Босс

Мэри Карсон собрала совещание в хьюстонском «Петролеум-клаб». В тот мартовский вечер она сидела за столиком с Билли Бобом Коттоном и Реем Ленфантом.

Когда принесли выпивку и пару минут продолжалась болтовня о пустяках, Мэри спросила: «В последнее время кто-нибудь из вас видел Джека Лира?»

— После инфаркта — нет, — ответил Рей.

Покачал головой и Билли Боб.

— Он уже три месяца не появляется в своем кабинете не интересуется делами. Когда умерла его жена, он отсутствовал еще дольше. Но, откровенно говоря, у меня возникло ощущение, что Джек полностью утратил интерес к нашей компании. В этом году ему исполняется шестьдесят семь лет, он перенес инфаркт и уже оглядывается, не стоит ли за спиной старуха с косой.

— Лучше бы ты этого не говорила, — усмехнулся Билли Боб. — Мне самому скоро стукнет шестьдесят пять.

— Но у тебя не было обширного инфаркта, — возразила Мэри. — Однако главное в том, что он потерял интерес к нашей компании. И, по правде говоря, джентльмены, Джек Лир никогда не сосредотачивался исключительно на Эл-си ай. У него более широкий круг пристрастий.

— К примеру, «Карлтон-хауз», — вставил Рей.

— И «Карлтон-хауз», и личная жизнь, — кивнула Мэри. — Джейсон Максуэлл не случайно назвал его Ле Метром. Знаете, с кем он сейчас спит? С Кэти Маккормак, бывшей секретаршей Дика Пейнтера. Господи, ей шестьдесят два года! Я удивлена, что он не попытался подкатиться ко мне!

— Разочарована? — улыбнулся Рей.

— В некотором смысле, — ответила она ослепительной улыбкой. — Но теперь Джек Лир не появляется на работе по другой причине. У него новая подруга. Похоже, это не простое увлечение. Диана Хеклер, член палаты представителей от одного из избирательных округов Нью-Джерси. Дважды в неделю Джек летает в Вашингтон на самолете компании.

— С какой стати мы все это обсасываем, Мэри? — нетерпеливо спросил Билли Боб. — Ты попросила нас приехать. Наверное, на то есть причина?

— Да. Я думаю, мы должны подумать о том, кто сменит Джека на посту главного управляющего Эл-си-ай.

Билли Боб покачал головой и нахмурился.

— Ты хочешь увести у него компанию?

— Он по-прежнему будет председателем совета директоров. Оставим ему кабинет и все привилегии. Но контроль за текущей деятельностью компании должен перейти к другому.

— Другому, — покивал Рей. — То есть к тебе.

— Компанией не может управлять человек, не отдающий ей себя целиком. Главный управляющий работает по четырнадцать часов в сутки. Джек Лир не из таких… насколько мне известно.

— На собрании акционеров нам придется собрать больше голосов, чем будет у него.

— У каждого из вас по пять процентов голосующих акций. Мой отец оставил мне пять процентов, а еще тринадцать я скупила. Эти акции записаны не на мое имя, но я их контролирую. То есть могу голосовать восемнадцатью процентами. Вы — десятью. У Дика Пейнтера так и остался один процент, и он проголосует заодно с нами. Получается двадцать девять процентов, вполне достаточно для того, чтобы поставить под свой контроль большинство компании, за исключением тех, где акции распространены среди ограниченного числа акционеров. Эл-си-ай к таковым не относится.

— Не забывай, что у Джека есть союзники. Шесть процентов акций Харрисона Уолкотта отошли Джони и Линде. Джони прикупила еще два процента. Фредерик, Дуренбергер, Моррилл и Салливан получали ежегодные премии акциями и сохранили по своему одному проценту. То есть это еще как минимум четыре процента в пользу Джека. Два процента у Салли Аллен, а она знает, что обязана Джеку всем. И, разумеется, у него есть свои десять процентов. Сколько получается?

— Двадцать четыре, меньше наших двадцати девяти. Кроме того, мы можем заручиться поддержкой мелких акционеров.

— Так же, как и он, а его имя — не пустой звук.

— У нас есть еще один козырь, — стояла на своем Мэри. — Я думаю, Джеку уже на все наплевать. Бороться он не будет. Нам достаточно бросить ему кость, чтобы он мог уйти достойно. Его это вполне устроит. Можете на это рассчитывать.

Билли Боб покачал головой:

— Я бы на это рассчитывать не стал, Мэри. Джек Лир не из тех, кому можно бросить кость. Он создал эту компанию и так просто ее не отдаст.

Рей Ленфант тяжело вздохнул.

— Заканчивается эра, — с грустью произнес он.

— Всему приходит конец. — Мэри пожала плечами. — И хорошему, и плохому.

Глава 39

1973 год

Джони держала пенис Дэвида в руке.

— Знаешь, чем меня привлекает твой «игрунчик»?

— Полагаю, не размерами, — ответил он. — Ничего выдающегося в нем нет.

Она пожевала губами крайнюю плоть, провела языком по головке. Дэвид шумно втянул воздух.

— Я тебе признаюсь. Об этом, кроме меня, знает только один человек. Ты должен понимать, как я тебе доверяю. Меня привлекает твой «игрунчик», потому что он очень похож на тот, который я видела впервые, впервые трогала. Хочешь знать, чей это был конец?

Дэвид скептически изогнул бровь.

— А надо ли мне знать об этом?

Джони наклонила голову, лизнула мошонку.

— Я тебе скажу. Моего брата. Такой же, как у тебя. Мне нравятся необрезанные пенисы.

— Твоего брата?

— Моего брата, который погиб. Я постоянно сосала его член. Хочешь знать почему? Чтобы он больше меня не накачал. Такое однажды случилось. Я делала аборт в четырнадцать лет.

— Боже мой!

— Я его любила. Он любил меня. Я хочу сказать, мы любили друг друга не только как брат и сестра. Но я научилась сосать в юном возрасте. — Джони улыбнулась. — Занятие довольно приятное. Я, возможно, последняя суперзвезда, которая…

— Вот тут ты, я думаю, заблуждаешься. Конечно, звезды не обязаны этого делать. Но когда речь заходит о больших деньгах, славе…

— Это вопрос и власти над человеком, не так ли? Такое ведь происходит всегда и везде. — Она пожала плечами. — Из-за этого я не устрою истерику. Меня не заставляли. Не заставляли и не принуждали. Для меня это — пара пустяков.

— А как насчет унижения? — спросил Дэвид.

— Первый раз — да.

— То есть ты занималась этим не раз.

— Будь реалистом, Дэвид.

— В последнее время?

— Нет, раньше. Давай сменим тему. Я лечу па Восточное побережье. На несколько дней. Надеюсь, ты составишь мне компанию.

— Только позови, я всегда готов.

— Мы приглашены на свадьбу. Мой отец женится в третий раз.

— Мне кажется, это произошло довольно неожиданно.

— Отец говорит, что в его возрасте времени на раздумья не остается.

Выбор Джека удивил всех.

Кимберли и Энн были утонченными красавицами. Диана Хеклер — женщина симпатичная, но не из тех, на кого оборачиваются на улице. Слишком длинное лицо. Слишком широкой рот с узкими губами. И серые глаза, полуприкрытые веками.

При ее высоком росте она еще и задирала кверху подбородок, поэтому при первой встрече многие воспринимали ее как весьма заносчивую особу. Но нескольких минут разговора хватало, чтобы от этого впечатления не осталось и следа. Диана продолжала держаться с достоинством, но, веселая и остроумная, умела расположить к себе собеседников.

В предшествующий свадьбе уик-энд многие члены семейства Лир прибыли в расположенный в Нью-Джерси загородный клуб, где собрались наиболее видные политики и юристы избирательного округа Дианы, чтобы посмотреть на президента одной из крупнейших телекоммуникационных компаний, будущего мужа женщины, которая представляла их в конгрессе США.

— Каждый из нас хотел бы оказаться на вашем месте, — заявил один из политиков Джеку. — Она — лучшая из всех.

Родители Дианы полностью одобрили выбор дочери. Уильям Хеклер возглавлял юридическую контору, в которой до избрания в конгресс работала и Диана. Ростом и стройностью фигуры она точно пошла в мать.

А вот сестра Дианы, Нелл Дэвидсон, скорее была похожа на отца. Родилась она на три года раньше Дианы, дети ее выросли, и теперь большую часть времени Нелл проводила у стойки бара загородного клуба.