Необычайные приключения рыжего котенка по имени Мурр

Подумал Великий кальмар, представил, как будут плакать папа и мама дельфиненка, и его холодная голубая кровь радостно забурлила. И отпустил Великий кальмар свою жертву.

А умный дельфиненок сразу же поплыл к своим друзьям, рыбе-пиле, рыбе-молотку, рыбе-рубанку и рыбе-стамеске, и сказал им: «Давайте скорее берите свои инструменты, и сделайте из вон того плавучего древесного ствола рыбу-меч!»

И друзья дельфиненка рыба-пила, рыба-молоток, рыба-рубанок и рыба-стамеска взялись за работу. Вскоре готова была меч-рыба. Красиво-прекрасивой сделали ее мастера — с зеленой спиной, красными плавниками, желтыми глазами и большим парусом на спине. И поспешил хитрый дельфиненок с ней к Великому кальмару и завел такую речь: «О Великий кальмар! Я приплыл к тебе, как обещал. И привел я тебе подарок — невиданную меч-рыбу. Такой у тебя еще нет!»

Посмотрел Великий кальмар на меч-рыбу — и вправду, такую красивую рыбу он еще не глотал! Засмеялся Великий кальмар и сказал дельфиненку: «За то, что ты привел мне такой великолепный подарок, я тебя глотать пока не буду! А вот меч-рыбу проглочу!»

Ам! — и проглотил! Попала меч-рыба в толстое кальмарово пузо, и ожила там. Увидала она, как томятся в неволе и веселые рыбы-попугаи, и быстрые рыбы-сабли, и красивые рыбы-ангелы. И киты, и акулы, и барракуды, и мурены, и даже старый осминог, который умеет менять свой цвет. Всех проглотил Великий кальмар!

Разогналась тогда рыба-меч, выставила свой острый нос и распорола кальмарово брюхо! Хлоп! — лопнул Великий кальмар и сказал он: «Ой!»

Взмыл Великий кальмар к самой поверхности, в гневе ударил по воде щупальцами, и взлетели брызги до самого неба! Взлетели — да так там и остались, прилипнув к небосводу. Так появились звезды, сложившиеся в созвездия. Есть на небе и рыба-пила, и рыба-молоток, и рыба-рубанок и рыба-стамеска. И, конечно, есть там созвездие Дельфиненок и созвездие Рыба-меч!

Увидал это Великий кальмар, и испугался. Нырнул он опять поглубже и затаился, грустно повесив свой роговой клюв.

А после того, как лопнул Великий кальмар, расплылись проглоченные им рыбы опять по всему океану, стали жить-поживать, славя хитрого дельфиненка и отважную рыбу-меч. Великий же кальмар перестал быть великим и снова стал просто маленьким кальмарчиком. Он и сегодня плавает где-то в океане, ловит медуз и креветок, и мечтает, что однажды снова станет Великим. Вот такая легенда…

— Да-а… — рассудительно протянул Лакки: — Интересно тут у вас все устроено. Выходит, звезды везде одинаковые, а называются по разному.

— Подумаешь! — проворчал Мурр, думая о другом: — Такие жадины и у нас, на земле встречаются.

— Конечно, встречаются. — серьезно кивнул морской котик: — Главное, чтобы вместе с ними встречались и те, кто всегда мог бы встать у них на пути, как дельфиненок и его друзья! Ну ладно, ребята, мне пора, скоро отлив. Прощайте! Я поплыл на дальний остров, где живет мое племя.

И морской котик Умм зашлепал по песку к воде…

Всю ночь Мурр и Лакки сидели на океанском берегу, прислушиваясь к шуму волн, смотрели на звезды и болтали о том, о сем.

А потом наступило утро. Над океаном появилась розовая полоска, она ширилась, росла, вот уже заалели редкие облачка в небе. Потом погасли звезды, ночная тьма отступила, над океаном разлилась синева, и вдруг из-за горизонта возникло красное, нестерпимо-яркое, круглое и теплое — солнышко! По океанским волнам пробежала солнечная дорожка, все вокруг заблестело, заиграло, засеребрилось. Такой красоты Мурр не видел никогда в жизни!

— Вот и утро… — устало щурясь, сказал Лакки: — Мурр, пойдем, поспим, что ли, а то я — а-а-ам! весь иззевался уже!

И друзья отправились искать укромное местечко у подножия прибрежных скал, чтобы отдохнуть.

Они проспали весь день. В небольшую пещерку между скал, пол которой был устлан сухими водорослями, не долетали звуки прибоя, и друзей никто не потревожил.

Но когда солнце начало клониться к закату, Мурр сквозь сон почувствовал, как кто-то очень быстрый стремительно пробежал мимо входа в пещерку. Ш-ш-р-р-х! — прошуршал песок под многочисленными лапами этого самого кого-то, и снова наступила тишина.

«Интересно!», — подумал котенок: «Кто бы это мог быть? Надо бы посмотреть. Да и позавтракать, а заодно пообедать и поужинать бы не помешало.»

Котенок открыл глаза — и замер, уставившись на Лакки. Тот сидел у самого входа в пещерку, припав к песку, топорща шерсть и скаля зубы. Явно что-то очень-очень встревожило ласку, и Мурр шепотом спросил:

— Лакки, что случилось?

— Тихо! — прошипел Лакки в ответ, потом махнул лапой: — Давай сюда, только острожно!

Мурр на пузе подполз к другу и выглянул из пещерки.

По всему пляжу меж кучек песка и выброшенных волнами деревяшек ловко сновали какие-то странные создания! Желто-песчаного цвета, величиной почти с Мурра, они имели панцирь, устрашающего вида зазубренные клешни, восемь ног и маленькие глазки на подвижных стебельках. И было в этих диковинных животных что-то очень мерзкое, отталкивающее, что-то, что сразу не понравилось котенку.

— Это кто? Восмилапы какие-то… — прошептал Мурр, и Лакки тут же лапой закрыл ему рот — парочка восмилапов шустро просеменила совсем рядом с их пещеркой.

Когда страшноватые создания ушли, Лакки прошипел в самое ухо Мурра:

— Они тут весь день шныряют! Я видел, как они дохлую рыбу съели налетели кучей, клешнями своими — раз, раз, и все, одни косточки остались. А рыба, между прочим, здоровая такая, с лесного барсука величиной была, вот так вот! Жуть! От нас с тобой, если до драки дойдет, только клочки шкурки и останутся.

— Так, может быть, с ними можно договориться? — тихо предположил Мурр.

Лакки в ответ только покачал головой:

— Они не из тех, с кем вообще можно разговаривать. Я чую — это зверье злобное и хищное.

— Тогда давай дождемся ночи. Ночью-то их нет здесь, уходят куда-то. Мурр заполз обратно в глубь пещерки и лег: — Вот стемнеет, и мы убежим, а то вправду сожрут нас, и все.

На том и порешили.

Медленно, очень медленно тянулось время. Закат догорал, но восмилапы и не думали уходить с пляжа. Не меньше двух десятков клешнястых хищников носилось туда-сюда у самой воды, выхватывая из волн все, что хотя бы мало-мальски годилось в пищу.

И только когда солнце совсем скрылось за дальними горами, и в темном небе зажглись звезды, восмилапы, выстроившись в ряд, друг за другом ушли куда-то вдоль скал. Наступила тишина.

Друзья выбрались из пещерки. Оглядываясь и прислушиваясь, чуть ли не ползком, они двинулись по песку прочь от пещерки, в сторону знакомого холма.

Мурр задумался, а потом взмахнул лапой:

Лакки ухмыльнулся:

— Мурр, как же так — «Не струсили ни разу» и «задали бандитам трепку»? Ведь мы и струсили, и трепки никакой не было!

— Много ты понимаешь! — обиделся котенок: — Это называется «художественное преувеличение». В стихах так можно, мне Боря говорил…

И когда прибрежная полоса уже была позади, когда нос Мурра учуял знакомый запах железной дороги, друзья вдруг услышали сквозь шум прибоя позади себя чей-то слабый голос:

— Помогите!.. А-а-а! Помогите… Пожалуйста…