Утопия

Инкассатор вернулся с новой порцией денег, скрылся внутри машины, а затем появился снова, все так же держа дробовик под мышкой правой руки. Верн без особого интереса взглянул на оружие — новое, аккуратное, чистое. Персоналу Утопии никогда не приходилось иметь дело с деньгами или оружием. Для этого нанимали профессионалов извне, а сами герметически запирались на время всего процесса. Страховые компании наверняка были очень довольны.

Кроу показался в очередной раз. Даже с его скоростью на то, чтобы перенести сто миллионов долларов, требовалось несколько минут. Зевнув, Верн отвернулся от окна, тяжело опустился в кресло перед приборной панелью и снова с удовольствием потянулся.

Эрл Кроу шагнул в броневик, нырнул в заднее отделение и сбросил с плеча тяжелые мешки. Ждавший его шофер перевернул их, рассыпав по полу десятки одинаковых, завернутых в бумагу пачек. Процедура была не вполне стандартной — водитель должен был оставаться за рулем, наблюдая за погрузкой и бдительно следя за потенциальными грабителями или налетчиками, — но в этом закрытом безлюдном коридоре их никто не мог видеть.

Кроу снова забросил пустые сумки за плечо и повернулся к сообщнику, который укладывал коричневые пачки в боковые отделения машины.

— Ну как, понравилось снова водить броневик? — спросил он.

Водитель кивнул, не прекращая своего занятия.

— Еще бы, черт возьми. И впервые можно оставить себе то, что везешь.

Негромко усмехнувшись, Кроу спрыгнул с подножки и вновь направился к хранилищу.

16 часов 16 минут

Со времени последнего визита Уорна в центр для почетных гостей количество охранников там существенно поубавилось. Он заметил лишь двоих — один наблюдал за входом, второй стоял внутри, в тени алебастровой колонны, заложив руки за спину. Откуда-то из глубины доносились задумчивые, меланхоличные звуки струнного квартета.

Сотрудник у входа взглянул на служебный значок на лацкане Уорна, кивнул и пропустил его.

— Что мы, собственно, собрались делать? — спросил Пеккем, шагая следом за Уорном по мраморному полу.

— Не знаю, — ответил ученый. — Спроси через пять минут.

Но на самом деле он знал. По крайней мере, надеялся на это.

Сквозь музыку, негромкий шорох фонтана и разговоры нескольких обеспокоенных гостей, сидящих на кожаных диванах, до него снова донеслись слова Пула: «Помните тот мощный передатчик, который мы нашли в мешке? Цель должна находиться в пределах прямой видимости. Сигнал не может проходить сквозь стены. Как только они окажутся вне здания, они намерены воспользоваться передатчиком, чтобы взорвать купол. Обрушить его прямо на головы посетителям, а затем благополучно скрыться».

Возможно, Пул успел бы вовремя добраться до зарядов и обезвредить достаточное их количество, чтобы не дать рухнуть куполу. Но на это они рассчитывать не могли. Значит, остается лишь одно — не дать бронеавтомобилю покинуть Подземелье.

В голове у Уорна снова прозвучал голос Пула: «У них есть оружие, помните? Множество прекрасного оружия крупного калибра. А охрана Утопии не вооружена».

Он был прав. В парке не нашлось бы ничего, что можно было бы использовать против броневика. Но возможно — лишь возможно, — она располагала кое-чем другим.

Уорн прошел через двустворчатые двери по устланному ковром коридору, пытаясь мысленно воспроизвести расположение помещений. Он плохо его помнил — и тогда, и сейчас он спешил. «Кажется, здесь». Не заботясь о том, чтобы постучать, он взялся за ручку, повернул ее и толкнул дверь.

Услышав звук открывающейся двери, невысокий худощавый человек по фамилии Смайт повернулся к ним. Толстые очки сидели на самом кончике его носа, редкие волосы, столь аккуратно уложенные и напомаженные утром в монорельсе, свисали на лоб. Он нервно расхаживал по комнате — судя по всему, уже давно.

Из-за стола, на котором стояла кофемашина, послышался шорох, затем какое-то движение. Появился Непоседа, вертя во все стороны головным модулем. Устремив взгляд двух камер на хозяина, робот заковылял вперед, издавая громкий отрывистый лай. Уорн с облегчением погладил его по «голове». Слава богу, Смайт тоже был здесь.

— Мистер Смайт, — сказал он, — я Эндрю Уорн. Помните меня?

Пиротехник, нахмурившись, посмотрел на него из-под очков.

— Ах да. Вы ехали со мной утром на монорельсе. А потом, кажется, мы виделись здесь. Мисс Боутрайт позвала вас после того, как… после того… — Он замолчал.

— Верно, — поспешно сказал Уорн. — А это Ральф Пеккем. Он работает видеотехником в службе безопасности, у Боба Аллокко. Вы с ним тоже встречались.

«Десять минут, — прошептал у него в голове холодный голос. — У тебя осталось десять минут, может быть, даже меньше». Все эти слова, формальный обмен представлениями, казались ему проявлением агонии. Но с другой стороны, разговор этот был жизненно необходим — Уорн понимал, что если он рассчитывает хотя бы на малейший успех, ему требуется доверие со стороны пиротехника.

— Мистер Смайт, — продолжал он, — надеюсь, вы меня простите. Мы немного спешим, и мне хотелось бы знать, не могли бы вы нам кое в чем помочь.

Смайт снял очки и начал протирать их концом галстука. Без очков взгляд его голубых глаз казался беззащитным и удивленным.

— Конечно, — ответил он. — Если смогу.

— Мистер Смайт, не могли бы вы… в общем, не могли бы вы рассказать, какого рода фейерверки есть в парке?

Смайт продолжал протирать очки.

— Самые обычные, класса В.

— Класса В?

— Конечно. По классификации «Оранжевой книги», версия 1.3.— Услышав в ответ молчание, Смайт добавил: — Это одна из классификаций ООН для опасных товаров. Один-точка-три. Воспламеняющиеся заряды. Естественно, не для частного использования.

Похоже, его потрясло столь вопиющее невежество.

— И много их?

— Много? В смысле — фейерверков? О да. Вы удивитесь, сколько их запускают на финальном шоу каждый вечер. Особенно «цветы», «кометы» и…

— Понятно. Какие из них взрываются?

Смайт перестал протирать очки.

— Взрываются? — переспросил он. У него имелась раздражающая привычка повторять последнее слово вопроса. — Что ж, посмотрим. Все фейерверки взрываются, такова их природа, — начал он объяснять медленно и терпеливо, словно маленькому ребенку. — Естественно, имеются две разновидности черного пороха — неизмельченный, использующийся для выброса заряда, и другой, для…

— Нет-нет, — прервал его Уорн. — Я имел в виду — какие из них взрываются по-настоящему?

— По-настоящему? Это зависит от того, что понимать под взрывом. У нас есть кроссеты и турбильоны, которые взрываются во все стороны — вверх, вниз, вправо, влево. Или разноцветные фонтаны, которые…

— Нет! — Уорн едва сдерживался. — Какие из них могут причинить вред?

Потрясенно глядя на него, Смайт снова надел очки.

— Я бы сказал, большинство из них. Особенно если неправильно ими воспользоваться. — Он поколебался, пристальнее посмотрев на Уорна. — Хотя, вероятно, бураки [43]и высотные фейерверки, предназначенные для запуска на открытом воздухе… — Он замолчал.

— И где они хранятся? — спросил Уорн, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения.

— На складах, на уровне «С».

— У вас есть туда доступ?

— Естественно. Я как раз проверял, как они оборудованы.

Уорн посмотрел на Пеккема, который слушал их разговор с все возрастающим недоверием, затем снова повернулся к Смайту.

— Видите ли, — сказал он, — нам действительно нужна ваша помощь. Это имеет отношение к… к тому, что вы обнаружили в комнате отдыха для специалистов. Не могли бы вы показать нам эти склады?

Пиротехник снова заколебался.

— Прошу вас, мистер Смайт. Это крайне важно. Я все потом объясню. Нам нужно спешить.

Наконец Смайт кивнул.

— Тогда идем, — сказал Уорн, беря пиротехника под руку и почти толкая его к двери. — И чем быстрее, тем лучше.