Дьявольская карусель (СИ)

Двое ментов у двери переглянулись, услышав первый выстрел, - они не ожидаќли ничего подобного и заколебались, не зная что делать. После второго выстќрела, один из них бросился на звук, а второй вытянул пистолет в сторону двери и попятился к углу, чтобы видеть, что там происходит.

Увидев человека, выскочившего из-за угла, Энелина сразу выстрелила, зацеќпив его под ухом. Царапина была пустяковой, - но в шею - и веером брызнула кровь. Опер уронил пистолет и обеими руками зажимая артерию, сел на землю. Эвелина приблизилась к нему быстрым шагом и в упор прострелила ему голову.

В это время, голый Алеша, спотыкаясь о метавшуюся Гелу, метался по дому в поисках пистолетов, - он надежно спрятал их вчера, так надежно, что спросонья и с похмелья, не мог вспомнить, - куда. После третьего выстрела за стеной, он вспомнил и пока он, стоя раком, отдирал половицу, Зебра, сиќдевшая на кровати выпучив глаза и вывалив сиськи, вдруг вскочила на ноги и схватив со стола кухонный нож, - с воплем вылетела за дверь.

Подняв голову от только что застреленного ею человека, - Эвелина увидела голову второго, выглядывающую из-за угла и выстрелила. Опер шарахнулся от угла в сторону двери, не успев повернуть к ней лицо - и осел на кухонном ноже, длиной в 20 сантиметров, который Зебра держала в руках. Когда Алеша выскочил на крыльцо, - с тремя голыми пистолетами, - она, визжа, втыкала нож в брызжущее кровью тело, уже в третий или четвертый раз. Из-за его спины вылетела Гела и поскользнувшись в кишках, начала пинать мертвеца пятќкой в лицо.

- Хватит, - сказала Эвелина, выходя из-за угла, - Уходим. - Нет, - сказал Алеша, - Уходить нельзя.-

Г л а в а 14.

Поначалу, им всем удалось преодолеть первый импульс, - бежать, - Алешина рациональность взяла верх. Втечение часа они лихорадочно зачищали место, - потом, уже спокойнее, Алеша продолжал сам, до самого вечера. Трупы были загружены в "Ниву", на которой приехали опера, а "Нива" с приспущенными,- для хода гад речных, - стеклами, утоплена в тихом омуте на реке, за деќсять километров от Алешиной берлоги. Они вымыли, вычистили песком, забросаќли землей все следы крови, собрали гильзы и осмотрели дорогу в поисках слеќдов от протекторов. Затем, загрузив два рюкзака припасами, девки ушли в лес, - разбивать лагерь, как надеялся Алеша.

Истекшие сутки не выявили ничьей озабоченности судьбой пропавшей бригады, а к утру Алеша уже забеспокоился сам, - не годилось уезжать на работу, не встретив гостей. Наконец, они раскачались и безалаберно попетляв по просеќлочным дорогам явились к нему, - с вопросами. Разумеется, Алеша честно рассказал все, что знал. Но чем он мог помочь милиции, которая его берегла? Он угостил их кофе, но он не видел их сотрудников, никаких машин и никаких деќвок, хотя и загорал весь предыдущий день у дома, будучи выходным от забот преподавателя английского языка и литературы. С его разрешения и при всяќческом его содействии, они осмотрели дом и двор, вяло интересуясь, по ходу дела, фактами его безукоризненной биографии, дали расписаќться на "Объяснении", половину которого занимало перечисление регалий их начальника и уехали в поселок, откуда, уныло побродив от двора к двору, - отбыли восвояси. Они не задали никаких вопросов относительно беглянок из "спецухи", - либо они никак не связали их с нападением в городе, либо просто ничего о них не знали, - как и в старые, добрые времена, левая рука в их конторе продолжала крутить дули правой. Это не могло служить поводом для расслабухи, - Алеша хорошо знал, что контора никогда, ничего не забывает, что как ее ни перетряхивай дурными руками, - она продолжает работать по системе и умеет цеплять за шкуру расслабившихся волков. Алеша был хорошо образованным преступником и знал, что никто еще не придумал политической систеќмы, эффективней полицейской, - одинаковой во всем мире со времен римских центурий, - они, черт возьми, сумели поймать даже Сына Божьего и прибить его к кресту, рядом с двумя бандюками попроще. Эта система была, - Понтием Пилаќтом, делающим дело и умывающим руки, она мало зависела от дураков с цепями или орлами на шеях, - время работало на нее, как на Пилата, ставшего вечным. Эта система была страшной, ее следовало бояться, единственным средством не попасть под колесо, было, - спрятаться, не торчать на дороге, не бренчать языком, не звякать цепями, - уйти в тень и там бить, если кто-то сослепу в нее суется. Понимать-то Алеша это понимал, - но некто, каплями половых гормонов в его крови, уже подписал договор с его судьбой.

Когда после работы, вечером того же дня, он попытался найти девок, - их не было. Они ушли.

Они не взяли денег и оружия, фактически, у него не было причин для беспо-койства, - он никого не убивал, а у них были веские причины держать язык за зубами. Что бы теперь ни всплыло, - включая и концы, спрятанные в воду, - дерќжа язык за зубами, а концы в зубах он был недосягаем для привязок, - слова, слова, одни лишь пустые слова, - убивающие, как пули, если разжать зубы.

Но когда он вернулся из лесу домой и посмотрел на постель, - на ней простуќпили зебровые полосы - и у него, как кулак, сжалось сердце.

Он продолжил жизнь, не разжимая зубов и не теряя улыбки, он продолжал раќботу, которая не была ему в тягость и даже выбился в передовики учительского труда. С удивлением, он обнаружил, что эмоциональная отстраненность способќствует успеху. Ему плевать было на учительскую карьеру - и он успешно ее деќлал, он холодно презирал дебилов, с которыми имел дело, - а они любили его и делали успехи под его руководством. У него получалось лучше, чем у многих горящих на работе преподавателей, издерганных горением, он мог двести раз объяснять что-нибудь дебилу, не испытывая раздражения от его дебильности - и у дебила начинало получаться. Не осознавая этого сам, - он мог бы быть очень хорошим опером, намного лучше чем те, которых походя слизали с лица земли тринадцатилетние девчонки, он мог бы достичь успеха в любом деле, - если бы не эликсиры Сатаны, сжигавшие его кровь.

Каждый вечер, возвращаясь домой, - он ожидал Зебру, которая выскочит ему навстречу, с ухмылкой на красивой морде, ожидал услышать голоса Эвелины и Гелы. Но их не было.

Он начал больше пить и проявлять склонность к фетишизму. Он нашел запачканные кровью трусы Зебры, которые она, со свойственным ей хамством, не стирая забросила под кровать - и до изнеможения мастурбировал в них, - пока они не превратились в покрытый морозными узорами, скомканный кусок жести. Наступил момент, когда он сказал себе, - Хватит. Надо идти к блядям. И пошел и нашел, - но что это было, по сравнению с фейерверком, который он испытал? Это были даже не трусы Зебры, - это даже не было звуком хлопка одной ладонью по задниќце Гелы. Он читал кое-что про Ромео и Джульетту, про Дафниса и Хлою, про Лейлу и Меджнуна. Но что значила любовь Ромео, по сравнению с Джульеттой, умноженной на три? Когда одна лишь Зебра стоила Лейлы, Хлои и Меджнуна, вмеќсте взятых? Он смотрел в зеркало на свое бледное лицо, мял в руках замороженную розу, обсыпая колени прахом сгоревших любовей и сходил с ума.

Г л а в а 15.

Вдруг на телевидении проскочил криминальный сюжет, - он увидел его совер-шенно случайно. В Мариополе, на оживленной улице, была ограблена ростовщиќческая контора, скромно называвшаяся "Ссуды и Кредит". Судный день для росќтовщиков начался в 9-00 утра. В помещение, низко опустив головы в черных бейсболках, вошли двое юношей в мешковатой униформе охранников. Третий, саќмый рослый и в темных очках, сразу повернул табличку с надписью "open" и застыл лицом к стеклянной двери, заложив руки за спину. Система аудио-видео-контроля, установленная у ростовщиков, явственно зафиксировала надпись "ОХРАНА" на его спине и пистолет на бедре.

Двое юношей подняли головы, опустив на лица черные чулки, скатанные под бейсболками. После чего, один из них сразу застрелил сидевшего в углу охранника - и поднял гильзу. Второй, быстрым шагом прошел к барьеру, наглухо заќкрытому стеклянной стенкой, по виду, - пуленепробиваемой, - но с окошком для руки. Он и просунул туда руку, - с пистолетом и вторую, - с запиской. Показаќли увеличенное изображение,- разборчивыми, печатными буквами на ней было на писано: ДЕНЬГИ ИЛИ СМЕРТЬ. Юноша, застреливший охранника, прошел к двери в барьере и произвел два выстрела в замок. Дверь распахнулась. Одновременно, распахнулась дверь в стене за барьером. Оттуда выскочил человек в белой руќбашке с галстуком и пистолетом в руке - и тут же получил пулю в грудь. Граќбитель переступил через труп и скрылся за дверью.