Абарат: Дни магии, ночи войны

— Беги, — пробормотал Шалопуто.

Кэнди покачала головой и осталась на месте. Она не собиралась давать Живорезу повод думать, что боится его. Ей не хотелось доставлять ему такое удовольствие.

— Пожалуйста, леди, — сказал Шалопуто. — Не дай ему…

— А-а, — произнес сочный, хорошо поставленный голос. — Поклонники!

В паре шагов от Кэнди Живорез опустил руки, разочарованно ворча. Из-за сцены появился человек, игравший Джаспара Чтобтыпуста. Он выглядел не таким полным и высоким, как его персонаж. Иллюзию создавали фальшивый живот, фальшивый зад и удлинители ног, которые он до сих пор не снял. На самом деле актер был очень маленьким и без грима, большую часть которого уже смыл, оказался ярко-зеленым. Одежда, которую он носил вне сцены, выглядела более театральной, чем его сценический костюм. Вместе с ним вышли еще двое: крепкая, мускулистая женщина в цветастом платье, и существо, выглядевшее как полутораметровая обезьяна в пальто и шлепанцах.

— Кто тут хочет автограф? — спросил маленький зеленый актер. — Меня зовут Эдди Профи, если вдруг вы меня не узнали. Да, да, это была подлинная трансформация. Вот эта юная дама рядом со мной — Бетти Гром. — Женщина неловко поклонилась. — Возможно, вы бы хотели взять автограф у Бетти? Или у моего сценариста Клайда? — Обезьяна низко поклонилась. Кэнди покосилась на Живореза. Тот отошел на пару шагов. Вероятно, ему не слишком нравилась перспектива учинять насилие перед тремя свидетелями. Особенно когда одна из них — Бетти Гром, — выглядела так, что одним ударом могла сломать ему нос.

— Я бы очень хотела автограф, — сказал Кэнди. — Вы были просто неподражаемы.

— Думаешь? — ответил Эдди Профи. — Неподражаемы?

— Ага.

— Ты слишком добра, — возразил он с лукавой, но довольной улыбкой. — Делаем, что можем. — И быстро вытащил ручку из складок своего живота.

— У тебя есть на чем расписаться? — спросил он.

Кэнди засучила рукав куртки.

— Вот, — сказала она, протягивая ему голое предплечье.

— Уверена?

— Никогда не буду ее мыть, — проговорила Кэнди. Она поймала взгляд Шалопуто и указала ему глазами вправо и влево, предлагая искать ближайший выход на улицу.

— И что же написать? — спросил Эдди.

— Сейчас придумаю, — сказала Кэнди. — Ну, например: Настоящей Квэнди Крокенвдуш.

— Так ты хочешь? Ладно. Настоящей… — Он почти дописал это слово, когда до него дошел смысл всей фразы. Он медленно поднял голову и посмотрел на Кэнди. — Этого не может быть, — медленно выдохнул он.

Кэнди улыбнулась.

— Может, — ответила она.

Краем глаза она заметила, что Живорез вновь направился к ним. Он начал понимать — происходит что-то не то. С невероятной скоростью Кэнди выхватила у актера ручку, забежала ему за спину и толкнула плечом на Крест-Накреста. Набивной живот лишил его равновесия. Эдди Профи пошатнулся и упал на Живореза; тот споткнулся, и оба они рухнули на землю: Живорез вниз, Эдди — сверху.

Живорез взревел от ярости:

— Слезь с меня, идиот! Вон! — Но к тому времени, как он освободился из-под Эдди, Шалопуто уже вывел Кэнди из шатра.

— Ты от меня не уйдешь, Квокенбуш! — заорал Живорез, когда Кэнди ускользнула прочь.

— Куда теперь? — спросил Шалопуто, оказавшись снаружи.

— Где больше людей?

Он указал налево.

— Тогда туда, — сказала она.

Двинувшись к толпе, Кэнди услышала у себя за спиной голос Живореза и обернулась. Он выходил из шатра, и на его лице было выражение безумной ярости.

— Ты моя! — заорал он. — На этот раз я тебя поймаю!

Хотя между ними было не больше шести шагов, Кэнди и Шалопуто ринулись прочь. Они нырнули в плотную толпу и быстро укрылись среди людей и животных.

— Мы должны разделиться, — сказала Кэнди, когда они спрятались за рядами ботинок.

— Почему? — спросил Шалопуто. — В этом хаосе он никогда нас не найдет.

— Не будь так уверен, — ответила Кэнди. — У него свои методы.

Как только она произнесла это, среди шума отдыхающих до них донесся голос Живореза.

— Я тебя найду, Квокенбуш!

— Его надо обмануть, Шалопуто, — настаивала Кэнди. — Ты иди туда, а я — сюда.

— И где мы встретимся?

— У шоу уродов. Я буду ждать тебя там через полчаса. Держись толпы, Шалопуто, так безопаснее.

— Мы никогда не будем в безопасности, пока этот человек сидит у нас на хвосте, — ответил тот.

— Он не будет преследовать нас вечно, обещаю.

— Надеюсь, ты права. Ваду ха, леди.

— Ваду ха, — ответила Кэнди, возвращая пожелание на старом абаратском.

Они расстались. Следующие несколько минут Кэнди провела как в тумане. Она протискивалась сквозь толпу, одновременно пытаясь выкинуть из головы голос Живореза, но слышала его при каждом шаге, повторяющий одно и то же:

— Моя! Моя! Моя!

Сотни, возможно тысячи лиц мелькали перед ней, словно в каком-то полузабытом сне. Лица, скрытые за тканью, папье-маше или раскрашенным деревом; улыбающиеся, изумленные или полные странного беспокойства. Были среди масок и лица знакомых ей людей: сотни вариантов Малыша Коммексо, Роджо Пикслер и даже Каспар Захолуст. Ее внимание привлекало многое другое, что она не могла точно определить. Мимо нее прошел молодой человек в черной маске, окруженной ярко-красными дредами. Лицо другого мужчины поросло ярко-зеленой листвой, в которой цвели цветы, похожие на ромашки. Третий с ног до головы был покрыт золотыми татуировками, а на груди искусно изображалась дыра, демонстрирующая механическое сердце.

Среди этих ярких, странных созданий то и дело возникали проповедники — змеи этого Эдема, — вещая о скором Конце Света. Один из них, одетый в драную хламиду, обнажавшую тощие ноги, носил над головой фальшивый нимб и, указывая на проходивших мимо людей, утверждал, что в Конце Времен все они будут прокляты за свои грехи.

Но его горькие слова не могли разрушить магию этого места. Куда бы она ни взглянула, всюду была красота.

Стайка миниатюрных синих обезьян размером с колибри бросилась ей в лицо и взобралась наверх по невидимым нитям, исчезнув в облаке фиолетового дыма. Мимо пролетело с десяток шаров, преследуемых иглами, что настигли свою добычу и проткнули ее, освободив восторженный хор голосов. Рыба размером со слона, с выпученными глазами, похожими на две луны, проплыла неподалеку, оставляя за собой запах дыма.

Окруженная такими чудесами, Кэнди уже давно потеряла направление и очень удивилась, когда, завернув за угол, оказалась в том же закутке, куда они пришли с сидевшим в клетке зетеком. Прямо перед ней было шоу уродов и ярко разукрашенные транспаранты, изображающие вереницу чудищ, которых можно было увидеть внутри.

Она посмотрела в проход как раз когда там появился Живорез. Надеясь не попасться ему на глаза, она отступила в тень и на секунду подумала, что теперь ей повезет.

Но когда Крест-Накрест собирался вновь исчезнуть в толпе, он унюхал ее и с леденящей уверенностью повернул к ней голову, уставившись прямо в темный коридор. У Кэнди не было возможности поменять укрытие. Ей оставалось только задержать дыхание и ждать.

Прищурившись, словно пытаясь рассмотреть то, что скрывалось в тени, Крест-Накрест начал проталкиваться сквозь толпу к переулку. На его лице появилась легкая улыбка. Он знал, что она там.

У Кэнди не оставалось выбора. Он видел ее. Ей надо было спрятаться, а поблизости находилось лишь одно убежище — шоу уродов.

Она вышла из тени и побежала, не оборачиваясь. Она понимала, насколько близко был Живорез, слышала звук шагов по липкой, замусоренной земле и резкое дыхание.

Отведя полог, она вбежала за сцену шоу уродов. Ее встретил невыносимый запах: смрадное сочетание гниющего сена и болезненно сладковатого запаха духов, которые, вероятно, были разлиты вокруг, чтобы сбить вонь. Рядом оказалось три клетки; в самой большой сидела тварь, похожая на слизняка размером с пони. При виде Кэнди она издала жалобное мяуканье и просунула между прутьев глаза на мясистых рожках. Долгую секунду слизняк изучал Кэнди, а потом сказал тихо и внятно: