Корни травы

– Губернатор, – сказал он, – я Ральф Дэниелс.

– Хай, Ральф, – ответил губернатор, пожимая ему руку. – Как поживаете? Или, если ближе к делу, как чувствует себя сенатор?

Доктор покачал головой.

– Боюсь, дела плохи. Не могу гарантировать, что он продержится до утра.

Роб Каттс, репортер, ринулся искать телефон.

– Доктор Дэниелс, я – Уилл Ли, главный помощник сенатора, – сказал Уилл.

– О, мы ждали вас – ответил доктор. – Мисс Эмми хочет вас видеть. Она в палате.

– Минутку, – сказал Уилл. – Прежде всего, пожалуйста, расскажите мне в точности, что с ним произошло и что сделано в госпитале.

– Ну, конечно, – ответил доктор. – К нам его привезли около шести часов. Его тошнило, наблюдалось онемение рук и ног – это классические симптомы. Мы сделали инъекции. – Доктор перечислил, какие. – Дали ему кислород, далее состоялось просвечивание. Теперь у нас, к счастью, есть оборудование, спасибо сенатору. – Уилл вспомнил, сколько труда он сам потратил когда-то, реализуя соответствующую инициативу Карра. Госпиталь получил рентгеновское оборудование в дар. – Он впал в афазию, потом в летаргию и в бессознательное состояние.

– Что такое афазия? – спросил губернатор.

– Неспособность отвечать устно, вообще как-то реагировать, – ответил доктор.

– Что показало просвечивание? – спросил Уилл.

– Кровоизлияние. Массивный сгусток крови в так называемой сфере Брока. Это участок мозга, контролирующий речь и двигательные реакции.

– Спасибо, – сказал Уилл. – Давайте войдем! – Он прошел вслед за доктором в палату, за ним вошел губернатор.

Бенджамин Карр лежал без движения и учащенно дышал. Возле него находились капельница с прозрачной жидкостью и баллон с кислородом. Его жизнь поддерживали искусственно – по трубкам. Уилл оцепенел от горя и жалости к этому человеку, который менее суток назад был силен, энергичен и полон жизненных планов.

Эмма Карр, сестра сенатора и единственная оставшаяся родственница, сидела рядом с ним на стуле около кровати, поддерживая его руку. Она увидела Уилла, лицо ее исказилось.

– Вы! – бросила она. – Вы это сделали, побуждая его так работать. Думаю, вы теперь рады, что сделали с ним это! Я хотела вас видеть, чтобы сказать это вам в лицо.

Уилл молча глядел на это похожее на птицу создание с седыми волосами и загоревшей на солнце Джорджии кожей. Что, черт возьми, она говорит? Она всегда была эксцентричной, и Уиллу приходило в голову, что ее присутствие в доме стоило сенатору многого – за ней самой приходилось присматривать, хотя она воображала себя хозяйкой. Дом сенатора вели черные слуги при бестолковом вмешательстве мисс Эмми, как все ее звали.

– Пожалуйста, мисс Эмми, – твердо сказал доктор, – мы должны сохранять здесь спокойствие.

Внезапно Бен Карр шумно вдохнул, затем последовал шумный выдох. Все обернулись и посмотрели. Он не дышал.

– Доктор, – только и смог вымолвить Уилл, – а он не...

Доктор хотел ответить, но раздался новый внезапный и громкий вздох Бен а Карра.

– У него синдром Чейни-Строукка, – сказал доктор. – Он дышит. Не беспокойтесь, от этого он не умрет.

Джаспер, шофер и доверенное лицо сенатора, тихо плакал в углу.

– Я сделал все, что мог, мистер Уилл, – выговорил он. – Привез его быстро, быстрее было нельзя.

– Я знаю, – сказал Уилл. – Возможно, вы спасли ему жизнь.

– Надеюсь, что так, – сказал Джаспер.

Мисс Эмми сидела в прежней позе, не обращая внимания на остальных.

Наконец доктор знаком пригласил Уилла и губернатора выйти. В коридоре он обернулся к Уиллу.

– Это сущее наказание, знаете ли! – Он имел в виду Эмму.

– Знаю, – сказал Уилл.

– Не обращайте внимания на старуху, – сказал губернатор, – она безумна, как летучая мышь.

– Я не уверен, что она компетентна судить о том, как мы его лечим, – сказал доктор.

– И я не думаю, – согласился Уилл. – Пожалуйста, консультируйтесь со мной, принимая решения.

– Я ранее не наблюдал сенатора, – сказал доктор, – а это существенно. Кто его лечащий врач?

– За ним много лет присматривали доктор сената и госпиталь Уолтера Рида, – сказал Уилл. – Только вчера там состоялось профилактическое обследование. Можно получить из госпиталя медицинскую карту и последние результаты осмотра. Вроде бы у него поднялось артериальное давление, ему предписаны некоторые лекарства – не знаю, какие именно...

– Я немедленно свяжусь с ними, – сказал доктор. Нахмурившись, он взглянул на Уилла. – У вас усталый вид. Останьтесь в госпитале?

– Да.

Доктор указал на комнату рядом с палатой сенатора.

– Здесь спит другой полицейский, но есть еще кровать, и вы сможете отдохнуть. Я позову вас, если что-либо изменится.

– Спасибо. Хорошо бы найти место и для водителя машины сенатора. Он все равно не покинет госпиталь.

– Конечно. Я распоряжусь, за этим присмотрит и санитар.

Доктор ушел. Губернатор подхватил Уилла под руку и двинулся с ним по коридору.

– Не думаю, чтобы я мог что-нибудь сделать здесь, – сказал он. – Возвращаюсь в Атланту. Завтра у меня очень заполненный день.

– Конечно, Мак, – ответил Уилл. – Я позвоню вам, если понадобится.

Они вышли, и губернатор остановился.

– Уилл, – сказал он, – к тому, что касается моего сегодняшнего разговора с сенатором... – Он оглянулся и вдохнул ночной воздух. – Я не хочу, чтобы у вас возникли какие-нибудь ложные надежды, и думаю, лучше сказать вам, что я намерен выдвинуть самого себя на вакантное место.

Уилл молчал.

– Я заинтересован в том, чтобы вы оставались на месте, – продолжал Мак Дин. – Уверен, что вы будете мне нужны! – Он замолк, ожидая ответа. Но не дождался. – Хорошо? – спросил он наконец.

Уилл всматривался в бледное, пухлое лицо губернатора. Правильнее всего было бы ударить этого человека, но не потому, что он решил стать кандидатом в сенаторы, а потому что ведет торг вокруг живого Бена Карра, пытается перекупить его штат и, самое главное, его престиж, его влияние в штате.

Уилл повернулся и прошел в госпиталь.

Глава7

В десять вечера, в воскресенье, Уилл вдруг вспомнил, что ему завтра утром нужно быть в суде на предварительных слушаниях. Он провел весь этот день, пытаясь наладить отношения с мисс Эмми и отвечая на телефонные звонки. Кроме того, он и доктор Дэниелс посетили судью по завещаниям и получили временное распоряжение, согласно которому дела сенатора передавались в руки Уилла.

Теперь следовало вернуться к делу Лэрри Муди, по крайней мере, пока Уилл не переговорил с судьей Боггсом. При сложившихся обстоятельствах тот мог бы выделить другого юриста. Уилл позвонил, боссу Лэрри Джону Моргану в «Морган энд Морган» в Ла-Грейндже. Джон Морган знал об аресте и хотел навестить Муди в тюрьме.

– Только скажите мне, что нужно сделать, мистер Ли, – сказал Морган. – Этот парень мой лучший работник, поэтому-то я и послал его управлять в Гринвилле.

– Хорошо бы взять его на поруки, – сказал Уилл, – но у него ни денег, ни собственности, о которых стоит говорить.

– А сколько требуется? – спросил Морган.

– Думаю, судья захочет по крайней мере пятьдесят тысяч, а может, и сто, если вообще согласится выпустить его на поруки.

– Я располагаю достаточной собственностью, – сказал Морган.

– Тогда приходите в окружной суд завтра в десять утра, – сказал Уилл, – и приносите чек.

– Я буду там, – ответил Морган.

– Но имейте в виду, мистер Морган, что если даже Лэрри выйдет из тюрьмы, многие не захотят, чтобы человек, когда-то обвиненный в убийстве, устанавливал печи в их домах.

– Меня это не беспокоит, – сказал Морган. – Увидимся утром.

Уилл повесил трубку. Он уже сожалел, что сразу не отказался от этого дела. Надо бы найти себе замену.

Подняв взгляд, Уилл увидел доктора.

– Я только что осматривал его, – сказал Дэниелс. – Дыхание нормализовалось. Состояние критическое, но какие-то проблески есть.