Перекличка мертвых

Колдстрим… оттуда был и тот человек, с которым Гест подрался у паба «Суониз» на Рэтклиф-террас.

— Клик-клик-клик, — сказал Ребус самому себе в полной уверенности, что выпивку он заслужил.

Суббота, 9 июля

25

Прошла всего неделя с того дня, когда, выйдя на Медоуз, Ребус увидел радостную толпу одетых в белое людей.

В политике, говорят, неделя — долгий срок. Теперь люди стекаются на фестиваль «Т in the Park». Спортивные фанаты двинутся на запад к озеру Лох-Ломонд, на финал «Скоттиш Оупен».

По прикидке Ребуса, его поездка на юг должна была занять около двух часов, но сначала он решил заскочить еще в два места, прежде всего — на Слейтфорд-роуд. Он сидел в машине, заглушив двигатель, и смотрел на окна Эрика Моза. Шторы были раздвинуты. Ребус запустил по новой песню группы «Элбоу», в которой вокалист сравнивал лидеров свободного мира с мальчишками, бросающимися камнями. Он уже собрался выйти, когда из дверей ближайшего магазина вдруг вывалился сам Моз. Он шел пошатываясь, небритый и нечесаный. Мятые полы не заправленной под ремень рубашки трепыхались на ветру. На лице застыло выражение полной прострации. В руках он нес пакет молока. Не знай Ребус причины, он сказал бы, что у Моза вид смертельно уставшего человека. Он опустил стекло на водительской двери и посигналил. Моз на пару секунд застыл на месте, потом, узнав Ребуса, пересек улицу и подошел к машине.

— Я еще думаю: ты или не ты? — приветствовал его Ребус.

Моз молча кивнул, думая о чем-то своем.

— Так она ушла? — спросил Ребус.

Вопрос был как раз в тему — именно этим и были заняты мысли Моза.

— Оставила записку, пообещав прислать кого-нибудь за вещами.

Ребус кивнул:

— Садись в машину, Эрик. Надо поговорить.

— Как вы об этом узнали?

— Эрик, любой подтвердит, что я до смерти не люблю и даже боюсь соваться в чужие отношения. — Ребус секунду помолчал. — Но с другой стороны, я не могу допустить, чтобы ты снабжал информацией Верзилу Гора Кафферти.

Моз смотрел на Ребуса ошалелыми глазами:

— Вы?…

— Я говорил с Молли накануне вечером. Если она смоталась, значит, сочла, что лучше сохранить место в «Гнездышке», чем жить с тобой.

— Я не… я не понимаю, я… — прохрипел Моз.

Его глаза вылезли из орбит, лицо перекосилось. Уронив пакет с молоком, Моз сунул руки в раскрытое окно машины и схватил инспектора за горло. Пытаясь одной рукой расцепить пальцы Моза, Ребус другой нажал на кнопку подъема стекла. Оно поползло вверх, поймав Моза в ловушку. Ребус выбрался из машины через пассажирскую дверь. Он подошел к Мозу, который еще не до конца освободился. Когда Моз обернулся, Ребус ударил его коленом в пах, и тот рухнул на колени в расплывающуюся молочную лужу. Ударом кулака в челюсть Ребус опрокинул Моза на спину. Затем сел ему на грудь и схватил за ворот рубашки:

— Ты первым начал, Эрик, не я. Только шевельнись, и тебе конец. Кстати, твоя подружка сказала, что ты с радостью нас сдавал, даже узнав, что ею руководит не чистое любопытство. Это поднимало тебя в собственных глазах, да? Вот как раз по этой причине большинство стукачей и начинает стучать.

Моз не вырывался, а только слабо подергивался, но эти движения совсем не походили на сопротивление. Он всхлипывал, как ребенок, потерявший любимую игрушку. Ребус поднялся и стряхнул пыль с одежды.

— Вставай, — приказал он, но Моз не пошевелился, и Ребусу пришлось поднимать его силой. — Посмотри на меня, Эрик, — сказал он и, вынув из кармана носовой платок, подал Мозу. — На, вытрись.

Моз повиновался.

— Теперь слушай, — снова приказал Ребус. — Мы договорились с ней следующим образом: если она уходит от тебя, мы делаем вид, будто ничего не произошло. А это значит, что я ничего не сообщаю руководству и ты продолжаешь работать на прежнем месте. — Ребус, склонив голову набок, посмотрел в лицо Моза; когда их взгляды встретились, он спросил: — Ты понял?

— Компьютерщики сейчас востребованны.

— Не сомневаюсь, как не сомневаюсь и в том, что в любой фирме просто спят и видят как бы принять на работу сотрудника, у которого нет секретов от стриптизерши…

— Я любил ее, Ребус.

— Возможно, но она-то играла тобой, как Клэптон [26]на своей шестиструнной… Чему ты улыбаешься?

— Меня ведь назвали как раз в честь него… отец был его поклонником.

— Неужели?

Моз поднял голову и посмотрел на небо, его дыхание стало ровнее.

— Мне и вправду казалось, что она…

— Кафферти использовал тебя — и точка. Но есть еще кое-что… — Ребус поймал взгляд Моза. — Не вздумай даже приближаться к ней, не вздумай идти в «Гнездышко» и умолять ее вернуться.

— Вы же видели ее у меня дома, Ребус… Мне казалось, я нравился ей хоть немного.

— Считай, что так, если это тебя утешает… только не вздумай идти и выяснять отношения. Если я только узнаю, что ты пытаешься с ней встретиться, придется тут же поставить в известность Корбина.

Моз что-то промямлил; что именно, Ребус не разобрал и попросил повторить. Моз буквально сверлил его взглядом:

— Наши отношения начались не по инициативе Кафферти.

— Что бы ты ни думал, Эрик, но инициатива была именно его… можешь поверить.

Несколько секунд Моз молчал, вперив взгляд в молочную лужу на тротуаре.

— Мне надо купить молока.

— Лучше сперва приведи себя в порядок. Я уезжаю из города. Сегодня поразмышляй над тем, что произошло. Если я позвоню тебе завтра, сможешь сказать мне, что ты решил?

Моз медленно кивнул и протянул Ребусу его носовой платок.

— Оставь у себя, — сказал Ребус. — У тебя есть друг, с которым ты мог бы поговорить?

— Только в Интернете, — ответил Моз.

— Ну хотя бы так. — Ребус потрепал его по плечу. — Как ты себя чувствуешь? Мне надо ехать.

— Не волнуйтесь, я справлюсь.

— Ну и молодец. — Ребус глубоко вздохнул. — Эрик, я не собираюсь извиняться за то, что сделал… но мне очень жаль, что я причинил тебе боль.

Моз снова кивнул:

— Да, я должен…

Но Ребус, мотнув головой, заставил его замолчать.

— Все, — объявил он, — что было, то было. Соберись с мыслями и двигайся вперед по жизни.

— Слезами горю не поможешь? — пошутил Моз с вымученной улыбкой.

— У меня уже целых десять минут язык чешется это сказать, да не решаюсь, — признался Ребус. — А сейчас иди и сунь голову под душ, смой с себя всю эту хрень.

— Навряд ли это будет легко, — негромко произнес Моз.

Ребус кивнул:

— Все равно… надо же с чего-то начинать.

Шивон лежала в ванне уже добрых сорок минут. Обычно по утрам у нее хватало времени лишь принять душ, но сегодня она решила себя побаловать. Она вылила в ванну треть флакона пены, поставила рядом стакан свежевыжатого апельсинового сока, настроила радиоприемник на музыкальный канал Би-би-си, отключила мобильный. Билет на фестиваль лежал на диване в гостиной рядом с наспех составленным списком вещей, которые она решила взять с собой: бутылка воды, бутерброды, свитер с капюшоном, лосьон для загара (кто знает, какая будет погода). Накануне вечером она была готова позвонить Бобби Грейгу и отдать билет ему. А с какой стати? Если бы она не пошла, то весь день провалялась бы на диване у телевизора. С утра пораньше позвонила Эллен Уайли и рассказала о разговоре с Ребусом.

— Он просит прощения, — сказала Эллен.

— За что?

— За все.

— Как мило с его стороны сказать об этом тебе, а не мне.

— Это моя вина, — призналась Эллен. — Я посоветовала не тревожить тебя хотя бы день или два.