«Я больше не буду», или Пистолет капитана Сундуккера

м становился гул катившихся неподалеку поездов. Они так сотрясали пространство, что звезды между черными листьями дрожали и метались, как испуганные жуки-светляки. И тревожно звенела в шкафу тонкая посуда.

Но Зоя Ипполитовна говорила, что этот шум и дрожание земли давно уже сделались для нее частью тишины.

– Если бы однажды поезда перестали ходить, я не могла бы спать…

Генчик однажды не удержался, спросил:

– А вам не страшно по ночам одной?

– Страшно? Что за глупости! Бояться надо злых людей, а не одиночества. Это во-первых. А во-вторых… я не одна. Дух капитана Сундуккера незримо бродит по комнатам. – И очки ее заблестели насмешливо.

Генчик внутренне поежился.

– Я как раз про злых людей и говорю! Если появятся грабители, дух вам не поможет.

– Но ты же видел объявление на воротах!

– Думаете, воры ему поверят?

– Если не поверят, пусть зайдут и убедятся, что красть нечего.

– Ага, «нечего»! Такая куча редкостей!

– Голубчик мой! Эти редкости интересны только мне! И, может быть, тебе… А для остальных – это просто утиль!

– Ну уж, утиль! Это музейные ценности!

– Какие там ценности! Все считают, что в этом древнем доме живет сумасшедшая старуха, у которой за душой ничего, кроме всякой рухляди…

– Кто это так считает?! Будто вы… сумасшедшая? Сами они…

– Окрестное население. И не только. Даже мои родные дочери в глубине души разделяют это мнение.

– У вас есть дочери?!

– Здрасте! А ты, милый мой, полагал, что я всю жизнь была бесплодна, как сухая смоковница?… Я ведь говорила, что у меня был муж, он работал преподавателем истории в речном техникуме и умер пятнадцать лет назад. А обе дочери давно уже взрослые, одна в Новосибирске, другая в Москве. И у каждой по две своих дочери, мои внучки… Только вижу я их редко. Самой ездить в гости нынче накладно, да и дом надолго не оставишь… А мамаши своих дочек не склонны отпускать к ненормальной бабке. Да и что этим девочкам из музыкальных и английских школ делать на треугольном пустыре? Зачем им старое корабельное барахло и какой-то капитан Сундуккер?… По правде говоря, мне хотелось, чтобы родился хоть один внук, мальчишка…

Разговор этот случился жарким июньским днем, на дворе. Генчик только что потанцевал под упругим садовым душем и теперь в одних плавках болтался на самодельных качелях, сушился. А Зоя Ипполитовна сидела на крылечке и что-то рисовала в большом альбоме. При последних словах она быстро глянула из-за крышки альбома, поверх очков.

Генчику что сказать в ответ? Не виноват он, что нет у Зои Ипполитовны внуков. Он засопел, начал чесать друг о дружку изжаленные в овраге ноги. Качели завертелись. Это была все та же веревка с петлей беседочного узла, только в петле Генчик сделал сиденье из дощечки.

Совершив несколько оборотов, Генчик опять встретился взглядом с Зоей Ипполитовной.

– А что вы там рисуете?

– Гм… Признаться, я рисую тебя.

– Ой! – Он выпрыгнул из петли. – Можно посмотреть?

– Ну… если не будешь сильно критиковать.