Голоса в ночи

— Что нужно сделать? — спросила Светлоспинка, первой подбежав к отцу.

Рябинник ласково замурлыкал.

— Огнехвост нашел бурчник. Нужно собрать его, пока листья не пожухли.

— Там, под снегом, могли сохраниться и другие травы, — добавил Огнехвост. — Нужно осмотреть всю ежевику и собрать все, что растет под ней.

Жабник уныло втянул голову в плечи.

— Ну вот, значит, сегодня ночью мы ляжем спать с расцарапанными шкурами, — проныл он.

— Нет, если будем осторожны, — утешила его Светлоспинка, напряженно глядя перед собой. — Кажется, я кое-что придумала.

— Подними выше! — велела Светлоспинка, стоя под зарослями ежевики.

Жабник, балансируя на задних лапах, с кряхтением приподнял палкой колючие ветки, чтобы Светлоспинка и Огнехвост смогли пролезть под ними.

— Только не урони! — предупредила Светлоспинка, протискиваясь глубже в куст.

— Постараюсь, — пропыхтел Жабник.

Огнехвост полз за сестрой, скребя животом по мерзлой земле. Верхние ветки ежевики отяжелели от снега, но ниже колючие плети были сухими, а под ними виднелись драгоценные нежные листочки.

— Дотянешься? — спросил он у Светлоспинки.

— Наверное. — Она вытянула передние лапы и принялась рвать листики. — Вот, — Светлоспинка придвинула кучку Огнехвосту. Это оказалась мать-и-мачеха. Огнехвост не смог сдержать довольного мурлыканья. Даже если он не сможет вылечить Перышко, то, хотя бы, облегчит хрипы в его груди.

Он аккуратно сгребал все листочки, которые передавала ему сестра, и вскоре перед ним выросла большая душистая охапка целебной травы.

— Еще есть?

— Это все, — отозвалась Светлоспинка.

Пятясь задом, Огнехвост выбрался из-под ежевики и отряхнул приставшие к шерсти колючки. Жабник громко сопел от натуги, из последних сил удерживая ветки. Огнехвост поспешно сложил мать-и-мачеху в сторонку и ухватился за палку, помогая товарищу. Вместе они приподняли куст еще выше, позволив Светлоспинке выбраться наружу.

Огнехвост не мог налюбоваться на целебный сбор.

— Этого нам хватит на целую луну, если, конечно, больше никто не заболеет!

— Давайте поищем под другим кустом, — весело воскликнула Светлоспинка, оглядываясь по сторонам. — Вот под этим, например! — не дожидаясь ответа, она бросилась к заснеженным зарослям.

Жабник устало закатил глаза.

— А мне, значит, опять браться за палку? — простонал он. Подхватив в зубы ветку сосны, он покорно потрусил следом за Светлоспинкой.

Внезапно Огнехвост услышал громкий треск. Светлоспинка споткнулась, лед хрустнул у нее под лапами. Вот она начала падать — и ужас объял Огнехвоста.

Он тонул в ледяной черной воде. Пучина затягивала его, тащила на дно. Не выдержав, Огнехвост разинул пасть, чтобы глотнуть воздуха, и вода хлынула ему в легкие. Хрипя и кашляя, он рванулся вверх, к поверхности. И с размаху ударился когтями обо что-то твердое. Толстая корка льда отрезала его от воздуха, заперла под водой, отдав на милость черной бездны. Немыслимый ужас взревел в ушах Огнехвоста, он принялся судорожно царапать лед когтями. Но его лапы беспомощно скользили по твердой глади, легкие рвались от удушья…

— Не-ет!

Огнехвост бросился к Светлоспинке, чтобы спасти ее от страшной смерти в ледяной ловушке. Он сшиб ее на землю и отпихнул от разлома.

— Ты что делаешь? — взвизгнула сестра, сбрасывая его с себя. Она вскочила и отряхнулась. — Сдурел, что ли?

Огнехвост в недоумении захлопал глазами. На тропинке виднелась лужица, подернутая треснувшим ледком толщиной не больше палого листа.

— Ты испугался, что я замочу лапы? — спросила Светлоспинка, грозно глядя на него. — И поэтому решил вывалять меня в снегу?

Огнехвост молча смотрел на лужицу, бока его тяжело вздымались.

— Я… я…

Видение туманило его рассудок, он не мог думать ни о чем, кроме толщи льда над ледяной черной водой.

Он попятился. Почему эта жалкая лужа вызвала у него такое страшное, и такое яркое видение? Огнехвост содрогнулся. Сначала огонь, потом вода. В последнее время опасности стали мерещиться ему на каждом шагу. Может быть, он, в самом деле, сходит с ума?

— Я все знаю, — мысленно прошептал он, обращаясь к звездным предкам. — Не нужно постоянно напоминать мне.

Сейчас ему нужно сосредоточиться на текущих заботах. Перышко тяжело болен. Лекарства на исходе. Значит, нужно найти свежие травы, чтобы поддержать жизнь и здоровье племени.

Видения могут подождать.

Глава XVIII

Песчаная Буря начала кашлять. Львиносвет оторвался от ремонта палатки старейшин и посмотрел на палевую кошку, сгорбившуюся под каменным карнизом. Она кашляла всю прошлую ночь напролет, и вот теперь снова.

Огнезвезд сбежал по каменной осыпи вниз и дотронулся носом до макушки своей подруги.

— Как ты?

— Ничего, просто снежинку проглотила, — просипела Песчаная Буря.

Львиносвет затолкал еще одну пригоршню листьев в просвет между ветками. Было около полудня, но в овраге под серым небом скопились серые сумерки. В последние дни выпало еще больше снега, тяжелые белые груды клонили вниз ветки бука, так что недавно выстроенные стены палаток скрипели и стелились по земле, обнажая все новые и новые прорехи и просветы. Львиносвет все утро заделывал бреши, через которые лютый зимний холод проникал в новые палатки. Прыгунец и Березовик без устали носили в лагерь охапки листьев, так что лапы у них стали черными до самых плеч, поскольку беднягам приходилось раскапывать снег и отскребать палые листья от мерзлой земли.

Березовик высыпал очередную кучу к лапам Львиносвета. Прыгунец бегал вокруг него, пытаясь согреться.

— Еще понадобится?

Львиносвет видел, что оба воина совсем вымотались. От постоянного недоедания оба стали похожи на ходячие скелеты, обтянутые тусклой шерстью. Почти половину луны в лесу стояли небывалые холода, дичи не было, и племя начало голодать. Счастьем считались дни, когда выпадало хотя бы по кусочку дичи на каждую пасть.

Львиносвет зачерпнул горсть обожженных морозом листьев.

— Если сможете принести еще немножко, я бы заделал и заднюю часть палатки, — сказал он.

Березовик молча кивнул и поманил хвостом Прыгунца.

— Только хорошенько заделывай, не халтурь! — проскрипела Кисточка через стену. — Прошлой ночью я глаз не сомкнула, такой ветер гулял по палатке! Где это видано — полон лагерь молодых здоровых лбов, а старики спать спокойно не могут!

Львиносвет тихонько замурлыкал. Жирная водяная крыса, принесенная Искролапкой накануне, заметно улучшила настроение старухи, и к ней даже вернулась обычная боевая сварливость. Он взял еще одну горсть листьев и перешел к задней части палатки.

— Львиносвет здесь? — спросил Ежевика, просовывая голову в палатку.

— Я тут! — откликнулся золотистый воин. Бросив листья, он спрыгнул с ветки и бросился к глашатаю. — Что случилось?

Ежевика выбрался из палатки.

— Хочу попросить тебя возглавить охотничий патруль.

Львиносвет обтер перепачканные лапы о снег.

— С радостью! Куда идти?

— Попытайте счастья в роще у границы с племенем Ветра.

Из палатки высунулась голова Кисточки.

— Так, значит, да? Забираешь работника? — завопила она. — А палатку нам кто починит? Тут сквозняки такие, что с подстилки сдувает!

Ежевика поспешил успокоить ее.

— Березовик и Прыгунец закончат работу вместо Львиносвета. Не беспокойся, Кисточка, мы ни о чем не забудем.

Львиносвет сощурил глаза.

— Стоит ли охотиться возле границы? — осторожно спросил он. — Племя Ветра в последнее время стало само охотиться в роще, они болезненно относятся к нашему появлению там.

— Мы не можем вечно ходить на цыпочках, оберегая самолюбие воинов Ветра! — фыркнул Ежевика. — Мы имеем полное право охотиться в любой части своей территории, и нам следует почаще появляться в роще, чтобы воины Ветра об этом не забывали. Ты же помнишь, что они уже несколько раз перебегали через границу в погоне за дичью. Нужно отучить их от этой привычки.