Пути зла

– Они так не думают, они так больше не думают. – Диану била дрожь.

– А я не убивал, я хорошо относился к этой девушке.

– Полиция уже знает… Харли убил ее, убирайся, убирайся!

– Я хотел защитить Макси, мою Макси! Она была такой доброй и милой…

– Ее убил Харли Ривера!

Взгляд Дианы случайно упал на телефон, она бросилась к нему. Тобес, похоже, понял ее намерение и снова загрохотал задвижкой. Оглушающе взвыла сирена. Трубка выпала у нее из рук. Она опустилась на пол, пытаясь поднять ее. Капли пота падали на белый пластик. Голова ее гудела, жуткий вой оглушал ее; еще секунда, еще мгновение – и она потеряет сознание. Диана подняла глаза и увидела, что бледное лицо в окне исчезло.

– Алло… полиция, срочно, полиция…

Вой сирены неожиданно оборвался; зубы ее стучали, точно отбойный молоток.

– Кто у телефона… алло, вы меня слышите?

– Полиция… Я хочу вызвать полицию. – Сирена умолкла. На несколько секунд. Потом она снова завоет. Диана могла бы отключить ее, но Тобес, вероятно, еще бродит где-то поблизости.

Ее соединили со службой спасения; она сообщила свое имя, адрес, номер и код электронной охраны. Конечно, все это выглядело ужасно глупо. Система охраны связана непосредственно с конторой шерифа. Шериф Уотерс, возможно, уже направлялся к ней в эту минуту.

Снова завыла сирена.

Диана выронила трубку, – этот вой сводил ее с ума. Так где же Тобес?.. Бродит около дома? Она подбежала к щиту управления, открыла плексигласовую крышку и задумалась – какой выключатель для чего предназначается? Передвинула один рычаг, затем другой… Вой наконец прекратился. Диана бросилась к телефону. Связь прервалась, хотя линия не отключилась – из трубки доносилось тихое жужжание. Диана положила трубку на рычаг: пусть отдохнет, но самой ей было не до отдыха. Она обежала весь дом, проверяя окна, двери, замки, ключи…

Потом стояла, прислушиваясь. Но слышала лишь свое учащенное дыхание. Потом по окну спальни скользнули огни, и завыла сирена. Но этот вой не раздражал, ведь он возвещал о прибытии шерифа, который должен спасти ее.

Однако то был не шериф; он, очевидно, сидел дома со своей миссис Уотерс, наслаждаясь честно заработанным отдыхом. У двери стоял Джим Холл, молодой, недавно прибывший на службу офицер, которого Диана немного знала. Он стоял у ее дверей вместе со своим напарником.

– Из-за чего шум? – потребовал он объяснений.

Диана, испытывая неимоверное облегчение, открыла дверь и бессильно опустилась на пол – беспомощная женщина, которую спасли от гибели. Джим уставился на нее.

– В чем же дело? – повторил он.

Диана рассказала о случившемся; она все еще дрожала от пережитого ужаса. Джим записывал, а его коллега тем временем пробежался по дому.

– Что-то украдено? – спросил Джим, когда Диана закончила свой рассказ.

– Ничего. – Она покачала головой.

– Нанесен какой-нибудь ущерб?

– Нет.

– Может, разбито стекло? Или еще что-то?

Она опять смущенно покачала головой.

– Он хотел убить меня, – спокойно и уверенно проговорила Диана, сама удивляясь своим словам.

– Вот как? – пробормотал Джим. – Скажите, доктор Цзян, вам никогда не приходило в голову перебраться на побережье, в один из новых кооперативных домов? У них там и охрана, и все прочее…

– Я подумаю об этом.

– Что ж, тогда спокойной ночи.

После того, как полицейская машина исчезла с подъездной дорожки, Диана еще долго стояла, прислонившись к стене. Она прислушалась к тишине, царящей в доме. Однако ухо ее не уловило ни малейшего шороха. Тобес ушел; она чувствовала, что его нет поблизости. Сейчас она была в безопасности.

Но она знала: он вернется. Хотя и не сегодня ночью.

На следующий день Диане повезло: она нашла попутчика. Вернее, то была попутчица, Марджи Адамс, рентгенолог из Святого Иосифа; она жила на побережье, в двух милях от нее. Марджи подвезла Диану до города и высадила в двух кварталах от библиотеки, у автостоянки, где Диана накануне оставила свою машину. Джулия встретила Диану новостями: оказывается, уже дважды звонили от Питера Саймса и просили позвонить как можно быстрее.

Ее ждали пациенты, двое были назначены на прием дополнительно – вместо тех занятий, которые пропали из-за ее поездки в Нью-Йорк. Этих Диана должна была принять в первую очередь. Так она и поступила. А в полдень позвонила Питеру.

– Диана, как вы? – спросил он.

– Хорошо. А вы?

– Так себе. Вы сейчас свободны? Просто я хотел извиниться перед вами, а такие вещи, по-моему, не следует делать наспех.

– Чтобы выслушать ваши извинения, у меня всегда найдется время.

– Прекрасно Диана, я поступил опрометчиво, слишком поторопился, приказав распустить ваше подразделение. Это ошибка, самая серьезная моя ошибка за последнее время. А у вас, Диана, здесь много друзей.

– Благодарю вас.

– Послушайте, забудем прошлые обиды. Возвращайтесь. Договорились?

– Я подумаю…

Что верно, то верно: ей нужно всесторонне все обдумать, если она не хочет разрушить свою личную жизнь. Едва ли Эд придет в восторг, если в их семье начнутся споры на профессиональные темы.

– Да, я подумаю над вашим предложением, – сказала она уже гораздо увереннее.

– Это моя единственная просьба, – проговорил Питер. – Да, чуть не забыл… Сегодня утром мне звонил шериф Уотерс. Позвонил, как только прочитал отчет двух своих офицеров, которые прошедшей ночью приезжали к вам. Шериф очень беспокоится. Как вы, оправились?

– Вроде бы.

– Шериф и сам вам позвонит, чтобы выразить сожаление, что его люди не отнеслись к этому инциденту более серьезно.

– В этом нет необходимости. Зачем Уотерс звонил вам?

– Он знает, что мы с вами друзья, знает о наших профессиональных контактах. Он считал, что меня надо поставить в известность.

Диане пришло в голову другое объяснение, более вероятное: после того, как стало известно, что ее подразделение приказало долго жить, возникла необходимость доводить до сведения Саймса любую негативную информацию, имеющую отношение к Диане.

– Послушайте, Диана, мне очень неловко, что я взваливаю на вас еще и эти хлопоты, но… не могли бы вы заглянуть к нам сегодня? В любое удобное для вас время…

– Зачем?

– Наши отношения с Риверой приобретают достаточно деликатный характер. Он предлагает нам сделку. Вернее, пока не предлагает, а ходит вокруг да около, намекает, выспрашивает… нам нужно проконсультироваться с вами.

– А Дэниел разве уже уехал?

– Дэниел так же, как и я, очень просит вас присутствовать при переговорах с Риверой.

Ничего не скажешь, приятно наблюдать, как человек из кожи вон лезет, чтобы заманить тебя в свои сети; Диане это всегда доставляло удовольствие.

– Приеду, как только освобожусь, – сказала она. – Питер, мне звонят по второму телефону, до свидания…

В дверях стояла Джулия.

– Диана, у тебя же нет второго аппарата, – сказала она.

– Возможно, есть смысл им обзавестись. Ради такого случая…

Лишь в половине девятого добралась Диана до полицейского участка. Она устроилась у двойного зеркала, через которое они когда-то наблюдали за онанирующим Тобесом.

Ривера сидел, положив локти на стол. От пальцев его правой руки поднимался дымок сигареты. Диана не видела его лица – он сидел повернувшись в другую сторону. Но она заметила, что его бьет дрожь. С ним был адвокат, средних лет мужчина с красным галстуком-бабочкой и густой копной седых волос; он наблюдал за Риверой с выражением тревоги на лице. Диане уже сказали, что Ривера хотел поговорить с детективом Эдом Херси и «его подружкой». Однако арестованному объяснили, что «подружки» в наличии нет и не будет. Под этим предлогом час за часом переговоры откладывали. В конце концов они «доконали» Риверу: он согласился разговаривать только с детективом Херси. Никаких стенографистов, никакой Дианы Цзян, никаких окружных прокуроров – только Эд Херси.

Дэниел уселся в кресло рядом с Дианой. Диана кивнула в сторону зеркала: