Большая книга ужасов

– Не пойму, как в таком тщедушном ребенке умещается столько иронии? – в тон мне поинтересовалась бабушка.

– Я не тщедушный ребенок, а гармонично развитая личность, рост которой равен ста шестидесяти сантиметрам при весе в пятьдесят килограммов, – обиженно возразила я.

– Ладно, развитая личность, не умничай, пожалуйста, – начала бабушка, но продолжить не успела, так как из коридора неожиданно долетел какой-то странный звук. Больше всего он напоминал воронье карканье, за которым тут же последовал грохот упавшего предмета, сопровождаемый гулким стуком резко захлопнувшейся двери.

Выскочив вслед за бабушкой в коридор, я увидела уже знакомую мне Арину Родионовну. Тезка знаменитой пушкинской няни стояла посреди коридора со шваброй наперевес.

– Что тут у вас происходит? – с изумлением глядя на воинственно настроенную уборщицу, поинтересовалась бабушка.

– Ворона… – кратко сообщила Арина Родионовна и, кивнув в сторону закрытой двери, с размаху опустила швабру на пол.

– А немного подробнее можно? – поинтересовалась бабушка, поспешно отступив в сторону от взметнувшихся с паркета брызг мыльной воды.

– Отчего же нельзя? – Женщина вновь бросила настороженный взгляд на дверь. – Едва я дверь отворила, как оттуда ворона вылетела. Прямо на меня. Я с перепугу даже ведро выронила, но шибко-то не растерялась – шваброй замахнулась! Так она, окаянная, на дверь взлетела! Уселась там, злобно на меня поглядывает, крыльями хлопает, да еще и каркает… Ну, я швабру-то еще разок подняла и наподдала ей – только перья в стороны полетели! Теперь главное – ее оттуда восвояси выдворить надо…

– Каким образом? – растерянно полюбопытствовала бабушка, которой, насколько мне было известно, явно не хватало практического опыта в искусстве изгнания ворон из закрытых помещений.

– Через форточку, – уверенно произнесла Арина Родионовна и приложила ухо к замочной скважине, из-за которой не доносилось ни единого звука, после чего осторожно потянула на себя ручку двери, медленно приоткрыла ее и, грозно выставив впереди себя швабру, решительно шагнула внутрь.

– Ну, вы ее видите? – громким шепотом поинтересовалась бабушка, глядя в спину замершей у входа Арины Родионовны.

– Нет, – немногословно ответила уборщица, которая в этот момент больше всего напоминала мне геройски настроенного средневекового рыцаря, вошедшего с копьем наперевес в таинственную пещеру, чтобы в честном бою укокошить коварного огнедышащего дракона.

Пришедшее в голову сравнение так меня развеселило, что я не удержалась и громко фыркнула.

Бабушка укоризненно посмотрела на меня как на безнадежно больную, вздохнула и пересекла порог комнаты, оказавшись позади Арины Родионовны, которая уже успела продвинуться на несколько шагов вперед. Я тоже попыталась сунуться следом за ней, но моя попытка была сразу же неумолимо пресечена.

– Стой, где стоишь! – веско произнесла бабушка голосом сурового шерифа из обожаемых ею старых голливудских вестернов и посмотрела по сторонам. – Что-то я не вижу здесь никакой вороны…

– А это потому, что ее здесь уже и нет, – произнесла Арина Родионовна.

– Нет? – с облегчением переспросила бабушка. – Улетела?

– Улетела, – подтвердила уборщица и задумчиво посмотрела в сторону плотно закрытого окна.

– Но позвольте… – растерялась бабушка, проследив за ее взглядом. – Если окно закрыто, то и попасть сюда она тоже никак не могла! Да что же это такое? Чьи это неуместные шутки?

– Ох, Анна Станиславовна! – сокрушенно покачав головой и оглянувшись на меня, понизила голос уборщица. – Какие уж тут шутки… Или не замечаете, что у нас тут в последнее время сплошные неурядицы творятся? То двери вдруг ни с того ни с сего скрипеть начинают, хотя петли-то на них совсем недавно смазывали! То из крана в столовой целую неделю вместо чистой воды сплошь ржавчина идет, а сантехник только руками разводит… А уж про эту комнату я вообще говорить не хочу! Говорю я вам, нечисто тут!

– Что за суеверия, Арина Родионовна? – укоризненно покачала головой бабушка.

– Ох, зря вы мне не верите! – с явным осуждением проронила Арина Родионовна и, выйдя в коридор, принялась сосредоточенно орудовать там шваброй, а я, улучив момент, заглянула в комнату и с удивлением обнаружила, что в ней вообще ничего не было. Кроме придвинутой к стене большой квадратной рамы с плотно натянутым на нее светло-серым холстом, в самом центре которого виднелось довольно большое черное пятно, а рядом, на полу, валялось несколько птичьих перьев. И в этот момент я вдруг сообразила, что всего несколько минут назад, охваченная необъяснимым ужасом, я стояла перед дверью именно этой комнаты!

Тем временем бабушка, у которой явно пропало настроение водить меня по классам и коридорам, задумчиво посмотрела на вытирающую пол женщину, плотно прикрыла дверь таинственной комнаты и, кивнув мне, направилась к ведущей вниз лестнице.

Я, усиленно размышляя обо всем здесь увиденном, двинулась за ней, но уже в следующий момент неожиданно для себя, словно отвечая на чью-то настойчивую просьбу, обернулась и внимательно посмотрела вниз. Под дверью что-то лежало. Я нагнулась и подняла с пола небольшой – размером с визитку – плотный прямоугольник, вырезанный из черного бархатистого картона. На его обратной стороне виднелись мелкие, причудливо изогнутые буквы. Решив изучить свою находку в более подходящее для этого время, я засунула ее в задний карман джинсов и ускорила шаг.

Глава вторая

Зловещий магазин

Когда мы спустились на первый этаж и подошли к бабушкиному кабинету, там надрывно затрезвонил телефон. Бабушка торопливо открыла дверь, приблизилась к столу и подняла трубку. Поздоровавшись со своим невидимым собеседником, она принялась периодически кивать головой, то сосредоточенно хмурясь, то, напротив, понимающе улыбаясь. Судя по ее репликам, я поняла, что речь шла о каких-то неизмеримо важных делах, связанных с предстоящим началом учебного года.

Я немного побродила по просторному кабинету и с любопытством поглазела по сторонам. Стены по всему периметру были завешаны копиями фантастических полотен любимого бабушкиного художника Вальехо. Мне, кстати, этот мастер тоже очень нравился. Он действительно здорово изображал разных мускулистых красавцев с бицепсами культуристов-профессионалов и прекрасных воительниц с внешностью супермоделей, которые доблестно и умело расправлялись со всякими жуткими монстрами, по сравнению с которыми наш сказочный Змей Горыныч казался добродушным и почти ручным земноводным. Вдоволь налюбовавшись работами известного живописца, я присела на краешек большого бордового кресла из мягкой, шелковистой на ощупь кожи и без особого интереса полистала англоязычный каталог выставки каких-то малоизвестных художников-абстракционистов, и лишь после того, как бабушка, с облегчением вздохнув, завершила не на шутку затянувшийся диалог, я поднялась и подошла к столу.

– Бабуль, так я, наверное, пойду? – проговорила я, справедливо полагая, что озадаченной по полной программе какими-то неотложными делами бабушке стало явно не до меня. Хотя, если честно, мне, конечно, очень хотелось поподробнее расспросить ее о странной комнате с одиноким холстом, в которой вот так запросто, прямо среди бела дня, появляются и исчезают какие-то подозрительные вороны. Впрочем, я вовремя сообразила, что бабуле вряд ли придется по душе мое любопытство, и решила не опережать события.

– Конечно, солнышко, иди, – не стала возражать бабушка, которая, похоже, уже с головой ушла в обдумывание грандиозных педагогических планов. – Я тоже сегодня долго задерживаться тут не буду. Поработаю часок-другой…

«Третий, четвертый…» – мысленно продолжила я бабушкино высказывание, прекрасно зная об ее способности с головой уходить в работу и при этом напрочь забывать обо всем остальном, и направилась к выходу.

Остановившись на просторной площадке высокого, с массивными каменными перилами крыльца, я сунула руку в правый карман джинсов, чтобы убедиться, что ключи от домофона и квартиры находятся на месте, и мои пальцы тут же коснулись какой-то шероховатой поверхности. Вместе с ключами в кармане оказалась карточка, поднятая мной с пола на втором этаже.