Последний день туготронов(сб)

— Проверьте, хорошо ли заперты двери мастерской, и принимайтесь за починку моей головы.

Автотрам нехотя отключился от игры в подкидного дурака и пошёл запирать дверь. Он частенько ремонтировал голову Хамиана-14 и знал его мнительность.

«Слишком громко орёт, — раздражённо подумал Автотрам о Хамиане-14. — От этого быстро стираются контакты».

Все неполадки в голове Хамиана-14 обычно легко устранялись. О том, что в железном огурце есть таинственный глушитель, было запрещено говорить, и Автотрам никогда не прикасался к чёрной перегородке, отделявшей макушку хамиановской головы от остальных её частей.

Старый мастер подошёл к столу и стал обследовать беспокойно жужжащую голову Хамиана-14. Увидев гигантскую трещину, Автотрам присвистнул (туготроны очень любили насвистывать ушами, и Автотрам, отличаясь особой музыкальностью, отлично свистел как левым, так и правым ухом). Мастер открыл крышку головы и начал проверять схемы.

— Тэк-с, — произнёс он и вынул схему «скокшлеп».

Он подключил её к контрольному пульту. Она работала чётко, как щипцы для орехов. Тогда он проверил все цепочки «флип-флоп». Они немного барахлили, но всё это было несерьёзно. Тогда старый мастер стал вытаскивать главную опрокидывающую схему. И тут раздался тонкий, еле слышный хруст. Этот звук был настолько тихим, что даже столкновение комара с оконным стеклом показалось бы по сравнению с ним ударом грома. Но сверхуловители звука подали его в голову Автотрама с таким мощным усилением, что мастер мгновенно оценил всю серьёзность положения. Он выпустил из глаз мощные пучки ощупывающих лучей и стал напряжённо проверять опрокидывающую схему. На лбу у него зажглись красные лампочки. Случилось то, чего боялись все мастера, чинившие когда-либо огуречную голову Хамианов. Лопнул тройник, соединявший опрокидывающую схему с коробкой глушителя мыслей.

Автотрам тихо гудел от возбуждения. Ведь, чтобы заменить тройник, надо открыть крышку глушителя мыслей. Он посмотрел в сторону Хамиана-14. Экранчик был повёрнут в его сторону, и на нём светились цифры, обозначающие местные ругательства.

«С ним шутки плохи, — подумал Автотрам. — Что делать? Отказаться от починки головы? Лишиться звания лучшего мастера на Острове и попасть в металлолом? Или открыть коробку глушителя мыслей? Сделать то, чего никогда никто не решался сделать?» — Он снова посмотрел на ненавистный экранчик Хамиана-14. На нём попрежнему светились цифры, обозначающие ругательства и угрозы.

«Эх, была не была!» — сказал себе Автотрам и стал подбираться с отвёрткой к чёрной перегородке макушки головы Хамиана-14.

К его великому удивлению, крышка была закреплена четырьмя обычными винтиками стандартного диаметра.

«Странно, что нет автоматического замка с секретом, — подумал Автотрам. — Ага, — догадался он, — сейчас в меня ударит ток», — и встал в красные резиновые калоши. Потом он взял в руки отвёртку и начал отвинчивать крепёжные винты.

Опять ничего не произошло. Тогда Автотрам решился.

Он сорвал крышку — и… застыл: коробка глушителя мыслей была пуста!

В это время Серёжа готовился к прыжку летающей платформы на ракете-парашюте. Дуракону-45 передали приказ немедленно отправить на Остров нового туготрона.

Серёжа уже влез в ракету, установленную на срезанном куполе платформы, и слушал последние объяснения Дуракона-45.

Всё было очень просто: красная кнопка — взлёт, белая — торможение, чёрная кнопка — посадка. Но Дуракон45 продолжал давать нудные и мелкие советы.

— Не забудь сказать на Острове, что экран у тебя давно испортился, а то пойдут слухи, что я, мол, отвинчивал твою голову.

— Попробовал бы ты! — тихо заметил Серёжа. — Ладно! — сказал он громко. — Не беспокойся, Дуракон! Подай-ка мне велосипед.

— Какой велосипед? — спросил Дуракон-45, и в нём щёлкнули контакты. — А-а, вот это? — Он вцепился щупальцами в руль велосипеда и легко его поднял.

Серёжа взял из железной лапы туготрона велосипед и поставил его на заднее колесо в ракету. Дуракон-45 захлопнул дверцу.

Серёжа нажал красную кнопку и услышал где-то в хвосте ракеты приглушённое гудение. Через прозрачное окошко он увидел, как мелькнули синие лучи, вырвавшиеся из глаз туготрона, но тут же зажмурил глаза, потому что его тряхнуло, а потом прижало к полу, как будто к ногам привязали гири. Ракета оторвалась от летающей платформы и взмыла вверх, как брызги праздничного салюта. Серёжа открыл глаза. Окошко поплыло слева направо, а потом вниз. Ракета повернулась и пошла на снижение.

«Главное — не прозевать тот момент, когда надо выключить двигатель и выпустить парашют. Тогда ракета начнёт плавно опускаться на землю». Палец Серёжи всё время слегка прикасался к чёрной кнопке. Наконец он не выдержал и нажал её. Он совсем забыл, что ему надо было сначала затормозить ракету. И тогда случилось то, от чего его предостерегал Дуракон-45. Выпущенный слишком рано, парашют лопнул, и ракета понеслась вниз со страшной скоростью. Серёжа с отчаянием искал каких-нибудь новых кнопок и шарил руками по гладким стенам. Колесо велосипеда больно надавило ему на ногу. Он выдернул её из-под колёса и неожиданно увидел на полу какую-то педаль.

Серёжа и нажал на неё ногой.

К счастью, это оказался аварийный переключатель. Из ракеты выскочил огромный зелёный запасной парашют, и она величаво поплыла вниз. Серёжа увидел под собой воду. Ракета-парашют опускалась всё ниже, и можно было уже различить мосты. Серёжа пролетел над мостами и оказался по другую сторону озера, на территории минитаков. Он нёсся ещё некоторое время почти над самой землёй, покрытой сверкающей зеленью. Потом ракета с хрустом врезалась в гущу ветвей какого-то дерева и скатилась на землю.

Стало совсем тихо. Где-то наверху шелестели листья.

В прозрачном окне ракеты заиграл солнечный зайчик. Серёжа потянул рукоятку рядом с окном, и стенка поползла вбок, как дверь в купейном вагоне поезда. Он вылез из ракеты и оказался в гуще огромных лопухов. Сделав несколько шагов, он остановился. Под лопухами нарастал шум, крик и возня. Лопухи закачались.

— Стойте! — закричал кто-то.

По лопухам пробежала волна. Серёжа наклонился и увидел маленького запыхавшегося человечка с растрёпанными рыжими волосами.

— Погибли заборы! — крикнул он и снова скрылся в чаще лопухов.

Ошеломлённый Серёжа увидел, как окружавшие его лопухи стали с хрустом валиться на землю. К Серёже подступала быстро растущая толпа человечков. Это были минитаки. Они отталкивали друг друга, кричали и бранились.

— Дайте мне сказать! — кричал рыжий минитак.

Его голос был еле слышен, как попискивание птенцов из гнезда. Человечек приложил ко рту миниатюрный усилитель, похожий на тычинку полевого колокольчика, и его голос вдруг приобрёл силу и загремел над лопухами.

— Разрушено несколько домов! Растоптаны поляны шампиньонов!

— Дайте туготрону свежую начинку для головы и пусть убирается обратно! — закричал кто-то в толпе.

— Я не туготрон, — сказал Серёжа. — Я сделал все это нечаянно.

Наступила тишина.

— Это минитак-гигант! — закричал усилитель. — Какое счастье! Нашёлся наш предок!

И не успел Серёжа опомниться, как рыжий минитак с усилителем бесстрашно полез на него, как монтёр на телеграфный столб, цепляясь крошечными крючками.

— Говорит редактор «Кругозорчика»! — кричал минитак — Устанавливаю антенну на плече гиганта!..

Но тут его перебил второй минитак:

— Говорит редактор газеты «Под нашим лопухом»! Начинаю телевизионную передачу. — Это кричал человечек с жужжащим аппаратом, сидевший в толстом лопухе, как в кресле.

Тем временем у ног Серёжи собрались корреспонденты других газет: «Фиалка под микроскопом», «Если приглядеться к крапиве», «Из нашей ямы». Все они держали в руках крохотные фигурки, не больше лепестка ромашки.

— Это я! — изумился Серёжа, взглянув на фигурки.