Кыш-Пыш и армия Вия (СИ)

— Чепуха какая, мне вовсе не хочется спать!

Усилием воли, Кыш-Пыш стряхнул с себя сонливость и потянулся за следующим пузырьком. Несколько склянок, стоявших рядом, попадали на пол и в дребезги разбились. Кыш-Пыш не обратил на шум никакого внимания. Совсем скоро, он и сам свалился с полки на пол и заснул мертвым сном.

Сколько он проспал, в доме у ведьмы, Кыш-Пыш не помнил. Сознание, как и память, возвращались к нему с огромным трудом, будто он пытался вытянуть самого себя за шерсть из болота. Так и не сумев толком проснуться, Кыш-Пыш перевернулся с бока на бок и сквозь закрытые еще веки, услышал строгий женский голос:

— Ну-ка, Маркиз, что там у нас?

Маркиз? Кто такой Маркиз? Да, вообще, где я и что со мной?

Кыш-Пыш приоткрыл один глаз и тут же поспешил его закрыть. Как такое могло случиться? Перед ним стоял и злорадно щурился большущий черный кот, уже знакомы Кыш-Пышу по недавней встрече. Он съел Грызольду, а теперь, пришел за мной! Кыш-Пыш похолодел от ужаса.

Единственным путем к спасением была все та же труба, через которую он попал сюда. Кыш-Пыш неуклюже, бросился к камину. Он попытаться забраться в дымоход, но почти, сразу же застрял. Точнее, застряла его задняя часть и как он ни старался, он не мог продвинуться вперед не на сантиметр. Все-таки, ему нужно было оставаться котом. Когда Кыш-Пыш понял, что никто его не преследует, то прекратил свои бесплодные старания и вылез из камина, обратно. Окончательно испачкав ковер в сажу, он виновато покосился на госпожу ведьму.

Черный кот зашипел и ощетинился на гоблина, совсем как при их первой встрече. Однако, его хозяйка вела себя более сдержанно и спросила:

— С чем пожаловал ко мне, голубчик?

Госпожа ведьма посмотрела на гоблина через пенсне. По ее голосу нельзя было сказать сердится она на него или нет. О ней, вообще, нельзя было сказать ничего определенного. Не старая и не молодая, в простом темном платье с белой брошью на груди. Для гоблина все люди выглядели одинаково безобразно.

Зато, черный кот весь раздулся от возмущения, и уже напоминал грозовую тучу, странным образом уместившуюся в небольшом кабинете на втором этаже.

Заикаясь и оглядываясь на черного кота, Кыш-Пыш попытался представиться:

— Я г-г-гоблин лесной и подгорный, меня з-з-зовут Кыш-Пыш. Вообще-т-т-то, так называют меня друзья, но вы т-т-т-тоже можете…

— Что ж, гоблин Кыш-Пыш, думаю мне представляться излишне, раз ты сам забрался в мой кабинет. — с тем же бесстрастным тоном сказала ведьма.

— Да, я вовсе не хотел беспокоить Вас, так получилось… Я ни какой-нибудь там вор, а вполне приличный гоблин. Просто, мне нужна было помощь и я решил… мы решили… Видите ли, я пришел затем, чтобы… — он запнулся, не зная как высказать свою просьбу.

— Голубчик, ты разгромил половину моего рабочего кабинета. — сказала госпожа ведьма, окидывая взглядом разбитые склянки с настойками на полу и безнадежно испорченный сажей ковер. — Не мог бы ты изъясняться более вразумительно?

— Госпожа Ведьма-с-Лысой горы, вы не могли бы… У вас не нашлось бы… Мой друг сильно заболел, он простыл, ему срочно нужна ваша помощь. — выпалил, наконец, Кыш-Пыш на одном дыхании.

Услышав, как назвал ее гоблин, ведьма быстро подошла к окну, наглухо зашторила его, потом проверила, плотно ли закрыто дверь в комнату. Кыш-Пышу показалось, что за несколько мгновений в ней случились разительные перемены. Куда-то исчез въевшийся иней седины в волосах, черты лица заострились, пенсне повисло бесполезным украшением на гуди.

— Меня давно так не называли и я уже отвыкла слышать это имя. — сказала она более глубоким голосом, в котором чувствовались не заметные ранее переливы силы.

Черный кот, тоже почуявший перемены произошедшие с его хозяйкой, почтительно забился в дальний угол и от туда сверкал красными угольками глаз.

— Значит в лесу помнят еще кто такая Ведьма-с-Лысой горы. — обратилась она, скорее к самой себе. — Но я не специализируюсь на гоблинах и гномах. Боюсь, что ты, голубчик, обратился не по адресу.

Кыш-Пыш почтительно кашлянул.

— Мой друг вовсе не гоблин и не гном, госпожа.

— Кто же он, в таком случае?

— Человек, точнее совсем еще детеныш — и гоблин показал рост малыша на себе, примерно, на полголовы ниже.

— Человеческий ребенок? — ведьма удивилась. — Что ж, это меняет дело. В наше время уже трудно встретить настоящую дружбу между человеком и сказочным существом.

Кыш-Пыш немного надулся. Кого это она назвала сказочным существом!

— Гоблин, который заботиться о ребенке — не слыхано. Наверное, ты приходишь навестить его по ночам или когда родителей нет дома? Конечно, родители вовсе не верят в истории своего малыша про забавного лохматого друга с длинными ушами. Но самое важное это то, что ваша дружба настоящая.

Кыш-Пышу оставалось только кивать на все эти слова. Рассказывать госпоже ведьмы правду он опасался.

— Родители малыша, наверное, обратились за помощью уже к дюжине современных светил науке. Но я не верю всем этим современным докторишкам, половину из них, просто, шарлатаны, а другие ничего не умеют кроме как ставить пиявки и клистирные трубки. Поэтому ты пришел ко мне, не так ли? — подвела итог госпожа ведьма, с понимающим выражением на лице.

Кыш-Пыш выдавил из себя одно тоненькое "Да". При других обстоятельствах, он ни за чтобы не рискнул обманывать госпожу ведьму-с-Лысой горы, но сегодня, он поступил так ради малыша. Допустить, чтобы Найденыша отвезли к ужасным докторам, Кыш-Пыш не мог.

Ведьма подошла к шкафу со стеклянными дверцами, причем, по мере ее приближения, разбитые сосуды собирались из осколков, сами собой и отправлялись на прежние места. Кыш-Пыш в изумлении открыл рот.

Госпожа ведьма с минуту постояла на месте, перебирая пузырьки на верхней полки и наконец, выбрала один. Пузырек выглядел совсем крохотным, в нем могло поместиться не больше чайной ложке. Ведьма протянула его Кыш-Пышу, который взял лекарство из рук ведьмы с глубоким благоговением.

— Три капли на ночь и три утром. Это должно помочь. Можно было обойтись простым настоем из трав, но так уж и быть — ты заслужил лучшее, что у меня есть.

Все еще раскланиваясь и бормоча благодарные слова, Кыш-Пыш попятился обратно в камин. Он уже ступил одной ногой внутрь, когда ведьма остановила его:

— Э-э-э, нет, нет, нет. Попрошу, только не через камин. Полностью вычистить ковер от сажи ни белая, ни черная магия не в состоянии. — посетовала она. — Маркиз, проводит тебя.

Конечно, черный кот, по кличке Маркиз, был не в восторге от такого предложения, но спорить с хозяйкой не стал. Он толкнул лапой дверь из кабинета и оглянулся, ожидая, когда гоблин последует за ним.

Кыш-Пыш еще раз многословно поблагодарил госпожу ведьму:

— Я примного, примного благодарен вам. И приложу все свои усилия, все старания, чтобы каждый лесной житель знал о вашей доброте. Отныне, ведьма-с-Лысой горы будет почитать всеми гоблинами как самая щедрая, самая отзывчивая ведьма на свете. Любого, кто посмеет сказать о вас, хоть одно несправедливое слово, я буду считать своим врагом. Вы, сама доброта!

Кыш-Пыш едва не лучился от счастья и готов даже был расцеловать черного кот. Хотя, тот вряд ли бы согласился на это добровольно. Маркиз проводил его до входной двери и напоследок наградил сердитым шипением, как бы предупреждая гоблина на будущее. Кыш-Пыш не обратил на это предостережение никакого внимания. Главное, что теперь, малыш обязательно выздоровеет.

В Норе-под-старым дубом Кыш-Пыш оказался еще до рассвета. К груди он крепко прижимал пузырек, с лекарством. На пороге его ждала обеспокоенная Грызольда. Увидев что с ней все в порядке, Кыш-Пыш почувствовал себя вдвойне счастливым. Она, сразу, набросилась на него с расспросами.

— Почему ты, так долго? Я уже начинала переживать — не случилось ли с тобой что-нибудь?

В ответ Кыш-Пыш восторженно воскликнул.

— Случилось, Грызольда! Самое лучшее, что только могло произойти. Ведьма-с-Лысой горы сама дала мне лекарства для Найденыша. Теперь, он обязательно выздоровеет.