из чужого племени – убийца и предатель! – разгуливает по нашей территории, а ты молчишь!