Бяка Ада и Тридесятое царство

Старый злыдень показал мне вход в Царство и разрешил войти туда, но только с одним условием: никогда не запирать дверь в него на замок — чтобы любое существо всегда могло попасть внутрь и выйти наружу по своему желанию. И я поклялся умирающему злыдню…

Я спустился в Царство, а когда понял, какая огромная мощь заключена в нем, то построил над входом этот дом, чтобы хоть как-то оградить его от чужих глаз. Очень уж я боялся, что силы зла смогут воспользоваться волшебной силой.

— Хитренький какой, все себе захапал! — заголосили фефелы.

— Нет, вы не правы, — спокойно возразил Леший. — Побывать в Царстве — не награда, а тяжкое испытание. Это путешествие может изменить всю вашу сущность и обречь на вечные муки. Хотя может и вознаградить незаслуженно. Но, скорее всего, вы просто ничего не сможете вспомнить, когда вернетесь. За тысячу лет я видел, как в люк угодили несколько мышей, кролик и даже несколько существ. Почти все они остались в Царстве навсегда.

— Все это глупая философия и поэзия. Сплошное вранье, — сказал Дрындель. — Меня не проведешь. На самом деле в Царстве полно сокровищ. Поэтому и Верховной не терпится туда попасть…

— А что стало со старым злыднем? — поинтересовалась Ада.

— Он растаял, — ответил Леший. — Он становился все прозрачнее, пока не исчез совсем…

— Помогите! Спасите! — из сеней послышался жалобный голос старичка, а затем звон стекла. С криком "Держись, Добрыдень!" Леший выхватил из угла швабру и пулей выскочил из кухни. Распахнутая дверь повисла на скрипучих петлях, и тварям открылось в дверной проем жуткое зрелище:

В сенях посередине стояла Верховная. Она была выше Добрыдня на целую голову и нависала над старичком, как гора. Толстые кривые пальцы с длинными ногтями смыкались на его шее. У ног Добрыдня валялась разбитая банка варенья. Старичок часто-часто моргал, но в целом вел себя мужественно.

— Ну здравствуй, Леший, — прорычала Верховная. — Тысячу лет не виделись. Ты здорово изменился, помолодел.

— Ты тоже держишься молодцом, за маникюром следишь. Только прическа слишком пышная — не по возрасту.

— А ты, значит, теперь красавиц-мужчина? Живешь, значит, в красивом доме?

— Это ведь тот же самый дом, просто мы его с Добрыднем покрасили, — возразил Леший.

— Догадалась уже… Да если бы я сразу твою избу узнала — давно бы со старикашкой покончила!

— Отпусти Добрыдня. Он тут ни при чем.

— Как это ни при чем? Твой бестолковый помощничек не хочет проводить меня в Тридесятое царство. Ай-яй-яй, придется его задушить.

— Отпусти Добрыдня, он ничего не знает… — Леший порывисто вздохнул. — Я сам тебя провожу.

— Доведешь меня до входа и получишь своего старикана назад. Целехоньким, только с синяком и без варенья, — усмехнулась Верховная.

— Ах вот ты где! Обмануть меня вздумала? — Дрындель тоже выскочил в сени. — А кто же объявит меня царем Бякандии, когда ты отправишься в Тридесятое Царство? Ну-ка, признавайся, зачем тебе туда? — гремел бука.

Тонкие губы Верховной тронула недобрая ухмылка.

— Ничтожный вояка! Царство мне нужно затем, что там много золота и драгоценных камней, понял? Там куча вкусной еды и всегда хорошая погода. А самое главное — там полно колдовских книг и волшебных вещей, которые помогут мне обрести власть над миром. Над злыднями и над людьми. И не верь Лешему. Все его слова — это сказочки для фефел!

Глаза Дрынделя остекленели, а губы зашевелились, он скороговоркой шептал себе под нос:

— Золото, алмазы, сапфиры, топазы, изумруды, и… оружие. Там, где есть сокровища, обязательно должно быть оружие, эти две вещи связаны неразрывно. Чтобы заграбастать много золота, обязательно надо кого-нибудь убить. Я уверен, что там много-много красивого оружия. Пушки, ружья, арбалеты, пистолеты. Может быть, даже гранатометы…

— Ладно, Лешак, мне надоела пустая болтовня, веди меня скорее в Царство, — приказала Верховная.

Леший понурил голову и шагнул к люку в сенях, ведущему в погреб.

— Эй, ты что, за огурцами полез? — недоверчиво спросила Верховная и покрепче сжала шею Добрыдня. Старичок ойкнул.

— Если Добрыдень заболеет, я тебя и в Царстве разыщу! — Леший не на шутку рассердился. Он начал спускаться по крутой винтовой лестнице в глубокий погреб. Верховная с Добрыднем под мышкой неловко полезла следом. Из кухни в сени гуськом вышли притихшие существа. Дрындель без лишних раздумий спустился по лестнице за Верховной, потом — его телохранители, а за ними и остальные существа.

В погребе, петляя между бочками с квасом и огурцами, Леший направился в самый дальний угол. Там он наклонился над почерневшей деревянной крышкой с металлическим кольцом. Леший посмотрел на Верховную, которая уже стояла рядом с блестящими от жадности глазами. Старичок Добрыдень уже начал задыхаться в ее тесных объятиях.

— Может быть, все-таки передумаешь? Спускаться в Царство очень опасно. Ты можешь не найти сокровищ, зато потерять все.

— Я не верю ни единому твоему слову! — закричала Верховная. — Прочь с дороги!

— Как знаешь. — Леший потянул за кольцо, и крышка поднялась, обнажив круглую черную дыру в полу. Из отверстия повеяло леденящим холодом, и в подвал заструился изумительный мягкий свет. Разноцветные сполохи заиграли на лицах и шкурах существ. А потом из Царства полилась волшебная музыка.

Существа остолбенели, глядя на дыру в полу. И вдруг прямо на них из черной глубины вылетела прозрачная птица, похожая на чайку, но с красным отливом. Птица закружила перед Лешим, сквозь ее полупрозрачное оперение существа видели его растерянное лицо.

— Здравствуй, До, — грустно сказал Леший. — Не волнуйся за меня.

Птица присела на бочку с квасом и вопросительно наклонила голову. Тут из Царства под аккомпонимент мощного аккорда появилась другая птица-призрак, зеленого оттенка. Та сразу полетела в сторону Верховной.

— Нет! — закричал Леший. — Фа, не трогай ее, ни в коем случае. Я сам разберусь со всем этим. Возвращайтесь к себе домой, в Тридесятое Царство.

С печалью в голосе Леший добавил:

— И передайте, пожалуйста, Леонардо да Винчи, что я не смогу придти к нему сегодня на урок рисования.

— Курлы! — прокричала Фа. Птицы взмахнули крыльями и улетели обратно в дыру. Вместе с их исчезновением стихла и музыка, но свет не исчез. Существа изумленно наблюдали, как на стенах и потолке мерцают разноцветные огни.

По-прежнему не выпуская Добрыдня, Верховная подскочила к дыре и заглянула в бездонную пропасть. Шерсть на ней встала дыбом, но напугать царицу бяк было не так-то просто. Верховная присела на корточки, спустила вниз одну лапу, затем другую, села на краешек… Потом она обвела победоносным взглядом существ, столпившихся вокруг, громко рассмеялась, изо всех сил оттолкнула от себя старичка и прыгнула вниз. Некоторое время смех отдавался эхом, а потом затих вдали. Добрыдень же пролетел несколько метров и ударился головой об острый угол металлического ящика в противоположном углу погреба. Старичок упал навзничь, лицо его стало мертвенно бледным, а по виску заскользила струйка красной, почти человеческой крови.

— Добрыдень!!! — раздался душераздирающий крик Лешего. Леший кинулся к своему другу и склонился над ним. Он плакал, как человек, но, в отличие от людей, не стеснялся своих слез.

— Я спасу тебя, я вылечу тебя, я подарю тебе новую жизнь, — приговаривал Леший. — Я наколдую тебе десять жизней и триста процентов здоровья, только проживи еще немного. Мне нужно всего лишь пять минут, чтобы вылечить тебя. — Губы Лешего зашевелились: он бесшумно произносил заклинания.

Гнетущую тишину нарушил голос Дрынделя.

— Отойдите от люка, теперь моя очередь. Я отправляюсь туда, где много золота и оружия.

— Мы с тобой, хозяин! — хором рявкнули Ясень и Липа.

— Без вас обойдусь. Там, в Царстве, я соберу настоящую армию. Сильных, здоровых и умных, как на подбор, ребят. Слышите, умных! Таких же умных, как я, а не таких, как вы. Поищите себе другого хозяина, дубины.