Кикимора и другие (Сказки-притчи)

Осталось Даму главную найти, из рук которой победители награды получать будут. Стас Кикимору было предложить попытался, но Федор сразу супротив выступил. И порешили тогда не спешить и над вопросом этим подумать ещё.

В следующий раз Стас на пляски шабашные пораньше пришел. Картину на дерево пристроил и жаждущих в турнире участвовать записывать приготовился. Целую неделю, где напрямую, где через родителей действуя, упрашивал он дев лесных с ухажерами своими переговорить.

А вскоре и первый храбрец объявился. За ним и другие потянулися. А как русалка, красавица первая, объявила, что замуж только за рыцаря доблестного пойдет, сразу с десяток духов прибежало.

Федор, узнавши, что участников достаточно набралось, из закромов общественных злата да серебра отсыпал и чертей в город за доспехами послал. А Тихон тем временем леших с водяными поляну главную обустраивать подрядил. Посреди жердь крепкую проложили. Вдоль нее, Стас сказал, рыцари скакать в поединках будут. А для Дам их специальный помост сладили и по бокам лавочки для зрителей понаделали.

Только загвоздка одна получилася. Иосиф говаривал, рыцарь обязательно при коне быть должен. Это ж со всей округи лошадей собирать придется. Да и что с ними делать потом — не понятно было. Но тут Баба Яга на помощь пришла. Лешие скакунов деревянных настругали, а Старая их по поляне не хуже живых носиться заставила.

Но чертям только повод дай характер свой показать. Не будем мы, говорят, на деревяшках этих позориться. Лучше уж на волках биться, чем с занозами после ходить. Еле уговорили, хоть до турнира серых не мучить.

Как возвратились гонцы из Града престольного с доспехами да оружием специально затупленным, сразу и выяснилось, что духи ни копья, ни меча в руке держать не умеют. Не требовалось им по жизни умение это.

Стали учителя искать. И на счастье, заглянул в лес Заповедный Спиридон — домовой с подворья воеводиного. В доме у них, говорит, вояка старый свой век доживает. И хоть отошел он давно от службы ратной, но телом и рукой еще крепок весьма. Так и подрядили его искусствам боевым обучать.

Трудно было духам с непривычки в доспехах рыцарских биться. Бок почесать и то не получается. Не раз в пылу сражения сбрасывали они наземь латы свои и врукопашную отношения выяснять принималися. Понял Стас, коль такое на турнире случится, да молодежь друг на дружку стенкой пойдет, стыда перед зрителями не оберешься. Да и разницы большой нету, ежели леший черта не кулаками, а копьем иль мечом побьет.

И порешил он тогда правила специальные написать. Иосиф сказывал, Кодекс рыцарский они называются. [85]

Всю ночь Стас над дощечками дубовыми сидел, а наутро мысль светлая его посетила. Чтоб духи Кодекс этот наизусть выучили, состязание надобно на знание его провести. А заодно, уж пусть и Дам своих стихами поприветствуют.

Слухи о турнире предстоящем весь лес Заповедный взбудоражили. Кикимора как раз в это время Дом красоты строила, и интересно ей стало, о чем это все судачат вокруг. Заглянула она к Стасу в избушку и с расспросами подступила. Что за представление такое он задумал невиданное, и ей даже говорить не хочет. Стас сразу исправляться бросился и в подробностях о затее своей рассказал. Порадовалась Кикимора за возлюбленного и несколько советов полезных дала. А напоследок подумать обещала, кого Дамой главной турнира пригласить.

Через несколько дней стук в дверь с утра раннего раздался. Стас до ночи глубокой стихи писал, так что еле заставил себя подняться и гостю отворить. Глядит, а там Кикимора прямо-таки вся от радости светится.

— Просыпайся, — говорит, — организатор турниров великий. Нашла я тебе Королеву — саму Василису Прекрасную уговорить смогла. Согласна она даже Дам рыцарских в наряды свои одеть. Но за это требует, чтоб на турнире о том во всеуслышанье объявлено было.

Стас на радостях Кикимору расцеловал и к Тихону с Федором бросился. А тех тоже уговаривать долго не пришлось. Так и стало состязание это Рыцарским турниром Василисы Прекрасной называться.

Как Стас рыцарям будущим про Кодекс лесной да конкурсы новые рассказал, от топота возмущенного пыль столбом поднялась.

Согласие свое, кричат, только на мечах и пиках биться давали, а не правила какие-то зубрить да стихи складывать. Только деваться им все равно некуда было. Русалки с лешачихами, узнав, в каких нарядах они красоваться будут, каждый вечер интересовались, как приготовления продвигаются, и глазами восхищенными смотрели. А у того, кто с Дамой сердца не определился еще, отбоя не было от желающих. Не скажешь же им, что стих сочинить не смог и участвовать отказался. О плясках шабашных навеки тогда позабыть можно будет.

Только не сразу Стас сообразил, что духи складно говорить совсем не умеют. И пришлось ему еще Школу поэзии для них открывать.

Как стало понятно, что представление небывалое намечается, порешили духи леса Заповедного — не зазорно и гостей заморских пригласить. Чай у них там тоже турниры не день каждый случаются. И гонцов к богам греческим да северным отправили.

Наконец день объявленный наступил. Задолго до часа назначенного зрители места на поляне занимать начали. Но не ожидали распорядители, что целыми семьями к ним пожалуют, а еще из окрестных лесов и деревень подойдут. Так что вскоре не только на лавочках, но и деревьях вокруг мест не осталося.

Наконец солнце к зениту поднялось, и лешие в трубы деревянные затрубили. Попритихли все сразу, а из леса Василиса Прекрасная с Дамами рыцарскими показалася. Взмахнула рукавом широким, и дорожка до помоста самого побежала, а птицы гимн красоте хором запели. Духи, одеяния такие впервые увидевши, ахнули аж.

Платье Василисы сияло и на солнце золотом переливалося. По низу подола, до самой земли опускавшегося, узор из волн морских шел, а воротник высокий жемчугами по краю украшен. Волосы башней целой уложены, и цветы полевые с раковинами перламутровыми в них вплетены.

Дамы рыцарские ни в чем ей нарядами не уступали. Родители даже дочерей своих не сразу узнать смогли. Но шушуканье вскоре по рядам пошло. Вслед за Василисой Кикимора вышагивала, как в старые времена, девой волоокою обернувшаяся. Юбками разноцветными по дорожке метет, а сверху блуза с рукавами широкими одета. Волосы черные на плечи струятся, и вкруг шеи платок легкий оборачивается.

Так и не могли духи решить, кто ж ее Дамою своей выбрать отважился.

Стас, чтоб понятнее происходящее было, самого толкового ученика — чертенка Зосиму, герольдом-объявителем поставил. [86] Он всех Дам по порядку представил и упомянуть не забыл, что наряды их Домом красоты Василисы Прекрасной предоставлены.

Затрубили тут трубы еще раз, и выехали на поляну всадники, в латы забранные. Лешие с водяными на деревянных скакунах восседали, а черти, как и обещали, волками серыми правили. Но впереди всех на живом коне Стас гарцевал. Пришлось ему, чтоб действом всем управлять да рыцарей попервой робеющих подбадривать, самому в доспехи облачаться и Главным распорядителем становиться. Но за это настоял он, чтоб и у него Дама сердца тоже была.

Герольд рыцарей объявлять начал. У каждого плащ, полевицами искусными сотканный, за плечами развевается, и перья разноцветные в шлем воткнуты.

Выстроились всадники напротив помоста главного и копья в знак приветствия вверх подняли. Зрители на это свистом громким и криками одобрительными ответили.

Как поутихли все, Василиса Прекрасная с трона своего поднялась и турнир первый рыцарский леса Заповедного открытым объявила.

Приветственное слово Тихону сказать поручили. Только он больше за деревьями да живностью присматривать умел, чем речи сказывать, а потому краток был.

— Не ударим, — говорит, — в грязь лицом и покажем миру всему, что и у нас тоже рыцари имеются.