Водопад

– Может, тебя пересадили на какое-то другое дело? – предположил Рейнольдс.

Эллен покачала головой.

– Нет, я просто проверяю одну ниточку. Этим можно заниматься и там, и здесь.

– Но здесь ты слишком далеко…

– От чего?

Рейнольдс улыбнулся.

– От Большого Расследования. От паблисити. От центра событий и всего такого прочего…

– С меня достаточно и «Дикого Запада», – ответила она, заработав ироничные аплодисменты Дэвидсона. Рейнольдс ограничился тем, что просто подмигнул. Эллен тоже улыбнулась – все это было ей знакомо, и она почувствовала себя дома.

Мысль о том, как она оказалась на обочине главного расследования, не давала ей покоя все выходные. Ее с позором вышибли из пресс-секретарей и отправили за кулисы, в тень, где работал инспектор Ребус. И новое задание – расследование самоубийства какого-то студента, случившееся несколько лет назад, – казалось Эллен еще одним намеренным унижением.

В конце концов Эллен решила, что если она не нужна тем, кто возомнил себя большими шишками, то и она прекрасно может без них обойтись. Именно поэтому она решила вновь вернуться на родной «Дикий Запад». Все необходимые записи и заметки она взяла с собой, и теперь они лежали перед ней на столе – на ее личном рабочем столе, который ей не нужно было делить еще с полудюжиной детективов. Не трезвонил без умолку телефон, не носился туда и сюда Билл Прайд с неизменной планшеткой в руке и антитабачной жвачкой во рту. Здесь она была в безопасности; ничто и никто не мешал ей спокойно работать и так же спокойно прийти к выводу, что раскрыть дело Юргена Беккера невозможно в принципе.

Все, что ей было нужно, это собрать достаточное количество материалов, чтобы убедить в этом и Джилл Темплер.

Как это делается, она хорошо знала. Эллен начала с того, что позвонила в полицейский участок в Форт-Уильяме и поговорила с очень любезным сержантом Дональдом Маклеем, который хорошо помнил это дело.

– Его нашли на склоне Бен-Дорхори, ближе к вершине, – сказал он. – Судя по всему, тело пролежало под открытым небом не менее двух месяцев. Это довольно безлюдное место, и если бы не егерь, оно могло бы проваляться там еще бог знает сколько времени. Мы действовали строго по инструкции, но на трупе не было ни документов и ничего такого, что помогло бы идентифицировать убитого.

– Что, даже денег не было?

– Мы, во всяком случае, их не нашли. В карманах было пусто, этикетки на куртке, рубашке и белье ничего нам не говорили. Мы проверили окрестные пансионы и гостиницы, проштудировали списки пропавших без вести за два года, но не обнаружили ни одной зацепки.

– А как насчет оружия?

– Что – насчет оружия?

– Вы сняли отпечатки пальцев?

– Это через столько-то времени?… Никаких отпечатков там просто не могло быть!

– Но вы проверили?…

– Конечно. Мы проверили все, что полагается проверять в таких случаях – можете не сомневаться.

Эллен быстро записывала все, что он говорил, сокращая большинство слов.

– А следы пороха?

– Что-что?

– Следы пороха на коже. Ведь он, кажется, был убит выстрелом в голову?

– Точно. Но наш патологоанатом не нашел на коже головы ни ожогов, ни следов несгоревших пороховых частиц.

– Вам не показалось это необычным?

– Нет, не показалось. Выстрелом с близкого расстояния ему снесло полголовы, а то, что осталась, обгрызли лисицы и расклевало воронье.

Эллен на мгновение перестала писать.

– Понимаю… – проговорила она медленно.

– Собственно говоря, это было даже не тело, а одетый в лохмотья скелет, – пояснил Дональд Маклей. – И кожа как пергамент… На этой горе дуют очень сильные ветры.

– Вам не показалось, что эта смерть могла произойти при подозрительных обстоятельствах?

– Мы руководствовались результатами медицинской экспертизы. А вскрытие не обнаружило никаких следов, которые указывали бы на насильственный характер смерти.

– Не могли бы вы прислать мне копию акта судебно-медицинской экспертизы?

– С удовольствием, только сначала пришлите письменный запрос.

– Заранее спасибо. Еще такой вопрос… – Эллен в задумчивости постучала по блокноту обратной стороной ручки. – Насколько далеко от тела лежал револьвер?

– Футах примерно в двадцати.

– И вы считаете, что его могло переместить какое-то животное?

– Возможно, убитый отбросил оружие рефлекторно. К тому же существует такая вещь, как отдача. Если приставить ствол вплотную к голове и нажать на спусковой крючок, отдача будет намного сильнее, чем при стрельбе из стандартной стрелковой стойки.

– Вероятно, вы правы… – Эллен немного помолчала. – Ну и что вы предприняли дальше?

– Мы так и не сумели идентифицировать труп обычными способами, поэтому пришлось провести реконструкцию по костям черепа и составить фоторобот.

– И что?…

– И ничего. То есть вообще ничего. Ну а потом нам позвонили из Германии – один Бог знает, как немцы пронюхали о нашей находке… Что меня удивило, так это то, что Юрген оказался студентом – мы-то думали, что ему лет сорок с небольшим. Кстати, и наш фоторобот это вроде подтверждал!…

– Вам звонили его родители?

– Да, мать и отец. Их сын пропал чуть меньше года назад, и они думали – это он, но мы не могли сообщить им ничего конкретного. Ну а потом был звонок из полицейского комиссариата Мюнхена, но мы так ни до чего и не договорились – у нас никто не говорит по-немецки, а их человек едва-едва понимал по-английски. В конце концов к нам в участок приехал представитель посольства с переводчиком и оба родителя. Мы показали им одежду, и они вроде бы узнали куртку… и часы.

– Но вас это, похоже, не убедило. Я права?

– По правде говоря, лично меня – нет, не убедило. Ведь они искали своего сына целый год… вполне Достаточно, чтобы сойти с ума от беспокойства. Эта зеленая куртка… в ней не было ничего необычного, да и часы в общем-то самые обыкновенные, не из дорогих.

– Вы хотите сказать – они убедили себя в том, что это их сын, потому что хотели в это поверить?

– Да, им очень хотелось, чтоб их сын наконец нашелся… Но их Юргену едва исполнилось двадцать, а эксперты утверждали, что останки принадлежат мужчине как минимум вдвое старше. Возможно, в конце концов нам и удалось бы доказать Беккерам, что они ошиблись, но об этой истории пронюхали журналисты и… пошло-поехало. Дескать, это Юрген Беккер, и точка! Никаких сомнений.

– А как стало известно об увлечении Юргена компьютерными играми в стиле фэнтези?

– Подождите минутку…

Эллен услышала, как Маклей, положив трубку рядом с аппаратом, дает указания кому-то из своих коллег. «…Сразу за кучей рыбных корзин. Эли живет в этой хижине, когда сдает лодку напрокат», – говорил он, и перед ее мысленным взором встал тихий городок на морском побережье – пропитанный запахами рыбы и морских водорослей город рыбаков и туристов, чаек и островов.

– Извините, – сказал Маклей, снова беря трубку. Он слегка запыхался.

– Я вас отрываю?

– Да нет, у нас всегда такая суета. – Маклей рассмеялся, и Эллен захотелось быть рядом с ним, чтобы после работы спуститься к причалам и пройти мимо сетей и сваленных одна на другую рыбных корзин.

– На чем мы остановились? – спросил он.

– На компьютерных играх, – подсказала Эллен.

– Мы узнали об этом из газет, – сказал Дональд Маклей мрачно. – Родители разговаривали с каким-то репортеришкой, ну и…

Эллен Уайли поднесла к глазам ксерокопию статьи, озаглавленной «Ролевые игры и загадочная смерть в горах Шотландии». Автором статьи был Стив Холли.

Двадцатилетний Юрген Беккер жил с родителями в пригороде Гамбурга и учился в Гамбургском университете на факультете психологии. Он увлекался ролевыми играми и даже входил в университетскую команду, которая играла по интернету с командами других университетов. Его товарищи по учебе утверждали, что за неделю до своего исчезновения Юрген «был чем-то встревожен и вел себя беспокойно». Когда он в последний раз вышел из дома, у него с собой был только небольшой рюкзачок, в котором, насколько было известно его родителям, лежал паспорт, две смены белья, фотоаппарат, плеер и с десяток дисков к нему.