Судьба Десятой

Если только я не совершу невозможное.

К горлу подкатывает тошнота.

Нужно на чем–то сосредоточиться, как–то отвлечься… и я включаю ноутбук Уокер. Я знаю, что хочу там найти, что мне необходимо услышать. Кроме видео с угрозами Сетракуса Ра, которое Уокер мне уже показала, на рабочем столе Уокер открыты еще несколько файлов. И я совершенно не удивлен, когда искомое видео оказывается уже готовым к просмотру.

СРАЖАЙТЕСЬ ЗА ЗЕМЛЮ — ПОДДЕРЖИТЕ ЛОРИЕНЦЕВ

Я увеличиваю громкость и нажимаю «воспроизвести».

— Это — наша планета. Но мы здесь не одни.

Даниэла была права — Сара и правда говорит так, словно хочет казаться старше и опытнее, чем она есть на самом деле, словно она телерепортер или ведущий документальной хроники. Но я все равно улыбаюсь. Я закрываю глаза и слушаю ее голос. Мне даже необязательно вникать в смысл ее слов, хотя, безусловно, очень приятно слушать, как твоя девушка расписывает тебя этаким спасителем всего человечества. Голос Сары начинает успокаивать мои расшалившиеся нервы, но и вызывает приступ тоски — чувства, которому я не мог предаваться в последние пару дней из–за перенапряженных нервов. Я воображаю, будто мы в Парадайз из прошлого, гораздо более наивные сидим и болтаем в моей комнате, пока Генри мотается по делам…

Не представляю, сколько раз я уже прокрутил видео к тому моменту, когда в палатку заходит Сэм. Он покашливает, привлекая мое внимание к своей персоне, и демонстрирует в каждой руке по спутниковому телефону.

— Миссия выполнена, — говорит Сэм, выгибая шею, чтобы взглянуть на экран ноутбука. — Че зыришь?

— Это, э-э… ролик, который сделала Сара, — смущенно отвечаю я.

Конечно же, Сэм не подозревает, что я прокрутил его уже с десяток раз, вслушиваясь в голос своей девушки и пытаясь достичь некоего состояния душевного равновесия. Я сажусь ровно и стараюсь напустить на себя вид мужественного лидера, каким описывает меня видео.

— И как, офигенно? — спрашивает Сэм, заходя сбоку. Один из телефонов он кладет рядом со мной.

— Ну… — я умолкаю, не будучи уверенным, что сказать по поводу записи. — Вообще–то, слегка слащаво. Зато сейчас очень даже в тему, лучше не придумаешь.

Сэм понимающе кивает и хлопает меня по плечу:

— Может, просто позвонишь ей?

— Саре?

— Кому ж еще? А я наберу Шестую и разузнаю, как там дела у «команды Святилища», — с энтузиазмом предлагает он. — Узнаю, где они сейчас. Вдруг, уже вернулись в Эшвуд. Заодно доложу о нашем положении дел, и мы определим место встречи. Заодно и отцу надо звякнуть. Чтоб хоть знал, что я жив–здоров.

Я осознаю, что Сэм смотрит на меня глазами агента Уокер — так, словно я внезапно стал слабым и беззащитным. Я отрицательно качаю головой и пытаюсь встать, но Сэм кладет руку мне на плечо.

— Хорош дурака валять, — говорит он. — Позвони ей. Она, наверное, с ума сходит от беспокойства.

Под давлением руки я снова опускаюсь на стул.

— Ладно, — вздыхаю я. — Но если с Шестой и ребятами что–то случилось, или ты не сможешь до них дозвониться…

— Я сразу же к тебе вернусь, — прерывает Сэм, уже направляясь к выходу. — А пока не случилось очередной катастрофы, предоставлю тебе немного уединения.

Когда Сэм выходит, я запускаю руки в волосы и с силой сжимаю голову, будто она реально вот–вот развалится, и я хочу ее удержать. Собравшись с мыслями, беру оставленный Сэмом телефон и набираю номер, который давно выучил наизусть.

На третьем гудке Сара берет трубку. Ее взволнованный голос полон надежды:

— Джон?

— Ты даже не представляешь, как мне было необходимо услышать твой голос, — отвечаю я, бросая последний взгляд на ноутбук Уокер и, наконец, его закрывая. Плотно прижимаю трубку к уху, закрываю глаза и мысленно представляю, что Сара сидит рядом.

— Джон, я так волновалась. Я видела… точнее, мы все видели, что произошло в Нью — Йорке.

Мне приходится прикусить щеку — образ Сары перед глазами сменяют здания, рушащиеся под обстрелом Анубиса.

— Это было… даже не знаю, как выразить словами… — говорю я. — Считай, мне повезло оттуда выбраться.

Я не упоминаю о мучающем меня чувстве вины, или том, как мне сложно держаться дальше. Не хочу, чтобы Сара об этом знала. Хочу быть тем супергероем из ее ролика.

Несколько мгновений Сара хранит молчание, слышно лишь ее медленное и прерывистое дыхание — так с ней бывает, когда она пытается сдержать бьющие наружу чувства. Наконец, она прерывает тишину, и до меня издалека доносится ее тихий и полный отчаяния шепот:

— Джон, это было чудовищно. Бедные люди… Столько смертей, настоящий конец света… а я могла думать лишь о том… почему ты не звонишь, что могло с тобой случиться. У меня ведь не появляются шрамы на лодыжке, так что я не смогу узнать, если ты вдруг…

Я понимаю, что облегчение в голосе Сары отдает раздражением. Такого рода злость накатывает, когда ты проводишь бессонные ночи, беспокоясь о близком человеке. Я прекрасно помню, каково это было — когда могадорцы захватили ее, и мне казалось, что они украли часть меня самого. Я также помню, каким простым все было в то время — избежать столкновения с могами, спасти Сару… В то время на другой чаше весов не лежали миллионы человеческих жизней. Смешно представить: ведь тогда я считал, что это и есть настоящие проблемы.

— Мой спутниковый тел накрылся, иначе я бы позвонил гораздо раньше. Мы добрались до Бруклина — тут наша армия. Я в норме, — я пытаюсь ее приободрить, понимая, что отчасти убеждаю в этом самого себя.

— А я последние пару дней чувствовала себя привидением, — тихо рассказывает Сара. — Мы с Марком ударно потрудились в интернете — разрабатывали идеи, ну, знаешь, чтобы помочь завоевать сердца и разум людей. И мы наконец–то лично встретились со СТРАЖЕМ, который… о Боже, Джон, мне так много надо тебе рассказать! Но прежде, я хочу, чтобы ты знал: даже загрузившись всей этой работой, я ощущала себя так, будто делаю все на автомате. Словно все это происходит не со мной. Потому что все, о чем я могла думать, это что ты мог оказаться среди тех убитых в Нью — Йорке.

Я должен спросить Сару о личности того загадочного хакера, с которым они с Марком работают, разузнать подробности их деятельности. Знаю, что должен. Вот только все мои мысли лишь о том, как сильно я по ней скучаю.

— Я помню, что ты уехала искать Марка отчасти потому, что не хотела меня отвлекать, — я стараюсь говорить рассудительно, а не ныть. — Однако не иметь возможности говорить с тобой, видеть тебя, прикоснуться к тебе — да это отвлекает гораздо больше, чем все остальное! Твоя помощь неоценима, но…

— Я тоже скучаю, — отвечает Сара, и по ее голосу я могу определить, что она пытается найти в себе решительность, быть сильной, какой она была, когда я высадил ее на автовокзале в Балтиморе. — Но мы приняли верное решение. Так будет лучше.

— Это было глупое решение, — возражаю я.

— Джон…

— Не понимаю, как я дал себя уговорить, — продолжаю я. — Мы не должны были расставаться, никогда. После всего, что случилось в Нью — Йорке, я такого насмотрелся…

У меня на секунду перехватывает дыхание, когда я вспоминаю огонь, разрушения, раненых и убитых. Я ловлю себя на том, что снова начинаю дрожать и явно не от переутомления. У меня такое чувство, что я достиг своего психологического предела по созерцанию жестокости. Пытаюсь сосредоточиться на Саре и на том, чтобы мои слова звучали разумными, а не полными отчаяния.

— Сара, мне нужно, чтобы ты была рядом, — удается мне закончить свою мысль. — Мне кажется, эти сражения будут последними. После Нью — Йорка я… я понял, как запросто все может исчезнуть в одно мгновение. Если что–нибудь случится, если это — конец, я хочу, чтобы мы были вместе.

Сара глубоко вздыхает. Когда она вновь начинает говорить, ее голос звучит твердо:

— Джон, это — не конец.

Мне вдруг приходит в голову, как, должно быть, я сейчас выгляжу в ее глазах. Слабым и напуганным, совсем не тем героем, какого она описывала в видеоролике. Мне становится стыдно за свое поведение. Впервые с момента нападения на Нью — Йорк, когда меня не отвлекают постоянные стычки с врагом, я остался один на один со своими мыслями и в результате готов разрыдаться, разговаривая по телефону со своей девушкой. Мы и раньше попадали в серьезные передряги и жестокие битвы, видели смерть наших друзей. Но до сих пор я ни разу не испытывал безнадежности.