Эфирное время

рубку из черного дерева и носил галстук-бабочку не только с официальным пиджаком, но и с пуловером грубой вязки, – приветствую вас, милые дамы. Керри, вы измучили госпожу Беляеву вашими феминистскими разговорами. Дайте русской леди хоть немного расслабиться. Мы ведь не в конференц-зале, и сейчас уже одиннадцать вечера.

– Неужели правда одиннадцать? – спохватилась Лиза, взглянула на часы и резко поднялась. – Простите, Керри, вы затронули весьма интересный и важный вопрос, обидно обсуждать его в таком сонном состоянии, – она чуть покраснела, вспомнив, что говорила то же самое несколько минут назад. Ну, да ладно. Главное, скорее ускользнуть, нырнуть в свой номер, запереть дверь и никого не видеть.,

– Спокойной ночи, Керри, спокойной ночи, Ханс.

Американка величественно кивнула в ответ. Норвежец подмигнул и произнес интимным шепотом:

– Спите сладко, Лиза. Хотя влюбленных обычно мучает бессонница, – он многозначительно хмыкнул и принялся разжигать свою трубку.

В пустом лифте она прижалась лбом к холодному зеркальному стеклу. Лифт бесшумно взлетел. Двери разъехались, Лиза хотела выйти, но наткнулась на Красавченко.

– – Подождите. Это не ваш этаж, – сказал он с сияющей улыбкой. – Добрый вечер, Елизавета Павловна.

Он нажал кнопку. Двери плавно закрылись. На несколько секунд они остались вдвоем, в замкнутом пространстве, и ей стало не по себе. Она подумала, что глупо бояться этого сального кота. Он стоял совсем близко, дышал в лицо жвачной мятой, поедал Лизу глазами и, кажется, готов был к более активным действиям, но лифт остановился.

Красавченко пропустил ее вперед и вышел следом. Она вдруг вспомнила, что его номер на двенадцатом.

– Хочу немного проводить вас. Не возражаете?

– Пожалуйста, – равнодушно кивнула она.

Он взял ее под руку, чуть склонился к уху.

– Елизавета Павловна, вы очень хотите спать?

– Честно говоря, да.

– Жаль. Ну, хотя бы пятнадцать минут своего драгоценного времени вы можете уделить старому нудному дипломату? Давайте с вами выпьем коньячку в баре на пятом этаже. Просто для того, чтобы снять напряжение долгого суетного дня. От коньяка хорошо спиться.

– Анатолий Григорьевич, коньяк я не пью, сплю и так очень крепко… – начала Лиза и вдруг, вырвав руку, бросилась бегом по коридору. Было слышно, как в ее номере заливается телефон. Короткие, нервные междугородние звонки. – Простите, – повернулась она, открывая дверь, – спокойной ночи.

Оставшись один в коридоре, Красавченко огляделся по сторонам и прижался ухом к дверной щели.

– Да, я тоже ужасно соскучилась… нет, все хорошо… Сразу не получится, дня через два, не раньше…

Несмотря на внешнюю солидность, двери номеров отлично пропускали звук. Красавченко слышал каждое слово. Он уже подумал было отойти, не рисковать. Ничего интересного. Ясно, ей звонит муж.

– Я пока не знаю, но в любом случае мне придется пару вечеров провести с семьей. Я обещала… Он был такой грустный в аэропорту, он почувствовал… Вообще, все это тяжелей и серьезней, чем