Тайный агент Ника (СИ)

- Господи! Сколько ребят положили! Сколько лучших друзей осталось там, в чужой стране! За что?! Зачем?! Я не вижу смысла этой войны. За что погибли люди?!.. За родину?!.. А теперь, эта самая родина, отплатила нам пустой монетой. Мы вернулись с войны и стали никому ненужными. На нас смотрят искоса, называют дармоедами за то что мы пользуемся грошовыми льготами, которых еще нужно добиться. Я вот вернулся из Афгана инвалидом. Кому я такой нужен?! С трудом устроился в эту богом забытую дыру. Лесником. Эта война исковеркала жизнь мне и десяткам тысяч других ребят. Но непонятно одно. Какая цель этой войны?! Какие причины?! А тут еще и в Чечне бойню устроили. Опять всё повторилось. Ну что у нас за правительство такое?! К своим людям относится как к животным!..

- Причины любой войны следует искать, в первую очередь, в экономике. А экономика тесно переплетена с политикой государства... - Ника немало удивила афганца своим заумным ответом, стерла с его глаз тень мучительных воспоминаний и даже зажгла их искоркой интереса. - Кстати, что у вас с ногой?

Афганец молча поднял штанину. Ноги не было. Только ствол протеза. Ника молча кивнула и опустила пистолет. До самого последнего момента она держала мужчину на прицеле. А он удивлялся, как это такая девчонка, по существу обычный ребенок, может так долго держать на весу тяжелый пистолет. И не просто держать, а держать в течение пяти минут. Держать прямо и неподвижно, будто рука окаменела.

- А ты необычная девочка, - заметил мужчина. - Хотя тебе не положены такие опасные игрушки, но ты здорово стреляешь. И, вообще, я не знаю, что и подумать. Встретил в лесу малявку со здоровенным рюкзаком и с оружием, которая меня к тому же чуть было не пристрелила. А в голове у тебя тоже далеко не опилки. Говоришь как эти, как их чертов... кандидаты наук. Кто же ты?

- Мы жертвы одной системы, - ответила девочка. - Вы бывший афганец. Я работаю на правительство. Точнее на министерство обороны в одном секретном управлении, о котором вам лучше не знать.

- Ни фига себе! - вырвалось у мужчины. Он был не глуп и моментально понял, что значат ее невероятные слова.

С опущенным пистолетом Ника без опаски подошла к афганцу.

- Вот это да! Век живи - век удивляйся!

Афганец очень бурно выражал свои эмоции по поводу того, что услышал о проекте 'Экстраген-6' и Управлении СТРАТИС.

- По тебе, Ника, нипочем не скажешь, что ты секретный агент.

Они сидели за грубо сбитым деревянным столом в его домике. Как и положено, домик лесника стоял посреди леса.

Внутренний интерьер был очень бедным, просто убогим. Кроме стола внутри почти ничего не было. Старая ржавая кровать, кривой шкаф да куча всякого хлама в углу. Даже электрической лампочки не было. Вместо нее - свечка на углу стола.

- Я еще не секретный агент, - заметила Ника с легким смешком. - Нас пока исследуют, испытывают, изучают наши возможности. Те задания, что нам поручают, тоже являются частью этих исследований. Но скоро нас приберет к рукам 'Двойка'. Исследовательский проект, скорее всего, будет закрыт. Я стану агентом 'Двойки'.

- Разведка, что ли?

- Так точно.

- Вот здорово! - удивился мужчина, наслышанный об этом ведомстве.

- Ничего здорового не вижу. Николай, если вы думаете, что они там делают только хорошие дела, то глубоко ошибаетесь. Я могу привести вам множество примеров. Я согласна, что спецслужбы имеют право на ликвидацию особо опасных террористов, даже шантаж в целях национальной безопасности. Для тех же целей могут применять пытки, захват заложников, запугивание, кражи, словом всё то, что по закону является преступлением. Но дело в том, что эти методы часто применяются не только в целях национальной безопасности. Понимаете, о чем я говорю?

Она замолчала и многозначительно подняла кверху указательный палец. Николай медленно закивал.

Ника опустила палец и продолжала:

- Однажды, года три назад, произошло загадочное убийство. Был убит директор одной престижной школы... Представьте себе, входит в кабинет директора маленькая такая девочка восьми лет в платьице, разрисованном цветочками, флажками и прочей ерундой. В руках большой мягкий пенал со змейкой, нарисованным Микки Маусом и яркими надписями. Девочка очень взволнована. Все-таки в кабинет директора идет, первый раз в жизни... Через десять секунд раздается громкий испуганный крик. Дверь распахивается. Девочка выбегает в коридор. Она в истерике. Все трясется. Кричит 'Помогите! Помогите!' Все выбегают из классов. Собирается большая толпа. А девочка всё не может успокоиться и дрожащей рукой показывает на дверь. За дверью - страшная картина. В приемной в луже крови лежит убитая секретарша, а дальше в своем кабинете - директор с простреленной головой. Тут же лежит пистолет. 'Беретта' с глушителем. Орудие киллера. Что тут поднялось! В суматохе никто не заметил, как девочка куда-то пропала. Потом было долгое расследование, но милиция ничего не нашла. Пистолет был без отпечатков и без номера. Вспомнили о девочке. Стали искать, да так и не нашли. Дело осталось нераскрытым и вряд ли его когда-нибудь раскроют... Ну, и кто, вы думаете, была эта девочка?

Мужчина задумался, помолчал секунд пять и криво усмехнулся:

- Ты, Ника.

- А вы догадливый.

- Да уж. Я хоть и не был в ваших спецслужбах, но эту кухню представляю. Вот только одно я могу представить с трудом и это меня бесит. Неужели, эти твари дошли до того, что используют детей в таких грязных делах! - Он начал злиться. - А ты пробовала отказаться?

- Отказаться от задания? Я не имею права. Если я откажусь, меня ликвидируют.

Николай тяжело вздохнул:

- Понятно... Вот ты мне, Ника, рассказала этот случай с директором школы. А почему его убили? Чем он угрожал государственной безопасности?

- А ничем! - Ника немало удивила своего собеседника. - Это вообще произошло по глупости. В той школе учился сынок нашего исполнительного директора. Сынок его был ужасный хулиган и невежа. Недоразвитый переросток. На него все в школе жаловались, а ему хоть бы что. Имея такого отца, он чувствовал вседозволенность и делал все, что хотел. Однажды, его вызвали к директору за то, что он пытался подпалить кому-то волосы. Директор разозлился на него, начал было отчитывать. А тот нагло оборвал и оскорбил директора последними словами. Директор не выдержал и дал ему по морде. Дал, конечно, заслуженно, но перестарался. Тот оболтус попал в больницу с сотрясением.

- И папаша решил отомстить директору?

- Да, он сказал ему: 'Вы об этом очень пожалеете'.

- А потом приказал тебе расправиться с ним.

- Да. Он решил использовать свою власть над Проектом. Использовать ее в своих личных интересах. Конечно, официально он не имел на это права. Но уж очень хотелось. Возможно, он был плохим отцом, но отцовские чувства ему не были чужды. Он захотел расправиться с директором за то, что тот сделал с его сыном. Он знал, что контроль за Проектом слабый, и думал, что всё дело останется между ним и мной.

- Как это, между ним и тобой? - не понял Николай.

- Он посвятил в свой план только меня. Сказал, что если я всё сделаю и буду держать язык за зубами, то он в долгу не останется и сделает так, чтобы я получила свободу от Проекта и жила как обычные дети. Он знал, что для любого из нас это вершина мечтаний. Сказал, что использует свои связи и поговорит, чтобы меня удочерил кто-нибудь из руководства Минобороны. Я была заинтригована и согласилась. Тем более, у меня не было другого выхода. Дело было сделано, но моя мечта не сбылась. В Управлении СТРАТИС быстро поняли чьих это рук дело. По всем правилам, руководителя Проекта должны были ликвидировать. Но ему помогли давние связи с кем-то на самом верху. Его не стали ликвидировать, а просто понизили в звании и перевели в подчинение в другой проект.

- В какой проект? - полюбопытствовал Николай.

- 'Нить-4'. Больше ничего об этом проекте сказать не могу.