Башня Эль-Баб

— Вы его убили, чтобы ограбить, — закончил Амос, догадавшись о развязке истории.

— Да, так и было, — еле слышно сказал Грумсон. — Я поднялся в его комнату и перерезал ему горло кухонным ножом. Затем я бросил тело в реку, предварительно привязав к нему груз, чтобы оно не всплыло на поверхность. Два дня спустя, когда золото было спрятано в надежном месте, а все следы моего преступления уничтожены, кучер фиакра, который привозил ко мне иногда постояльцев-горожан, спросил меня, что заставило меня принять моего сына после двадцати лет изгнания. Оказалось, это инкогнито на постоялый двор вернулся мой мальчик. Не догадываясь об этом, я убил собственного сына, чтобы украсть у него золото…

Гнетущая тишина повисла на «Мангусте». Ребята были не в силах проронить ни слова, и тогда скунс закончил свой рассказ:

— Моя безутешная жена бросилась в реку, ставшую могилой нашего сына, и утонула. Я остался навек один — пересчитывать свое богатство. Часть меня так и осталась на постоялом дворе, и бесконечно, и неустанно пересчитывает и пересчитывает деньги! Каждая монета, которую я нахожу, попадает к этому призраку, к моей копии! Каждый грош, попадающий в мои руки, исчезает, чтобы увеличить его богатство, чтобы увеличить мое богатство! Мое богатство! Мне нужны деньги, чтобы питать мой порок! Вот, дорогая госпожа, история демона, который вам служит…

— И все демоны скрывают такие же ужасные истории, как эта? — спросила Лолья.

— Бывают истории и похуже! Груз стыда превращает людей в демонов. Ну ладно! Вы заставили меня говорить… надеюсь, ваше любопытство удовлетворено! — бросил Грумсон, торопясь сменить тему.

— Ну что же! — вздохнула юная негритянка, — я вижу, что вы многое пережили, и тут нечего добавить.

С этими словами она вынула из кармана договор, заключенный с Грумсоном, и протянула его к пламени свечи.

— Нет! Не сжигайте его! — закричал старый скряга, снова приняв человеческий облик. — Если вы освободите меня, я буду вашим должником, а я ненавижу долги! Я ненавижу это! Я не могу это вынести!

— К сожалению, это единственный способ, который я нашла, чтобы избавиться от вас, дорогой Грумсон, — спокойно ответила Лолья. — По вашим законам, демон может быть прощен старым хозяином, когда срок его договора оканчивается, по крайней мере, если он не имеет долгов по отношению к хозяину. Поскольку я освобождаю вас из благородного чувства жалости, вы не можете обратить свои силы против меня. Я дарю вам свободу, как Амос и Беорф подарили свободу вашим сыновьям.

И она подожгла бумагу.

— Нет, нет, пожалуйста, нет! — умолял ее Грумсон. — Мне больше нечего делать в вашем мире, я провалил возложенное на меня поручение, теперь я должен вернуться в бездну и предстать перед моим повелителем… Пожалуйста! Давайте подпишем новый контракт… Я буду служить вам до самой смерти… я буду служить вашим детям и детям ваших детей… навек… вечно! Но я не хочу возвращаться туда! Пожалуйста, скажите же хоть что-нибудь!

Амос, Беорф, Медуза и Лолья стояли, как ледяные глыбы, а Грумсон постепенно таял в свежем вечернем воздухе.

— Прекратите смотреть на меня, как идиоты, сделайте же что-нибудь! — вопил демон, впадая в настоящую панику. — Я вас убью! Будьте уверены, я отомщу за себя!

— Вы не сможете, — безразлично сказала ему Лолья. — Желаю вам обрести мир, а я буду молиться за души вашего сына и вашей жены.

— Грязная черномазая девчонка! — прошипел демон замогильным голосом.

— И не забудьте, Грумсон, — сказала с улыбкой колдунья, — что вы мой должник! Во всяком случае, я об этом не забуду…

— Чтоб ты сдохла, ядовитая змея! Надеюсь, что ты…

Грумсон не закончил свое проклятие, превратившись в бледное зловонное облачко.

Крики демона растревожили путников на других драккарах, стоявших на якоре вокруг «Мангуста». Викинги проснулись и, позевывая, глазели по сторонам. Нерея Гуль, спавшая на корабле короля Урма, готовясь к обратной дороге, вскочила и спросила:

— Но в чем дело? Откуда эти вопли?

— Все в порядке, Нерея! Это Беорфу приснился кошмар! — мгновенно придумал объяснение Амос. — Не волнуйтесь!

— А-а-а! Ну ладно! — ответила успокоенная Нерея. — Тогда я снова сплю! Вы все тоже ложитесь! Завтра на рассвете отплываем!

— Ну нет! Вот спасибо, Амос, ну и удружил!.. И какой я теперь имею вид как староста деревни? — заворчал Беорф, уязвленный тем, как вышел из затруднительного положения Амос.

— Я бы сказала, что ты имеешь вид беорита, способного противостоять войску из пяти сотен варваров, — сказала, подтрунивая над ним, Медуза, — но которому иногда по ночам снятся ужасные кошмары!

Все четверо друзей громко рассмеялись. Этот взрыв радости отогнал от них страх, навеянный рассказом Грумсона, и они отправились спать.

Глава пятнадцатая

ПУТЬ ЧЕРЕЗ СОЛОНЧАКИ

Лишь только взошло солнце, как четверо искателей приключений попрощались с Нереей Гуль и Урмом Красным Змеем. Староста Вольфстана еще раз поблагодарила Беорфа за то, что он спас ее деревню, и горячо обняла его, потом сердечно распрощалась с Амосом, Лольей и Медузой. Она заверила их, что в Вольфстане они всегда будут желанными гостями.

Что касается короля, он сделал еще одну попытку убедить Медузу покинуть своих друзей и присоединиться к его великой армии. Но горгона снова ответила отказом, прикидываясь, что чрезвычайно тронута оказанным ей вниманием. Урм разочарованно принял ее ответ, но еще раз напомнил, что в случае, если она передумает, двери для нее всегда будут открыты.

Вереница драккаров тронулась в обратный путь по направлению к Вольфстану, оставив позади юных путешественников. Странно, но никто и не подумал спросить, что сталось с Грумсоном и его сыновьями. А ведь Нерея их видела! Не она ли самолично ударила старого скрягу? Судя по всему, воспоминания о Грумсоне улетучились вместе с ним самим. Медуза даже не могла вспомнить его лица, и точно так же быстро он покинул мысли Амоса и Беорфа. Лишь Лолья сохранила о нем четкое и ясное воспоминание, возможно, из-за оставшегося не оплаченным долга.

Ребята стояли на палубе и смотрели на удалявшиеся великолепные драккары короля Урма, а в это время огромные ворота, отделявшие королевство Солончаков от остального мира, со скрипом отворились и выпустили три широких плоскодонных судна. Человек двадцать серокожих арбалетчиков под предводительством негоциантки Аннакс направились к «Мангусту».

— О, это серьезно! — воскликнул Беорф, предвкушая интересное зрелище.

— Хорошо ли спрятаны наши пассажиры? — с некоторым беспокойством спросил Амос.

— Да, все надежно, — уверил его Беорф. — Сегодня ночью я нашел отличное место, чтобы обеспечить их перевозку на другую сторону Солончаков! Никто их не найдет!

— Ты уверен? Не хотелось бы мне, чтобы наших подпольных пассажиров схватили и убили по нашей вине. Я все же чувствую ответственность за их безопасность…

— Говорю тебе, не бойся, Амос! Ты помнишь нашу историю с яйцом дракона? Ведь хорошо я его припрятал, разве не так?

— Ну да, помню! Байя Гайя так и не смогла его отыскать!

— Ты говоришь о своей приятельнице колдунье или о прекрасной Отарелль? — пошутил беорит.

— Знаешь ли ты, что я могу поджечь штаны на твоей заднице, только щелкнув пальцами? — ответил властелин масок с хитрой усмешкой.

— Прости! Беру свои слова обратно!

— Вернемся к нашей дискуссии позже, — рассмеялся Амос. — Гости уже близко.

Первой на драккар забралась Аннакс.

— Они сейчас будут повсюду шарить, — шепнула она Амосу на ухо, округлив глаза. — Вы хорошо их спрятали?

— Не волнуйтесь, Аннакс, этим занимался Беорф, а у него на это особый дар!

На борт поднялись пятеро серокожих, вооруженных арбалетами. Самый мелкий из группы вышел вперед и сказал:

— Негоциантка Аннакс, присутствующая здесь, сообщила нам о вашем желании пересечь Солончаки, чтобы выйти через восточные ворота к Мрачному морю. Кто капитан этого корабля?