Тайна Синего имама

У Бурдьоля зазвонил мобильный.

— Привет, Смаин, ну как ты?

— Совсем разболелся, не могу встать с постели. Врач говорит, что мне нельзя выходить. Я просто в отчаянии. Мне так хотелось поработать в Женисья. Я отправил вам машину с шестью тоннами бурдьолита.

— Я видел. Не переживай, мы справимся. Тебе надо отдыхать.

Раздосадованный Бурдьоль отсоединился. Смаин Лагаш был одним из лучших его инженеров, но в последнее время ему нездоровилось. К тому же его что-то тревожило. Из веселого гуляки, каким он был когда-то, Смаин превратился в аскета. Бурдьоль положил телефон в футляр и повернулся к аудитории:

— Может, перекусим, прежде чем браться за починку?

Все согласились, что это отличная идея.

Окна турбинного зала погасли одно за другим. Абу Кибер решил переждать, пока работники электростанции и команда Бурдьоля не уедут. Он знал, что на плотине останется один охранник.

Машины выезжали с парковки и направлялись в сторону Бельгарда. Когда свет фар последнего автомобиля растаял вдали, Абу Кибер повернулся к Братьям:

— Путь свободен!

Все четверо вскочили на ноги и раскрыли сумки, чтобы переодеться. Пока Абу Кибер аккуратно складывал камуфляжные костюмы, один из Братьев надел светящийся жилет с логотипом «Бурдьоль и К», другой нацепил на руку повязку «Электрисите де Франс», третий вытащил из пластикового пакета два красно-белых дорожных оградительных конуса.

Маскируясь под группу технического обслуживания, отряд боевиков под кодовым названием «Тарик Хамза» выбрался из леса и быстро поднялся на дорогу, проходившую по верху плотины. Отсюда был хорошо слышен шум воды, падавшей в водоводы. Один из Братьев поставил оградительные конусы у въезда на парковку, пока другой ножом протыкал шины автомобиля охранника.

Абу Кибер держался позади, в нескольких метрах от лестницы, на которой в любой момент мог появиться охранник. Четвертый боец дубликатом полученного от Смаина ключа открыл кабину бетономешалки, забрался внутрь и, знаком подозвав других, завел мотор. Шум воды заглушил звук двигателя. Грузовик выехал с парковки и двинулся в сторону Белле.

24 декабря

Морван проснулся оттого, что Мегрэ сквозь пижаму царапал ему грудь.

— Лежать, чудовище!

На столике у кровати ожил мобильный телефон, и послышались первые такты «Марсельезы». Клодина схватила абиссинского кота в охапку и бросила на ковер:

— А ну прекрати терроризировать хозяина!

— Можно немного помолчать?! — потребовал Морван.

Он нажал на кнопку и сразу узнал голос сотрудницы Отдела секретных дел Валери Трико.

— Что случилось? — спросил он.

— Англичане только что сообщили об убийстве Перси Кларенса в Лондоне.

— Кто это такой?

— Английский историк. Перевел на английский «Забытые стихи» Мишеля Клеман-Амруша. Неизвестный проник в дом и застрелил переводчика и его горничную. Убийца даже собаку не пощадил.

— Это дело как-то связано со звонком Тарика Хамзы из Лондона?

— Пока не знаю, да и англичанам ничего не известно.

Морван бросил взгляд в сторону Клодины, которая лежала, накрыв голову подушкой. Он попытался стряхнуть сон и привести мысли в порядок.

— Раз уж они убили переводчика, то попытаются добраться и до автора…

— И я так думаю, шеф.

Валери обладала великолепным логическим мышлением и вместе с тем чувством такта. Она знала, что шеф разведки может и вспылить, особенно посреди ночи, поэтому не лезла к нему со своими выводами.

Морван встал с кровати и пошел на кухню, чтобы продолжить разговор там. Лучше удалиться на почтительное расстояние от супруги, чей интерес к государственным делам не был безграничным. Выяснилось, что запас плохих новостей еще не исчерпан.

— Звонили из американского посольства… — осторожно начала Валери.

— Мельхиор?

— Нет, Бекки, его заместительница. АНБ перехватило второй звонок с мобильного Тарика Хамзы, сделанный в районе Северного вокзала в Париже. На этот раз звонили в Рим.

Почему Мельхиор сам не позвонил? В посольстве явно творится что-то неладное.

— Существует итальянский перевод «Забытых стихов»?

— Да. Он был опубликован в Риме полгода назад.

— Но не собираются же они убрать всех переводчиков!

— Тарик Хамза или неизвестный, воспользовавшийся его мобильным, позвонил в магазин «дьюти-фри» в римском аэропорту Фьюмичино. Ему ответила женщина, личность которой установить не удалось. Разговор был слишком коротким, чтобы Агентство и итальянские спецслужбы могли что-то выяснить.

Морван сел на стул у окна, Мегрэ примостился у него на коленях. Луч прожектора на Эйфелевой башне вертелся у кота между ушами. Последние слова Валери особенно встревожили Морвана. Ему очень не нравилась эта история со звонком в римский аэропорт. Вашингтон, Лондон, Париж и Рим — очевидные мишени для террористов.

— Как вы сказали, район Северного вокзала в Париже?

— Да, шеф.

Морван подумал, что между вокзалом, на который приходят поезда «Евростар», и лондонским убийством должна существовать связь. Кто-то из Парижа направлял, если не сказать — подписывал некую операцию, и этот кто-то наверняка будет убивать снова и снова. Но кто он? Два обстоятельства казались Морвану странными. Женщина в рядах Аль-Каиды — явление небывалое. И почему позвонили именно в магазин «дьюти-фри» в аэропорту?

Валери прервала затянувшееся молчание:

— Я уверена: они знают, что их разговоры прослушиваются, в противном случае они говорили бы дольше. Они издеваются над нами и одновременно заявляют о себе. Бросают нам вызов.

— Мне не нравится эта история с аэропортом. Итальянцы уже в курсе лондонского убийства?

— Я предполагаю…

Морван был уверен, что сейчас уже не до предположений и недомолвок. Странное поведение Мельхиора и телефонные звонки этих фанатиков не предвещали ничего доброго. Необходимо действовать, и немедленно.

— Нужно собрать кризисный штаб в составе, предусмотренном третьим уровнем «Вижипирата». [7]

— В котором часу?

— В шесть утра, — отчеканил Морван, глядя на часы.

— Двадцать четвертого декабря? — с сомнением в голосе уточнила Валери.

— Ну да. А вам самой придется заняться автором «Забытых стихов».

— Клеман-Амрушем?

— Я хочу, чтобы вы связались с ним и предложили ему охрану. Позвоните мне, как только вам удастся его найти. Его помощь понадобится нам, чтобы разобраться в происходящем.

Он дал Валери еще несколько указаний, а затем позвонил гендиректору Национальной полиции, чтобы сообщить о своей инициативе. Его звонок разбудил Файяра.

— Делайте, как считаете нужным, Пьер, — сказал он. — Я зайду поговорить с вами в кризисный центр.

Сидя один на кухне, Морван попытался представить себя в шкуре террористов, чтобы понять логику задуманной ими операции. Эти события, как будто бы никак не связанные, — сигнал, одновременно всполошивший американцев и англичан, странное реакция ЦРУ, звонок с Северного вокзала через несколько часов после двойного убийства в Лондоне, — составляли единое целое. На территории нескольких государств затевалось нечто ужасное.

У французской разведки не было недостатка ни в деньгах, ни в других ресурсах, однако здесь не хватало людей безрассудных и способных вообразить себе невообразимое. «Мне нужны пираты, безумцы, сюрреалисты», — заявил однажды Морван Файяру, на что босс ответил: «Вы сам такой, так что все в порядке».

Взгляд Морвана упал на спортивный лук и стрелы, висевшие на стене в кухне. Стрельба из лука позволяла ему освободиться от ненужных мыслей и взглянуть на проблему под неожиданным углом. Однако сейчас у него не было цели ни в прямом, ни в переносном смысле. Выйдя из кухни, он направился в спальню. Клодина лежала с открытыми глазами.

— Ты не спишь?

— Как я могу спать, когда у вас такое творится?