Фатальная ошибка

— Не закрывай глаза, — сказала Кэтрин.

— Надо попытаться еще раз.

Эшли открыла барабан и высыпала стреляные гильзы на подстилку из сосновых игл. Затем взяла новую шестерку патронов и медленно загрузила их в барабан.

— Я воспользуюсь им только один раз.

— Да, — согласилась Кэтрин. — И только в том случае, если это будет действительно необходимо.

— Правильно. — Эшли снова прицелилась в ствол дерева. — Только если это будет действительно необходимо.

— Если у тебя не будет другого выбора.

— Если у меня не будет другого выбора.

Обе могли бы многое сказать по этому поводу, но не хотели произносить это вслух даже в лесной тиши.

Скотт медленно двинулся вслед за хозяином по дорожке, засыпанной гравием, втоптанным в грязь, к дому О’Коннела, стоявшему ярдах в тридцати от улицы. Это было одноэтажное строение с белым каркасом, с крыши свисала, наподобие подбитого птичьего крыла, старая покореженная антенна, рядом красовалась спутниковая. Во дворе перед домом стояла поблекшая красная «тойота», у которой не хватало одной дверцы и одного колеса, вместо которого была подставлена шлакобетонная глыба. Корпус был весь в больших коричневых пятнах ржавчины. У боковых дверей дома виднелся и более новый черный грузовичок-пикап, частично его закрывала плоская крыша из цельного листа гофрированного пластика. Навес был устроен для автомобиля, но там же валялись сломанный красный снегоочиститель и снегоход без гусеницы. Около пикапа Скотт заметил алюминиевую стремянку, деревянный ящик для инструментов и разбросанный как попало кровельный материал. О’Коннел указал ему на боковую дверь, хотя в доме был и парадный вход. Очевидно, им обычно не пользовались.

«Возможно, есть еще дверь сзади, — подумал Скотт. — Надо будет проверить».

— Сюда, — буркнул О’Коннел. — В доме беспорядок, но я не ждал гостей.

Скотт прошел через алюминиевую наружную дверь и внутреннюю из прочного дерева и оказался в маленькой кухне. Насчет беспорядка хозяин был прав. Тут были навалены коробки с пиццей, еда для приготовления в микроволновой печи, три ящика пива «Курз лайт» в упаковке из серебряной фольги. Бутылка «Джонни Уокер блэк лейбл» на столе венчала гастрономический развал.

— Пойдемте в гостиную, там можно сесть, мистер… неизвестный. Как к вам все-таки обращаться?

— «Мистер Смит» вполне подойдет. А если это трудно произнести, то можно «мистер Джонс».

О’Коннел усмехнулся:

— О’кей, мистер Смит… или Джонс. Ну вот, я пригласил вас сюда, и почему бы вам теперь не сесть вон там, у меня на виду, и не объяснить быстренько и толково, что у вас за дело, пока я не решил, что лучше все-таки разговаривать с вами с помощью топора. Может, начнете с той части, где говорится о моем заработке? Пива хотите?

Скотт прошел в маленькую гостиную. Там стояли разодранный диван, кресло с откидной спинкой, большой бело-красный холодильник, служивший столом, и огромный телевизор напротив. Пол был завален газетами, порнографическими журналами, рекламными проспектами продуктовых магазинов и каталогами охотничьих товаров. С одной из стен смотрела пустыми стеклянными глазами оленья голова, на ее рогах пристроилась футболка. Скотт попытался представить себе, как это все выглядело, когда здесь жил и рос Майкл О’Коннел. В принципе, ничто не мешало создать здесь нормальную обстановку. Очистить двор от мусора. Навести порядок в доме. Починить диван. Сменить стулья. Покрасить окна и двери, повесить на стены парочку постеров — и вполне можно жить. Царивший здесь беспорядок многое говорил об О’Коннеле-старшем, но практически ничего — о младшем.

Скотт опустился в кресло, которое угрожающе заскрипело, и повернулся к хозяину дома:

— Я занимался расспросами, потому что у вашего сына есть кое-что, принадлежащее человеку, которого я представляю. И мой клиент хочет это вернуть.

— Так вы адвокат, что ли?

Скотт пожал плечами.

О’Коннел развалился в раскладном кресле с топором на коленях.

— Как зовут вашего босса?

Скотт отрицательно помотал головой:

— Имена в нашем разговоре упоминать совершенно не обязательно.

— Ладно, мистер Смит. А чем он занимается?

— Мой клиент делает деньги, большие деньги, — ответил Скотт, постаравшись, чтобы его улыбка выглядела как можно более злодейской.

— Законным образом или незаконным?

— Ну, мистер О’Коннел, стоит ли задавать такие вопросы? Все равно я не скажу вам правды.

Слушая самого себя, Скотт поражался тому, с какой легкостью он изобретает некоего могущественного мафиози и таинственную ситуацию, стремясь заинтересовать собеседника. «Жадность, — подумал он, — могучий стимул».

— Так, значит, вы хотите увидеться с моим сбившимся с пути отпрыском? — улыбнулся О’Коннел. — Не можете разыскать его в городе?

— Нет. Он как сквозь землю провалился.

— И вы думаете выйти на него через меня?

— Ну да, один из возможных вариантов.

— Мой сынок не любит бывать здесь.

— Не стоит объяснять, — сухо прервал его Скотт. — Вы можете помочь нам найти его?

— Сколько я получу?

— Зависит от того, насколько вы сможете помочь нам.

— Не знаю. Мы с ним почти не общаемся.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Пару лет назад. Мы не очень-то ладим друг с другом.

— Не бывает здесь даже по праздникам?

— Я же говорю, мы не ладим, — покачал головой О’Коннел. — А что он стащил?

Скотт улыбнулся:

— Мистер О’Коннел, это информация такого рода, которая может сделать ваше положение уязвимым. Надеюсь, вы понимаете, что это значит?

— Разумеется, я же не идиот. А насколько уязвимым, мистер Джонс?

— Не будем обсуждать это.

— Но все же насколько он влип? Настолько, что его просто отделают, или настолько, что уберут вообще?

Скотт задумался о том, как далеко он может зайти в своих измышлениях:

— Скажем так. Он может возместить причиненный ущерб. Но нужно, чтобы он пошел нам навстречу. Это дело тонкое, мистер О’Коннел. И если он будет тянуть с этим, то положение усложнится.

— Он что, увел наркотик у кого-нибудь? Или деньги?

Скотт лишь улыбнулся:

— Вот что я скажу вам, мистер О’Коннел. Если ваш сын свяжется с вами и вы сообщите нам об этом, то получите вознаграждение.

— Сколько?

— Вы уже задавали этот вопрос. — Скотт поднялся на ноги и окинул взглядом комнату и узкий коридор, ведущий к спальням в глубине дома. Помещение было тесным, особенно не развернешься, подумал он. — Ну, скажем, это будет приятный подарок к Рождеству.

— Ну а если я найду его, как мне связаться с вами? У вас есть телефон?

Скотт постарался напустить на себя высокомерный вид:

— Мистер О’Коннел, я терпеть не могу телефоны. Звонки прослеживаются. — Он кивнул на компьютер. — Вы можете передать сообщение по электронной почте?

— Естественно, — фыркнул О’Коннел. — Тоже мне премудрость! Но вы должны дать мне обещание, мистер долбаный Джонс или Смит, что мой сынишка останется жив в результате всего этого.

— О’кей, — продолжал невозмутимо врать Скотт. — Это обещание выполнить нетрудно. Значит, как только вы получите что-нибудь от сына, вы посылаете сообщение вот по этому адресу.

Подойдя к столу, он увидел там неоплаченный телефонный счет и огрызок карандаша. Сочинив на ходу фиктивный адрес, он записал его и вручил бумажку папаше О’Коннелу:

— Не потеряйте. А по какому номеру телефона я могу связаться с вами?

О’Коннел, разглядывая бумажку, пробормотал номер своего телефона.

— О’кей, — сказал он. — Что-нибудь еще?

— Мы с вами больше не увидимся, — улыбнулся Скотт. — И если кто-то будет спрашивать вас о нашей приватной беседе, то у вас, надеюсь, хватит здравого смысла сказать, что ее не было? Особенно если этим кем-то окажется ваш сын. Договорились?

О’Коннел снова взглянул на адрес, ухмыльнулся и пожал плечами:

— Ладно. Мне-то что.

— Ну, вот и хорошо. Не вставайте, я найду дорогу.