Бегство Джейн

— Ребеночек мой. Ангелочек мой. Как ты выросла, моя девочка.

Эмили так сильно обвила ручонками шею Джейн, что чуть не свалила ее с ног.

— Мамочка, где же ты была?Где ты была?

— Потом я тебе все расскажу. Я обещаю, моя радость.

Эмили откинула назад голову и заглянула в глаза Джейн.

— Я так люблю тебя, мамочка.

— Я тоже очень люблю тебя, моя прелесть. — Джейн больше не в силах была одной рукой удерживать дочку и осторожно опустила ее на пол.

— Иди сюда, Эмили, — скомандовала Дорис Уиттекер. Она подошла к внучке и схватила ее за руку.

— Не прикасайтесь к ней, — крикнула Джейн, ее рука выскользнула из-за спины, в кулаке, как кинжал, были зажаты ножницы. — Не прикасайтесь к ней, или я убью вас! Клянусь вам!

— Мамочка!

— Вы сумасшедшая! — закричала Дорис Уиттекер. — Посмотрите только, что вы делаете со своей дочерью. Вы же напугали ее до смерти!

— Прости меня, солнышко. Я меньше всего на свете хочу тебя напугать.

— Положите ножницы, Джейн, — мягко проговорил Берт Уиттекер.

— Мне очень жаль, Берт, но я не могу этого сделать.

— Что вы хотите?

— Я хочу забрать мою дочь и уйти.

— Вы же знаете, что мы не позволим вам этого, — сказала Дорис Уиттекер, выпятив грудь, чтобы придать себе храбрости. Голос тем не менее выдавал ее испуг.

— Это не ваша война, Дорис, — спокойно парировала Джейн. — Не вмешивайтесь в нее.

— Эмили останется здесь, с нами.

— Она останется со своей матерью.

— Чтобы вы могли своей ложью затуманить ее голову? Чтобы вы могли рассказывать ей мерзкие, ужасные истории о ее отце? Чтобы заставить ее поверить вашей больной фантазии?

Джейн посмотрела на дочь и увидела в ее глазах растерянность и страх.

— Эмили, верь мне, сладкая моя. Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда.

Девочка без колебаний согласно кивнула.

— Не слушай ее, Эмили, — предостерегающе крикнул Берт Уиттекер, — твоя мама больна. Это уже не тот человек, которого ты помнишь.

— Подожди меня в «крайслере», который стоит на подъездной дорожке через несколько домов отсюда, — сказала Джейн дочери, проигнорировав слова Берта.

— Это такой пурпурный? Он около дома Стюартов, бабушка еще поинтересовалась, чья это машина?

— Да, это она.

— Когда ты придешь?

— Через две минуты.

Взгляд Эмили метался между матерью и дедом с бабкой.

— Я боюсь.

— Не бойся, радость моя. Я обещаю тебе, что приду через несколько минут.

Эмили колебалась, и Джейн поняла, что девочка помнит, как ее мать уже один раз обещала прийти за ней, но нарушила свое обещание.

— Хорошо, — наконец решилась Эмили и побежала к двери, затем внезапно остановилась, когда заговорила Дорис Уиттекер.

— Твой папочка хочет, чтобы ты осталась с нами, — громко сказала ей миссис Уиттекер. — Ты же не хочешь обидеть папочку, правда, дорогая?

Эмили промолчала и взялась за ручку двери.

— Может быть, ты хотя бы поцелуешь и обнимешь на прощание своих бабушку и дедушку?

Эмили нерешительно взглянула на мать.

— Я не думаю, что это хорошая идея. По крайней мере, сейчас этого делать не следует, — проговорила Джейн, размышляя, что случится, если дойдет до физического столкновения.

— Может, ты хочешь и про нас рассказывать ей свои лживые басни? — спросила Дорис. Ее муж погрузился в молчание. Он всегда любил уклоняться от ссор, так ему было удобнее.

— Иди, девочка моя, — велела Джейн дочери, — я сейчас тоже приду.

— Я пошлю вам воздушныйпоцелуй. — Эмили нашла компромисс, поднесла руку ко рту и звонко чмокнула губками, потом помахала бабушке и дедушке. Дорис машинально подняла руку, чтобы поймать внучкин поцелуй. — Бай-бай.

Эмили застенчиво улыбнулась матери, подчеркнуто не замечая ножниц в ее руке, открыла дверь коттеджа и вышла на улицу.

Дорис Уиттекер расправила плечи и вздернула вверх подбородок.

— Далеко вы не уйдете. Мы доберемся до телефона и позвоним в полицию. Если, конечно, вы не свяжете нас, перед тем как уехать.

Джейн опустила ножницы, хотя их острия оставались направленными на супругов.

— Я могу догадаться, что Майкл рассказывал вам обо мне, — начала она, — и хочу, чтобы вы знали, что…

— Нас не интересует ваша ложь, — крикнула Дорис Уиттекер, зажимая уши ладонями, — как вы смеете сочинять подобные ужасные истории? Как смеете вы порочить доброе имя нашего сына? Только сумасшедшая может делать такие вещи.

— Но это ваш сын лгал вам.

— Я не желаю слушать эту клевету.

— Вы говорили с Эмили? Вы ее спросили?

Дорис Уиттекер проигнорировала вопрос, если она вообще его слышала.

— Не думайте, что это вам пройдет так легко. Не на таких напали. Вы сумасшедшая. Если у нас и были какие-то сомнения, то ваш маленький фокус убедил нас окончательно. Мой сын сохранит свою репутацию и свою дочь. В следующий раз мы увидимся в суде.

Джейн Уиттекер подошла к двери коттеджа и открыла ее.

— Я тоже очень этого хочу и с нетерпением жду встречи, — сказала она.

31

— У тебя есть валеты?

— Валеты? — Джейн заглянула в свои карты, потом перевела взгляд на Эмили. — Нет. Валетов нет. Бери карту.

— Тебе надо сказать: «Иди, поймай рыбку».

— Ой, я совсем забыла. Иди, поймай рыбку.

На хорошенькое личико Эмили набежало облачко огорчения.

— Что с тобой, девочка?

— Ты опять хочешь все забыть? — спросила Эмили.

Джейн вскрикнула, бросила карты на стол, подошла к дочери и взяла ее руки в свои.

— Нет-нет, радость моя. Со мной теперь все будет в порядке, я обещаю.

— Это точно?

— Точно. Абсолютно точно. Вот тебе крест.

— Вообще-то я тоже иногда кое-что забываю, — сообщила Эмили, стараясь приободрить и себя, и свою маму.

— Каждый человек время от времени что-нибудь да забывает, — объявила вошедшая в этот момент в кухню Сара. На ней был розовый купальный халат. Нечесаные волосы удерживались от полного беспорядка двумя черепаховыми гребнями. — Но теперь-то твоя мама в полном порядке. Так что не волнуйся. Кто будет завтракать?

Эмили рассмеялась.

— Ты, наверное, имеешь в виду ленч, — сказала Джейн подруге, на чьей кухне они и сидели.

— Ну почему никто не удосужился меня разбудить? — проворчала Сара.

— Мы решили, что тебе надо хорошенько выспаться. Ты же устала от своих круглосуточных квартирантов.

— Вы что, шутите, я просто в восторге от таких постояльцев. — Сара налила себе стакан апельсинового сока и залпом его выпила. — Я вообще надеюсь, что вы отсюда никогда не уедете.

— В кофейнике есть кофе. Вы с Питером так добры к нам, мы никогда не сможем как следует отблагодарить вас.

— Вы не представляете, какое для нас наслаждение, что вы живете в нашем доме. У нас же никогда не было девочек. — Сара налила себе полную чашку кофе, села за стол и обратилась к Эмили. — Мои мальчики уже взрослые, во всяком случае, они так думают.

— Мы освободим вас от нашего присутствия, прежде чем они вернутся из лагеря, — уверила ее Джейн.

— Вы останетесь до тех пор, пока все не устроится. Конец дискуссии. — Сара сделала несколько глотков кофе и поправила один из гребней в волосах. — Так какие у нас на сегодня планы?

— Дайана ведет Эмили в кино.

— И в «Макдональдс», — с восторгом добавила Эмили.

Джейн слегка подскочила на стуле при упоминании этого имени, вспомнив свое превращение в Синди Макдональд.

— Салли Беддоуз придет примерно через час, а Дэниэл обещал, что, наверное, освободит сегодняшний вечер, — сказала она, стараясь успокоить расходившиеся нервы и понимая, что ее будущее зависит от того, как крепко она будет держать себя в руках при общении с людьми.

Сара торопливо допила остатки кофе.

— В таком случае мне надо переодеться. Не могу же я в таком виде принимать мужчину.

— А как же Питер? Ведь он тоже мужчина, — спросила Эмили.

— Питер — мой муж. Это не считается. К тому же его нет, он играет в гольф. Представьте себе, он пил чай раньше восьми часов утра. — Она покачала головой. — Ох уж эти мужчины и их игры.