Ловушка

— Проклятье, проклятье! Нет, я не хочу! — кричит он, заметив, что Херхес уже нападает на него. — Я не хочу умирать! Не-е-е-е-т!

Его встряхнули чьи-то руки.

— Парень, не кричи, все на тебя смотрят.

Цицерон поднял голову, и его взгляд встретился с десятками удивленных глаз, ребята на мгновение бросили свои мониторы, чтобы взглянуть на спектакль, который устроил разъяренный испанец, умоляя монитор сохранить ему жизнь.

Цицерон отключил Интернет и вернулся в Дублин.

— Я отключился?

Анхела утвердительно кивнула.

— И нас ждет хорошая новость.

Марина

Она пыталась уже трижды, но каждый раз, набрав телефон Патрика, чувствовала, как ее охватывает страх, и вешала трубку.

— Не могу, — смущенно призналась она фее.

Лилиан кричала до хрипоты:

— Что значит «не могу»? Просто говори. Повторяй то, что буду говорить я.

Однако Марина, генетически невосприимчивая к языкам, так разволновалась, что чувствовала себя неспособной угадать смысл хотя бы одного слова. Она пыталась думать об Анхеле, своей драгоценной околдованной сестре, пыталась убедить себя в том, что ее собственная боязнь говорить по-английски является единственным препятствием на пути к исцелению той.

— Ладно. Я попытаюсь.

Лилиан перевела дух.

— Набирай номер, я тебе буду диктовать слова, а ты их повторяй. Договорились?

Марина кивнула и набрала номер, чувствуя, как с каждой цифрой сердце вырывается из ее груди.

Когда мобильный соединился, Марина собралась было указательным пальцем отключить его, но Лилиан остановила ее.

— Hi. [30]

Это был голос Патрика. Это он. Марине захотелось умереть от стыда.

Лилиан привела ее в чувство.

— Говори ему: Hi, I’m Angela. [31]

— Hi, I’m Angela, — послушно повторила Марина.

— Hi, Angela! — воскликнул Патрик, очень обрадованный тем, что слышит Марину, или ей так казалось, потому что он начал тараторить как заведенный, после чего она, совершенно подавленная, предпочла все-таки выключить телефон.

— Что ты сделала!?

— Он начал говорить…

— Именно поэтому ты должна была отвечать ему!

— Но я ведь ничего не понимаю.

— Как же ты собираешься найти его, если отключаешь телефон?

— А как мы, по-твоему, можем быть вместе, если не понимаем друг друга?

— Тебе не надо его понимать. Только повторяй то, что я тебе говорю.

Марина смиренно еще раз набрала номер и заговорила под диктовку Лилиан.

— Sorry, I’m Angela. [32]

Патрик снова заговорил, выдав длинную непонятную тираду. Ясно, он говорил интереснейшие вещи, гениальные вещи, однако… как жаль, что Марина его не понимает и… никогда не поймет.

— Когда он закончит, скажи ему только: I love you. I want to see you tomorrow. [33]

Марина набрала в грудь воздуха и мысленно повторила короткие предложения, продиктованные Лилиан, один раз, два, три, пока ей не надоело.

Когда Патрик умолк на мгновение, она тут же произнесла:

— I love you. I want to see you tomorrow.

И когда она подняла глаза, ожидая одобрительных слов покровительствовавшей ей феи, на нее мрачно уставились оба жильца миссис Хиггинс.

— Однако, однако…

Салваторе отнял у Марины мобильный телефон и бесцеремонно оставил его себе, а Пепиньо столь же бесцеремонно схватил ее за руку.

Она пропала. Они ее поймали. Она сбежала, и у нее не было оправдания. Хуже того, она звонила парню, говорила, что любит его, и назначила свидание.

Итальянцы орали, заставив ее пойти вместе с ними домой.

Что ей было делать? Что ее ожидало в доме, из которого эти мафиози отправились искать ее, как обычную преступницу, лишив единственного средства, с помощью которого можно поговорить с любимым и выполнить свою задачу? Без мобильного Марина не могла связаться с Патриком.

Именно в это мгновение телефон снова зазвонил — один раз, потом еще. Скорее всего, это был Патрик. В том не могло быть сомнений.

— Please, [34] — взмолилась она, указывая на карман Салваторе и жестами давая понять, чтобы ей разрешили ответить.

Но итальянцы ей этого не позволили.

Салваторе взял ее мобильный телефон и ответил грубо и резко, не скупясь на угрозы. Затем отключил телефон и уставился на нее с мрачным удовольствием.

Марина прибегла к девичьей хитрости, которая всегда срабатывала.

— Toilette? [35]

Ей не могли отказать. И в туалете, в четырех стенах, она плакала и топала ногами, призывая на помощь Лилиан.

— Я не могу все время торчать возле тебя, — ответила ей крохотная фея, что было почти необъяснимо.

Марина подставила руки под кран, украдкой следя за дверью туалета.

— Ты не можешь оставить меня в руках этих типов! Ты должна мне помочь! Это ведь ты посоветовала мне вылезти в окно.

— Я их боюсь.

— Постой, как же я!

Фея пыталась втолковать ей:

— В твоем мире мне угрожают разные опасности. А когда я боюсь, от меня нет никакого толка!

— И как же ты мне поможешь? Как ты меня защитишь?

— Я должна улететь, восстановить энергию и, возможно, просить помощи, чтобы защитить тебя.

— А почему не сейчас?

— У меня иссякли силы.

— А что будет, если от меня ничего не останется, когда ты вернешься? Пикси-то я не боюсь, но ты видела лица этих двоих?

Аилиан возразила:

— Сразу видно, что ты не знаешь пикси.

Безусловно, Марина не была знакома с ними. Зато она знала размеры своей хозяйки. Диаметр той был не меньше километра.

— А миссис Хиггинс? Эта толстая тетка, похожая на борца сумо.

На Лилиан это не произвело впечатления, она хранила трагическое молчание, затем прошептала:

— Пикси неизмеримо хуже.

Марина решила подойти к вопросу прагматично:

— И что же могут сделать со мной пикси?

— Они могут све-сти те-бя с у-ма, — по слогам произнесла Лилиан, широко раскрыв глаза, дабы придать своим словам убедительность.

Марина была поражена.

— И это все?

— Тебе этого мало?

— Если честно, меня это не волнует.

Лилиан не удалось заразить Марину своими страхами, поскольку все, что с той в последнее время происходило, и так походило на сумасшествие.

Разве это не настоящее сумасшествие — стать Анхелой и разговаривать с крохотной порхающей феей?

Лилиан объявила Марине ультиматум.

— Если хочешь, чтобы я тебе помогла, тебе придется покинуть этот дом.

Слова феи были лишены здравого смысла.

Не было ни малейших сомнений, что именно в это мгновение Марина больше всего в мире хотела покинуть дом миссис Хиггинс. Но как раз в этом-то и была загвоздка.

— Это не так просто. Я нахожусь в чужой стране, не говорю по-английски и никого не знаю. Куда мне идти? Я несовершеннолетняя… Там осталась моя одежда, мой паспорт.

Лилиан так разнервничалась, что не смогла ничего придумать.

— Я подумаю. Что бы ни случилось, завтра обязательно будь на занятиях.

Марина пришла в отчаяние.

— Завтра? Завтра будет поздно, миссис Хиггинс меня уже убьет, к тому же у них мой мобильный, я не могу связаться с Патриком.

— Завтра я вернусь. Патрик придет с тобой на свидание.

Марина умоляла, хотя понимала, что проиграла свою партию.

— Ты не можешь оставить меня одну! Эти двое меня убьют, а миссис Хиггинс разорвет меня на куски!

— Постарайся уцелеть до завтра, — посоветовала ей Лилиан, затем взлетела и исчезла во мраке ночи, видимо, направившись к лесу, чтобы зарядиться волшебной энергией и подумать над тем, как лучше защитить свою подопечную.