С нами... КТО?!

– Немного, – сдержанно ответил Сашка.

– Да не переживай ты, – фыркнула Семкина, – у страха глаза велики, я вот тоже однажды себе так накрутила – вспоминать противно.

– Что накрутила? —заинтересовался Сашка.

– А так… проехали, – отмахнулась Ленка, видимо вспоминать этот момент ей было неприятно.

– Саш, может тебе к врачу сходить? – продолжала Юлька.

– Да не надо, – потер продолжавшее ныть плечо Сашка.

– Слышьте, посмеяться хотите? – спросил Славка, – вот говорят, что перекидываются только дети, так по Интернету сейчас репортаж мы с Лешкой смотрели. До того как играть начали. Зафиксирован самый редкий случай, когда перекидывающемуся, точнее перекидывающейся – двадцать шесть лет. Но самое интересное не это. Она в генотип «черт» перекинулась, а накануне ее назначили самым молодым судьей в России. Ну типа она юридический вундеркинд, так представляешь, ей на работе отпуск пришлось брать. Люди смеются, спрашивают как ней теперь обращаться, «Ваша честь» или «Ваша нечисть». Ребята засмеялись, потом договорились о сегодняшнем случае особо не болтать. А около корпуса разошлись каждый по своим делам.

Глава 12. Настя + Костя= химера

Костя лежал и умирал. Умирал медленно. «Глупо. Ну почему все так глупо получилось. Нет, сам виноват. Но все-таки как же не хочется умирать, как это страшно и больно, когда знаешь, что все. Сколько там еще осталось? Десять минут, пять? Холод пронзает все тело. Рук и ног не чувствую, уже давно не могу пошевелится. Сволочи, хорошо все рассчитали. Нет, как же больно, и хочется жить. Очень хочется. Что это? Неужели слезы? Я плачу? Да. На это еще остались силы, из глаз текут слезы. А вот зрение уже дает слабину. Все плывет перед глазами. Значит все закончится на этом пустыре? Как жалко и глупо…».

– Мальчик, что с тобой?

«Что? Или у меня уже глюки? Нет, должен быть коридор со светом в дали, а у меня сейчас лишь страх смерти и еще эта тень сбоку».

– Я скорую, вызову. Ой, у меня же мобильник разрядился. Ты подожди, я сейчас к дороге сбегаю и приведу кого-нибуть! – пропищал высокий девчоночий голосок. Костя понял, что это ему не кажется.

– Стой, – собрав все оставшиеся силы прохрипел он, но получился еле различимый слабый шепот. Тень, наклонилась над ним.

– Что?

– Ты не успеешь, – Костя ухватился за этот шанс, и это придало ему сил, – спаси меня. Пожалуйста спаси.

– Как? – в голосе девочки послышалось недоумение, удивление и жалость одновременно, или Косте это показалось, слух уже начал подводить его, – что мне сделать?

«Что совсем с ума сошел? Хочешь и ее на тот свет забрать? Сам кашу заварил, сам и расхлебывай, а других не впутывай!» – проснулась совесть.

«Нет, я не подлец. Может я и совершил много ошибок, но я хочу их исправить. А трупом сделать ничего не смогу. Хочешь использовать ее? Не противно?» – не унималась совесть.

– Тогда пусть она сама решит. И так будет. Амэн, – эта борьба за одно мгновение пронеслась в голове Кости и он прошептал.

– Это опасно… Для тебя опасно… Но иначе я умру… Другого способа нет… Будет неприятно и сейчас, и потом… Решайся… Мало времени…

– Хорошо… – девочка была потрясена этим предложением, – как мне тебе помочь?

– Ляг на меня… Я не могу двигаться… Если действительно хочешь чтобы я не умер не сопротивляйся. Чтобы ты не почувствовала, главное – не бойся и не сопротивляйся, иначе умрем оба… Ты должна получить мою неповрежденную ДНК… – Костя сконцентрировался на внутренних ощущениях, почувствовав, что здоровыми остались лишь грудь и голова. Времени почти не оставалось. Девочка наклонилась над ним, но ложиться не решалась. Костя ее уже не видел, перед глазами стояла темнота и разноцветные вспыхивающие круги. Он укусил себя за щеку, рот стал наполнятся кровью. Половину клеток он запрограммировал на мгновенную активную перестройку, половину оставил чистыми. «Хватило бы и слюны, но так надежней, – подумал он, – только бы она не испугалась».

– И что дальше? —со страхом спросила девочка.

– Ляг… и ничего не бойся… рот… прикоснись… пожалуйста, – слова давались с большим трудом, к тому же мешала накопившаяся в горле кровь. Но страх девочки Костя чувствовал. Она неуверенно и осторожно приблизилась почти вплотную к его губам. И тогда он, почувствовав ее тепло, буквально выплюнул в нее кровь. Девочка отпрянула, инстинктивно отплевываясь, но часть крови, а это тысячи клеток, проникли рот, вошли в общий кровоток и начали свою работу. Она почувствовала сильную слабость и упала на Костю. А он начал переход из своего умирающего тела.

«Что случилось? Что это?» – подумала девочка.

«Химера», – мысленно ответил Костя, перед тем как девочка потеряла сознание.

Мать всегда называла Настю нюней и размазней. «Да что ж в тебе никакого характера, – сама она была женщиной деловитой и активной, воспитывая дочку без мужа, – все время ты – как кукла ватная». Настя в ответ лишь молчала и смотрела в пол. Или просто уходила в свою комнату и включала музыку. Материны упреки, к сожалению, являлись обидной правдой, она действительно с раннего детства была стеснительной, но симпатичной девочкой. И очень жалостливой и отзывчивой. Если кому-то требовалась помощь, то прибегала первой и помогала, абсолютно ничего не требуя взамен, даже благодарности. За это в классе другие девочки считали ее глупой и сторонились. Кроме одной, ее единственной настоящей подруги, которая понимала Настю и ценила их дружбу. С Люськой они были, как говорится, не разлей вода. Делились всеми секретами и много времени проводили вместе. От нее и возвращалась Настя, в один из майских вечеров. Она допоздна задержалась, болтая с подружкой и слушая музыку, поэтому, чтобы не получить от мамы нагоняй за позднее возвращение, решила «срезать» дорогу по пустырю. Место это было тихим и безлюдным, к тому же неосвещенным. Но в сумерках тропинку разглядеть было можно, а большего Нате и не требовалось. Пустырь был сильно захламлен. То тут то там валялись ржавые груды металлолома, которые когда-то были машинами, или возвышались холмы из остатков железобетонных плит, свозившихся сюда с близлежащих строек. Настя быстро шла по тропинке, когда увидела, как с дороги на пустырь свернула «Газель». Она тут же бросилась к ближайшему кузову от грузовика и притаилась за ним. «Газель» затормозила рядом. В свете фар она видела, как из машины вышли люди в бело-черных балахонах, потом вытащили из салона мальчика и бросили его на землю.

– Ты умрешь здесь, исчадье ада, – сплюнул один из них.

«Новая Инквизиция!» – с ужасом подумала Настя, узнав балахоны фанатиков. Она смотрела много репортажей о преступлениях этой секты. Люди на ходу снимая балахоны и сворачивая их стали залезать обратно в микроавтобус. Дверь захлопнулась и Газель резко рванула с места, быстро выехав на дорогу и скрывшись из вида. Настя дрожащей рукой вытащила сотовый, чтобы позвонить в милицию и скорую. Но нажав на клавишу включения, поняла по незагоревшемуся экранчику, что аккумулятор разряжен. Тогда, она вышла из-за грузовика и подошла к неподвижно лежащему мальчику.

Когда она очнулась, было совсем темно. Голова кружилась и болела, во рту ощущался неприятный привкус крови.

– Ты как? – раздался где-то внутри голос.

– Не очень, – «на автомате» ответила она, а потом уже спохватилась, – ой! Кто это говорит?

– Я. Внутри тебя, – ответил голос в голове.

– Кто ты? – Настя испугалась.

– Костя… Костя Трифанов, – ответил голос и быстро добавил, – только не пугайся пожалуйста, мне трудно все контролировать. Я тот мальчик… короче, ты меня нашла.

Настя приподнялась и встала на колени.

– А почему ты у меня в голове? Что случилось? – страх она полностью подавить не сумела, но постаралась хоть чуточку успокоиться.

– Долго рассказывать. Слушай, у нас мало времени, – торопливо начал говорить голос, – давай к тебе домой, ты ведь недалеко живешь? Там все объясню. А то придут эти, из Новой Инквизиции, удостовериться…