«Я больше не буду», или Пистолет капитана Сундуккера

кой оценкой.

– Что ты, Бубенчик! Это у тебя просто… восторженное детское впечатление. А профессионалы усмотрели бы здесь массу недостатков… Хотя, пожалуй, это моя лучшая работа за всю жизнь. Далась она мне с великими трудами. Писала-то я с маленькой старой фотографии…

– Очень замечательный портрет, – опять выразил восхищение Генчик. – И рама красивая…

– Рама в самом деле старинная. Было время, когда антикварные вещи не ценились, их продавали совсем дешево, вот я и купила в комиссионном магазине… Конечно, этот багет достоин классического полотна, а не холста с дилетантскими потугами, но я не удержалась от соблазна, вставила прадедушку…

Эту речь Генчик понял так, что Зоя Ипполитовна опять критикует свою работу.

– Как бы вы ни говорили, а портрет хороший! Вот!… Только знаете что?

– Что, Бубенчик?

– Надо модель поставить под портретом! Чтобы корабль был вместе с капитаном.

– Я так и собираюсь сделать. Но лишь тогда, когда мы с тобой ее полностью достроим… Конечно, для полноты коллекции здесь нужен корабль. Я поняла это давно, потому и взялась за такую работу… А теперь идем пить чай.

– Но потом я еще здесь все посмотрю, ладно?

– Сколько хочешь.

– А вы расскажете про капитана Сундуккера?

– Если тебе интересно…

– Еще бы!

Юные годы капитана Сундуккера
1

За столом, похрустывая ореховым печеньем, Генчик спросил:

– Сундуков – это настоящая фамилия, а Сундуккер, – псевдоним, да? Как Кубиков и Кубриков?

– Ты прав.

– А название бригантины… Откуда оно такое взялось?

– Тут, Бубенчик, длинная и немножко смешная история. Началась она еще в давнем детстве капитана. В ранние свои годы Фомушка Сундуков то и дело повторял такие спасительные слова. И потом осталась у него эта привычка.

– Видать, круто воспитывали Фомушку, – посочувствовал Генчик.

– Как тебе сказать… Папаша его был торговец и владелец небольшого литейного завода. Но не какой-нибудь там пузатый и бородатый буржуй и купчина, а человек довольно просвещенный. Любил он всякие инженерные новшества, ездил набираться опыта за границей, библиотеку собирал… Одна беда, на сына Фомушку не оставалось времени. А матери у Фомушки не было, скончалась она, когда сын был еще совсем кроха… И вот для воспитания наследника пригласил Иван Никодимович Сундуков женщину иностранного происхождения. Как тогда говорили, «выписал из столицы». Это была пожилая незамужняя англичанка, мисс Кнопперинг… Давай подолью еще чайку.

– Спасибо, я внутри и так булькаю от перелива. Лучше я буду вязать выбленки, а вы рассказывайте.

– Труженик ты… Ладно… Мисс Кнопперинг, судя по всему, привязалась к мальчику, но внешне этого не показывала. Характер у нее был истинно британский, сдержанный. Гувернантка по всем статьям. И Фомушку держала в строгости.

– Драла небось… – поежился Генчик.

– Представь себе, нет, хотя в ту пору такая педагогика была повсеместна. Середина девятнадцатого века… Мисс Кнопперинг умела не только словом, но и взглядом так показать