Нэш Блейз в Лавке Чудес

Маскераде распрямился, опираясь на доску, которая служила столом, и вскочил на ноги, опрокинув бидон из-под масла. Грохот раздался такой, что наружу повыпрыгивали все мыши, прятавшиеся в щелях и норах.

— Высочайший… мы… я… — бормотал он, силясь унять дрожь в голосе и ногах.

— Вам предстоит о многом мне рассказать. Единственное, что мне удалось увидеть, — это появление двух Рыцарей в глазах Медузы. Здесь ее нет, так объясните же мне, что произошло дальше? Меня распирает от любопытства.

От этого спокойного и размеренного голоса у незадачливых злодеев внутри все сжалось гораздо сильнее, чем если бы вновь прибывший кричал на них и топал ногами. Человек без лица стоял неподвижно и ждал.

— Между Медузой и еще одной женщиной завязалась драка, и… — начал один из ассистентов.

Но его тут же перебил Маскераде:

— Нет, это я сражался с той женщиной, но тут вмешалась Медуза, а потом они обе неожиданно исчезли. Тогда я обратил в бегство двух ничтожеств в карнавальных костюмах, а еще одного оглушил. Какого-то Дэвида. Это человек.

Туман и ассистенты ушам своим не поверили: Маскераде переиначил всю историю и выставил себя героем!

Но Продавец сделал из этого рассказа верные выводы:

— То есть вы упустили Темную, на которую я вам указал. А сопровождал эту женщину не только человек, но и Рыцари, охранявшие ее.

Маскераде вытаращил глаза и поднял брови.

— Ну, э-э-э… на самом деле… — уныло зашелестел хвастун.

— Мне некогда дискутировать на тему твоей мании величия, иллюзионист. Я беспокоюсь: если эта Темная находится под защитой Рыцарей, то речь, скорее всего, идет о деле исключительной важности. Кроме того, эта особа живет в Реальном Мире. Я не представляю, кто мог разрешить ей подобное… или обойти такое нарушение молчанием.

Человек в красном подступил ближе к Маскераде и остальным, которые инстинктивно отпрянули и прижались друг к другу, опасаясь расправы.

— Рано или поздно мы узнаем, что сталось с Медузой. Сейчас же наша задача — отыскать того, кто находится под защитой Темной. Мы уже знаем, кого она защищает, не так ли? — Его голос время от времени переходил в приглушенный рев, а затем вновь становился хриплым и ломаным.

— Мальчик! Кажется, они говорили именно о мальчике, — поспешил ответить иллюзионист, вспоминая подслушанный разговор между Дэвидом и Нией.

— Мальчик… — пробормотал Продавец, растопыривая пальцы правой руки, как будто разминаясь. — Мальчик… — повторил он, повышая голос, — мальчик! — Он свел пальцы и сжал руку в кулак. Раздался зловещий, пробирающий до костей смех.

— Мальчик! — тут же угодливо засмеялись присутствующие, не понимая перемены настроения Продавца.

Тот разом прекратил непрошеное веселье.

— Этот мальчик — ваш смертный приговор, — ледяным тоном произнес он.

Лица всех четверых разом стали белыми, как бумага.

С усилием сглатывая комок в горле, Маскераде забормотал:

— Наш… наш что? Приговор?.. Высочайший… просветите нас…

Продавец мгновенно разжал пальцы, словно неожиданно сработавший капкан, и один из ассистентов схватился обеими руками за горло: ему вдруг стало невыносимо трудно, невозможно дышать. По коже Маскераде прокатилась вспышка жара, как будто тело ассистента выделило все тепло, которое поддерживало в нем жизнь. Затем ассистент стал бледнеть и вскоре стал прозрачным, как стекло.

Продавец сложил пальцы:

— Чтобы я никогда больше не слышал таких слов!

Он имел в виду фразу «просветите нас».

Продавец терпеть не мог ничего, что хотя бы отдаленно напоминало ему о свете, о Сияющих.

— Найдите мальчишку, — приказал он, а затем как будто позабыл о присутствующих и заговорил сам с собой: — Так, значит, ты спрятал его среди людей, потому что знал: мы не додумаемся искать его тут. Получается, твоя смерть, Рубенс, была не напрасной… пусть польза от нее и продлилась недолго. Потому что сегодня твой безрассудный последний жест стал абсолютно бесполезным.

Не произнося больше ни слова, он отступил назад на несколько шагов, привалился спиной к двери и с тем же ужасным звуком, который возвестил о его прибытии, исчез, словно его засосало между досками.

Маскераде встряхнулся и, не отводя взгляда от прозрачного тела на земле, объявил остальным, что им необходимо отправляться на поиски мальчика.

— Возвращаемся к дому, где видели через окно ту Темную. Если она кого-то защищает, этот кто-то должен жить там.

— Но… что будем делать с Ку Наа? — жалостливо спросил Туман, указывая на человека на земле. Бедняга понемногу приходил в себя: к нему возвращался природный цвет лица, а грудная клетка начинала подниматься и опускаться более ритмично.

— Возьмем с собой, и пусть его пример будет нам наукой: постараемся вести себя так, чтобы не остекленеть вслед за ним, — безразлично ответил Маскераде.

В тот же миг на зубцы самой высокой башни замка Бларни спикировала чайка. Биение крыльев разнеслось эхом по двору замка, словно аплодисменты, приветствующие двух друзей, которые сидели, свесив ноги, на карнизе башни.

— Пегасо, время предлогов и поводов прошло; настал черед сражений. Давай подышим этим воздухом, напоенным миром, потому что в следующий раз мы сможем сделать это еще очень не скоро.

Пегасо, не обращая внимания на головокружительную высоту, всмотрелся в скалистые берега, видневшиеся вдали (в этом ему помогла Способность безгранично чувствовать), и глубоко вдохнул.

— Жалко. Я люблю воздух, напоенный миром, — ответил он шепотом, чтобы не заглушать далекий шум волн, бьющихся о скалы. — Как думаешь, что нас ждет? — спросил он своего анонимного друга, не глядя на него.

— Ния защищала мальчика и обеспечивала его безопасность. Теперь это должны будем делать мы, но мы не знаем, где он, знаем только, что он в опасности. В самой серьезной опасности, которую можно представить. — Он тоже сделал глубокий вдох. — Темные, напротив, знают, кого искать, и, раз добрались сюда, могут знать и то, где он находится. Нам очень повезло, что мы их вовремя перехватили. Хотя запрет на использование Провидения еще действует и поначалу нам придется идти на ощупь в темноте, мы должны приложить все усилия, чтобы найти мальчика раньше них.

— Ты знал эту женщину. Называл ее по имени, — негромким голосом отметил Пегасо.

— Да, дорогой мой. Она не из Темных, а из наших. Я надеюсь только на то, что, где бы она ни была, ей удастся выйти победительницей из схватки с той ведьмой: она заслуживает этого. Кроме того, я обязан ей жизнью. Ей и другу, который принес себя в жертву вместо меня. Самое время отплатить им, но, что бы я ни сделал, этого все равно не будет достаточно.

Пегасо не понимал, о чем говорит его друг, и снова стал рассуждать о мальчике:

— Этот мальчик, за которым охотятся Темные, находился под присмотром той, которую мы сегодня защищали… Скажи мне хотя бы, что в нем такого особенного?

— Нечто такое, ради чего, едва только закончится этот лунный цикл, мы не мешкая встретимся с Персеем, Берениче, Обероном, Андромедой, Кассиопеей и Скульптором. Дело крайне важное и безотлагательное.

— Тем более, расскажи, что же в нем такого особенного, в этом мальчике, ради чего стоит созывать Совет Рыцарей? Я даже не помню, когда он созывался в последний раз.

— Давно. В тот раз речь тоже шла о мальчике, точнее говоря, о юноше… и о его возлюбленной.

— А теперь почему? Из-за кого?

Друг положил ему руку на плечо, не отводя взгляда от бескрайнего моря, наполовину скрытого туманом:

— Из-за того, кто обладает Даром.

Пегасо не ответил, но его взгляд изменился и тоже устремился куда-то в бесконечную даль.

Если бы двое Рыцарей обернулись и посмотрели на Фримонт-стрит, они бы увидели две маленькие фигурки, которые появились как будто из ниоткуда.

На тротуаре безлюдной улицы, между скамьей и рекламной афишей, действительно возникли мальчик и песик.