Теодосия и последний фараон

В воздухе раздался едва слышный свист, затем стал громче и зазвучал как шепчущий голос. Я закрыла глаза, пытаясь разобрать слова. Шорох стал еще громче, голоса напоминали теперь чей-то далекий разговор, из которого я, увы, даже с помощью знающего все языки Вавилонского камня не могла понять ни единого слова.

Разочарованно вздохнув, я отправилась в обратный путь мимо колонн, тихо радуясь тому, что первый шаг сделан и теперь можно надеяться на завершение всей этой эпопеи. И тогда… сколько же тогда чудесных открытий ожидает меня впереди! Мама сказала, что у меня талант к археологии. Подумать только, сколько всего я уже могла бы сделать, если бы не отвлекалась постоянно на посторонние – и, прямо скажем, крайне опасные! – дела.

Послышались шаркающие по пыльному каменному двору шаги.

Я стрельнула глазами в сторону трубчатых колонн. Никого. Впрочем, погодите. Вон там, позади одной из статуй Рамсеса, движется какая-то тень! Я присмотрелась. Тень выдвинулась вперед и превратилась в древнего высохшего старичка.

Роста он был маленького, не выше меня самой. С большой лысой головой. Если бы ему чуточку больше роста и чуточку меньше морщин, он сошел бы за брата-близнеца Ови Бубу.

Но что удивительнее всего, старичок был одет как древний жрец Сем, служитель бога Амона, – в перекинутую через одно плечо белую полотняную тунику, отороченную мехом леопарда.

– Здравствуйте, – сказала я.

– Приветствую, – с сильным акцентом ответил старичок по-английски. – Чем могу помочь вам?

Я бросила взгляд назад, в сторону жертвенника. Неужели мое сообщение дошло настолько быстро? Впрочем, почему бы и нет?

– Я ищу Глаза Гора. У меня к ним дело.

– Могу я узнать, кто ищет встречи с ними? – удивленно поднял бровь жрец.

– Меня зовут Теодосия. Меня прислал Ови Бубу.

Услышав имя мага, жрец замер.

– Вот как. В таком случае мы должны послать за ними. – Он поднес к губам два пальца и коротко свистнул. Спустя считаные секунды в небе появилась темная тень. Сокол! Он резко, камнем ринулся вниз и опустился прямо на раскрытую ладонь жреца. Старик что-то шепнул соколу, свирепо наблюдавшему за мной своим умным круглым глазом. Закончив шептать, жрец подкинул сокола в воздух и молча проследил за тем, как он улетает прочь.

– Что теперь? – спросила я.

– Теперь подождем, – ответил старичок.

– Вы хотите сказать, что они прибудут прямо сейчас?

Жрец кивнул и уселся у подножия одной из колонн возле входа в храм. Немного подумав, я сделала то же самое.

Спустя некоторое время (точнее, через полчаса, если верить часам профессора Квиллингса) вдали послышался перестук копыт.

– Вот и они, – улыбнулся мне старичок.

Еще пара минут, и во двор храма въехало трое всадников. На них были длинные развевающиеся черные накидки и головные повязки, перехваченные зелеными и золотыми шнурками.

– Ты звал нас, Барути? – спросил один из них, соскакивая со своего коня на землю.

– Не я вас звал, Хальфани. Это она оставила приношение для вас, – указал в мою сторону жрец.

Хальфани резко развернулся на каблуке и пронзил меня свирепым взглядом, напомнившим мне взгляд сокола. Меня захлестнула волна властной энергии, она была намного сильнее той, с помощью которой когда-то пытался покорить мою волю Ови Бубу. Когда я – хоть и не без труда – устояла перед этим напором, Хальфани прищурился, быстрым шагом прошел к жертвеннику, достал мою записку, молча прочитал, а затем с непроницаемым лицом обратился ко мне:

– Откуда вам известно, как нужно оповещать нас?

– Это сказал мне Ови Бубу.

Царившая тишина взорвалась – все уаджетины заговорили одновременно. Я словно ненароком сунула руку в карман и сжала свой кусочек Вавилонского камня.

– Ови Бубу здесь?

– Если так, почему он не явился сам?

– Что вам известно о Том, Кто Мертв Для Нас? – этот вопрос был задан по-английски и адресован мне.

– Тот, Кто Мертв… О, вы имеете в виду Ови Бубу? Я знаю, что он сильно сожалеет о своем поступке. Это он прислал меня, потому что у меня есть то, что вы очень желаете получить. На самом деле это настолько ценная вещь, что, вернув ее, Ови Бубу надеется, в свою очередь, вернуть ваше расположение и доверие.

Снова последовал взрыв эмоций, на этот раз окрашенных гневом.

Наконец жрецу удалось утихомирить всех, и он сказал:

– Думаю, нам стоит вначале взглянуть на то, что принесла эта девочка, а потом уже решить, стоит ли еще раз осуждать Ови Бубу.

– Я привезла Изумрудную табличку, чтобы вернуть ее вам, – нервно сглотнув, ответила я.

Хальфани выступил вперед, обшарил меня глазами и спросил:

– И где же она? При вас ее нет.

– Конечно нет, – согласилась я. – Сначала я должна была убедиться в том, что смогу связаться с вами, и только потом тащиться через весь город с этой табличкой. Она, сами понимаете, не та вещь, чтобы выставлять ее напоказ.

– Где гарантия, что вы не лжете?

– А какой мне смысл лгать? – вопросом на вопрос ответила я.

Хальфани посмотрел на мою записку, которую по-прежнему держал в руке.

– Здесь написано также, что у вас имеется доказательство ваших добрых намерений.

– Да. Оно здесь. – Я протянула ему свой грязный потертый ридикюль. – То самое доказательство.

Хальфани осторожно взял из моей руки ридикюль, вернулся к своим товарищам, затем открыл ридикюль и удивленно пошатнулся назад.

– Шар Ра! – И они все трое принялись жарко шептать о чем-то.

Затем Хальфани обернулся ко мне и спросил:

– Как этот Шар оказался у вас?

Я посмотрела на золотой, мерцающий в лучах солнца артефакт. Если эти уаджетины такие же, как Ови Бубу (а разве можно сомневаться в этом?), они почуют ложь за сто шагов. Так что лучше всего говорить с ними придерживаясь правды, хотя и в самых минимальных дозах.

– Он хранился в музее, где работают мои родители.

Уаджетины быстро заговорили на арабском, Хальфани выслушал их, кивнул головой и задал мне следующий вопрос:

– Вы нашли один только шар?

– Нет, – призналась я, слегка переминаясь с ноги на ногу. – Там был еще жезл. Жезл Осириса.

– Где же Жезл? – спросил Хальфани, на шаг приближаясь ко мне.

Не думает же он, будто я прячу этот Жезл у себя под юбкой?

– Я оставила его в Лондоне. В Брат… э… у очень мудрого и надежного человека. Он сказал, что слишком рискованно держать Жезл и Шар вместе. Особенно во время путешествия.

– Он прав, – кивнул головой уаджетин. – Ни один человек не в силах управлять такой мощью.

Ну, слава богу. Наконец мы с ним хоть в чем-то пришли к согласию.

– Но в любом случае Жезл принадлежит нам, – сказал Хальфани, сжимая в руке Шар Ра. – И его необходимо тоже вернуть.

– Я полагаю, тот человек считает точно так же, сэр.

Не удивительно, что Ови Бубу бежал от этих людей. С ними просто невозможно вести дела.

– Почему этот ваш «мудрый человек» сам не приехал сюда? Почему трусливо спрятался за девичью юбку?

Ну, все, они меня достали. Я подбоченилась и заговорила, сердито глядя на уаджетинов:

– Раньше я думала, что вы – благородные Глаза Гора, а не громилы из подворотни, но Виг… «мудрый человек» не поехал на встречу с вами сам потому, что, если к вам приблизится взрослый человек, вы его, скорее всего, убьете на месте. Так объяснил нам Ови Бубу, и мы решили, что у меня – ребенка – будет шанс хотя бы на то, что мне позволят говорить.

По выражению лица Хальфани я поняла, что мой выстрел пришелся в самое яблочко.

– Кроме того, у того человека хромая нога, и ему трудно передвигаться, – сказала я. Это чистая правда, не придерешься. – Но что еще более важно, я выполняю сейчас обещание, которое дала Ови Бубу, когда он лежал при смерти. Я обещала ему вернуть вам артефакты, он обещал, что вы не причините мне зла.

– Значит, Ови Бубу умер? – сочувственно спросил старый жрец.

– Нет, он выжил. Но был очень тяжело ранен и до сих пор еще не поправился. Потому и не смог приехать сам, – ответила я, внимательно наблюдая за стариком.