Судьба Десятой

— Тебе не победить, дедушка, — говорит она. — Прощай.

А потом Элла навзничь падает в лориенскую энергию.

Сетракус Ра издает вопль и бросается вперед, но уже слишком поздно. Нас буквально ослепляет яркая вспышка света. Тело Эллы, теперь практически один силуэт, зависает в воздухе, словно застряв между лориенским колодцем и механизмом Сетракуса Ра. На секунду ее тело скручивается и корчится, выгибаясь от боли, а в следующий миг из колодца вырывается порыв энергии, с которым аппарат Сетракуса Ра уже не может совладать. Приборы на нем взрываются фонтаном искр, и лоралитовые знаки тают от обжигающего жара. В то же самое время тело Эллы словно распадается на части — оно все еще парит в волнах энергии, но я уже вижу сквозь него, словно все клетки ее тела расходятся в разных направлениях.

В следующую секунду тело Эллы выбрасывает из энергетического потока. Ее, словно дымящуюся тряпичную куклу, отшвыривает на одну из стенок воронки. Потом свет от энергии Лориен рассеивается и уходит под землю, в то время как труба Сетракуса Ра издает скрежещущий звук и разваливается на части. Искореженные металлические обломки погребают под собой лориенский колодец.

Сетракус Ра неверующе пялится на разрушенную машину. А я впервые вижу старого ублюдка в состоянии полной растерянности.

Марина тут же срывается с места, бросая тело Адама и кидаясь к Элле. Ее Наследия все еще не действуют, так что, когда она кладет руки на Эллу, ничего не происходит. Все равно уже слишком поздно.

Мне не нужно видеть катящиеся по щекам Марины слезы, чтобы все понять. Элла мертва.

Пока Сетракус Ра с несчастным видом уставился на тело внучки, я подбираю самый большой камень из всех доступных.

А затем трескаю им его по затылку.

Из открывшейся раны начинает течь кровь. Могадорское заклинание сломано.

Мое нападение приводит Сетракуса Ра в чувство. Взревев, он круто оборачивается ко мне и заносит гигантский меч над головой.

Он уже собирается обрушить на меня эту железяку, когда его глаза (обычно пустые черные провалы) заполняет голубое свечение лориенской энергии. Меч выпадает из рук Сетракуса Ра, и лидер могадорцев, убийца моего народа, а также уничтожитель миров, падает в обморок прямо у моих ног.

Я в шоке поворачиваюсь взглянуть на Марину, но обнаруживаю ее в таком же обмороке. Да что за чертовщина?!

Элла. От нее исходит свечение лориенской энергии — оно вырывается из ее глаз, рта, ушей — отовсюду. То же самое происходило, когда Сущность оживила труп Восьмого.

Из кончика ее пальца навстречу мне вырывается луч лориенской энергии. Он попадает мне прямо в лоб. Я опускаюсь на колени, чувствуя, что теряю сознание. Я смотрю на Эллу… или то, что она теперь собой представляет. Из ее тела вырываются другие вспышки лориенской энергии и разлетаются в стороны, словно кометы. Они устремляются дальше от воронки, направляясь… куда? Я не знаю. Я не знаю, что происходит с ней, с Сущностью или с ними обоими.

Я просто знаю, что это — мой шанс.

— Не сейчас! — ору я, борясь с легкой сонливостью, которую пытается на меня наслать лориенская энергия. — Элла! Лориен! Стойте! Я… я могу его убить!

Но потом я отключаюсь. Меня затянуло в тот же самый искусственный сон, что и Марину с Сетракусом Ра.

Следующая картина, предстающая перед моими… перед нашими глазами — место, где все и началось.

Глава 19

ЭЛЛА

Так вот, каково это — быть мертвой.

Я парю над своим телом и едва себя узнаю. Мой дед… начал превращать меня в такого же монстра, как и он сам. Едва верится, что сломанная и изможденная девочка внизу — это я. Или точнее, была мной. Марина кладет руки на мое тело, пытаясь вернуть меня к жизни, несмотря на то, что ее Наследия заблокированы. Грустно видеть ее в таком убитом состоянии.

Мне не хочется возвращаться в это тело. Это такое облегчение — быть вне его. Больше нет боли, и впервые за долгое время я наконец–то способна ясно мыслить.

Вообще–то, довольно странно, что я могу думать, учитывая, что я, ну знаете… мертва. Полагаю, именно это и есть жизнь после смерти.

Подо мной остальные — Марина, Шестая, Сетракус Ра — все движутся как в супер замедленной съемке. Мне видно очень многое: как в воздухе до сих пор летают бесконечно маленькие частички разгромленного храма; бисеринки холодного пота, проступившие на загривке у моего деда; пульсацию светящейся лориенской энергии в каждом из них, даже в Сетракусе Ра. Я вижу все до последней детали.

Как такое возможно?

Я лишь хотела избавиться от власти Сетракуса Ра, разрушить его мерзкие могадорские чары, чтобы он больше не мог держать меня в заложницах. Я хотела помочь друзьям, и нечто подсказало мне, что лучший способ сделать это — броситься в тот водоворот энергии. Понимала, что умру и почти смирилась с этим. Как же хорошо, что за чертой не только тьма и черви. Однако, каким бы ни был следующий этап, я надеюсь, он не будет заключаться в одном лишь наблюдении за тем, как те, кто мне дорог, в замедленном темпе сражаются не на жизнь, а на смерть.

«Элла».

Голос раздается со всех сторон. И не один, а множество. Тысячи голосов. Немыслимо, но среди этого хора я выделяю знакомые: Крэйтон, Аделина, Восьмой. Они зовут меня.

«Тебя еще ждут дела».

Я падаю к земле и своему телу. На миг меня захлестывает паника. Неужели я вернусь в свою старую шкуру, чтобы снова стать марионеткой собственного деда? Но потом меня внезапно омывает чувство спокойствия, словно меня завернули в теплое одеяло. Ничто не может мне навредить, только не сейчас.

Земля приближается, но удара не наступает, вместо этого я продолжаю падение — прохожу сквозь почву и камни и вскоре погружаюсь в полную темноту. Кажется, я больше не падаю, а скорее парю в космосе — ни гравитации, ни тяжести, а лишь бесконечно мирное течение. Я теряю понимание, где верх, а где низ, какой путь ведет обратно в мир, к моим друзьям и моему телу. В данный момент это кажется неважным. Наверное, мне бы следовало сходить с ума, однако каким–то образом я знаю, что я в безопасности.

Медленно вокруг меня начинает загораться свет — это тысячи ярко–голубых искорок. Они плавают вокруг меня, словно пылинки в луче солнца. Они в точности, как лориенская энергия, в которую я нырнула. Частички расширяются и сжимаются, напоминая легкие. Иногда они сливаются в неясные формы, а затем быстро рассыпаются.

Откуда–то у меня появляется чувство, что за мной наблюдают.

Подо мной появляется энергетическая сеть, и я уже не чувствую, будто плыву или падаю. Скорее, похоже, будто меня поддерживают гигантские ладони. Я расслаблена, и мне уютно, как будто я могу нежиться здесь вечно. Это так отличается от ада последних дней, когда любое проявление собственной воли немедленно оборачивалось дикой болью. Часть меня хочет отключить мысли и просто позволить тому, что со мной происходит, растянуться на вечность, но другая часть знает, что мои друзья все еще продолжают бороться за мир людей. Я обязана постараться помочь.

— Ау? — зову я, проверяя, могу ли я говорить. Я слышу свой голос, хотя не чувствую, что у меня до сих пор есть рот, легкие или тело. Когда я общаюсь телепатически, все по–другому, словно некоторые из моих мыслей громче других, и именно их я транслирую остальным.

«Привет, Элла» — отвечает голос. Передо мной медленно плавают сгустки энергии, пульсируя в такт голосу. Странно, но я чувствую себя абсолютно нормально, болтая с кучкой неоновых светлячков.

— Я мертва? — интересуюсь я. — Это рай или нечто вроде того?

Я чувствую легкое, но не самое приятное покалывание там, где по идее должна быть моя кожа. По–видимому, такие ощущения рождаются, когда это существо смеется.

«Нет, дитя, это не рай. И твоя смерть — лишь временное состояние. Когда придет время, я восстановлю твою физическую оболочку».

— О-о, — следующие слова я произношу не сразу: — А что если я не хочу обратно?

«Захочешь».