Покушение

Сириль отбросила в сторону платок, смоченный хлороформом. Если они достаточно быстро найдут необходимые доказательства, то смогут убраться отсюда еще до того, как к Супачаю вернется сознание.

— Ищи все, что напоминает результаты исследований, проведенных на людях, — сказала Сириль Жюльену. — Я займусь его компьютером.

Жюльен принялся по очереди открывать шкафы, осматривать полки и ящики, стоявшие на полу. Но повсюду было лишь оборудование для лаборатории. На столе лежали стопки публикаций, все они были на тему памяти. Полки ломились под тяжестью книг по медицине и хирургии. Он перерыл ящики стола, напоминавшего скорее стол патологоанатома. Они не были закрыты. По всей видимости, Супачай не утруждал себя тем, чтобы что-то прятать. Жюльен обнаружил кипы бумаг, пробирки с заспиртованными образцами мозга крыс, но ничего такого, что имело бы хоть какое-то отношение к пациентам. Сириль исследовала картотеку, которая была на виду, как и все остальное. Прошло восемь минут.

Сириль направилась в зал, где стоял открытый томограф и где Супачай проводил на детях свои исследования. Двойное стекло разделяло кабинет и операционный зал. Прибор гудел. Лишь несколько ярко-зеленых диодов излучали слабый свет. Вдоль стекла стоял рабочий стол с несколькими мониторами и процессором. Сириль сразу же направилась туда и подвигала мышкой. Монитор засветился. Компьютер был включен! Сев перед монитором, она принялась открывать все файлы подряд на рабочем столе Супачая. Она пролистала дневник исследователя, но не нашла в нем ничего интересного. Она рылась в его документах, все больше нервничая. Но вот она открыла папку под названием «2009», и ее сердце забилось быстрее. В ней была еще одна папка под названием «Протокол. Люди». Документ был в формате PDF, и она открыла его. На экране появилась огромная таблица. Сириль пробежала ее глазами, перескакивая с одной колонки на другую.

«Есть!»

В таблицу были сведены все достижения Супачая за год. У нее не было времени все прочесть, но она заметила, что список был длинным — по меньшей мере двести имен. Исследователь указывал имя ребенка, его возраст, происхождение, номер дела (в виде ссылки, подчеркнутой синим цветом), дату операции, результат — «да» или «нет», а затем назначение.

— Жюльен! — шепотом позвала Сириль.

Он тут же появился за ее спиной. Не оборачиваясь, она указала на монитор.

— Смотри, что я нашла. «Да» — это те дети, результат операции которых оказался положительным. Их отправили в разные места. Должно быть, это адреса семей. Те же, напротив чьих фамилий написано «нет», — вне всяких сомнений, это дети, результат операции которых оказался отрицательным, — отправлены только по двум-трем адресам. И все они в Китае…

Жюльен, стоя за спиной Сириль, просматривал данные.

— Что это значит?

Сириль потерла руками глаза.

— Не знаю… Нужно все скопировать. Я знаю, кому это отправить.

Жюльен положил руки на клавиатуру, рядом с ее руками. Сириль чувствовала шероховатость его небритой щеки. Она закрыла глаза, вдыхая его запах, и неведомая тоска сжала ее сердце. Она открыла глаза. Жюльен подключился к Интернету.

— Пиши письмо.

Сириль ввела адрес Анувата из отдела Группы волонтеров в Бангкоке, адрес Нино и Тони, а затем и свой собственный электронный адрес, после чего написала текст:

Срочно. Обнаружила данные о детях из Сураттхани. Их используют как подопытных кроликов на острове Кох Наш Юань. Рама и Пот Супачай — во главе всего. Они убили профессора Арома. Свяжитесь с полицией. Целую. Сириль.

Документ был объемным, а соединение — медленным. Высветилось сообщение, что информация будет отправлена через минуту.

Сириль зашла на жесткий диск Супачая и продолжила поиски. Она просмотрела около десятка документов. В основном это были международные научные публикации, слайды презентаций, проводимых в Интернете… Она просматривала их и закрывала один за одним. Затем она щелкнула по файлу под названием «контакты», отличавшемуся от остальных, и быстро пролистала десятки страниц адресов, телефонов и факсов. Везде были лишь молекулы, протоколы, попытки, обсуждения… Вдруг Сириль побледнела.

— Боже мой! Этот мерзавец сотрудничает с другими исследователями… — произнесла она мрачно.

Жюльен, стоя за ее спиной, наклонился к монитору. Он не успел сказать и слова, потому что заметил, как Сириль настолько крепко сжала мышку, что пальцы ее побелели.

— Что такое?

— Господи, какая же я идиотка…

— Что?

Сириль водила курсором по монитору, где высветилось сообщение на английском языке, адресованное Супачаю. В нем речь шла об эксперименте.

— Посмотри на слова…

Жюльен прищурился.

— Не понимаю.

Он прочел фразу, на которую ему указала Сириль. «Пришли нме отчет о детях, облседованных месяц назад». В нескольких словах буквы стояли не на своих местах.

— Человек, страдающий дислексией?

— Нет. Мой муж.

49

Париж, 16 часов

— Я получил письмо от Сириль! — воскликнул Тони.

Мари-Жанна, дремавшая в кресле в комнате Нино, подскочила.

— Что она пишет?

Тони прочел сообщение и побледнел.

Срочно. Обнаружила данные о детях из Сураттхани. Их используют как подопытных кроликов на острове Кох Нанг Юань. Рама и Пот Супачай — во главе всего. Они убили профессора Арома. Свяжитесь с полицией. Целую. Сириль.

— Что это еще такое? — спросил Нино.

— Не знаю, — ответил Тони, — но последняя фраза написана четко и ясно. Нужно предупредить полицию.

— Что будем делать?

— Достаточно связаться с посольством Франции в Бангкоке, — сказала Мари-Жанна. — Я могу позвонить, если хотите.

— И что ты им скажешь? — поинтересовался Тони.

Девушка решительно вздернула подбородок.

— Буду импровизировать.

* * *

Рама Супачай не знал, сколько времени пробыл без сознания. Вдруг над ним вспыхнула лампа. Яркий белый свет. Он заморгал, ослепленный, и увидел человека, расположившегося как раз между ним и лампой. Это был мужчина.

— Сразу все оговорим, — сказал незнакомец. — На острове все спят. Снаружи ураган. Можешь не кричать — никто тебя не услышит. Поэтому советую быть любезным и сотрудничать с нами. Договорились?

Исследователь кивнул. Это какой-то кошмар… Он слышал, что мужчина что-то делает над его головой и вдруг увидел в десяти сантиметрах от лица краниотом.

— Этой штукой ты делаешь дырки в головах детей, верно? — сказал мужчина.

Послышался шум, от которого кости в черепе Супачая отчаянно завибрировали.

— Я сниму скотч с твоего рта, — произнес мужчина, — но если ты закричишь, я заставлю тебя страдать. А мне лично будет по барабану.

Сириль, прислонившись к двери лаборатории, держалась поодаль. Она наблюдала за Жюльеном, одновременно очарованная и ошеломленная. В его взгляде смешалась жестокость и невинность. Она наблюдала и за Супачаем, который выглядел словно рыба, пойманная в сети. Жюльен нажал на педаль кресла, приподняв его на несколько сантиметров. Лезвие краниотома оказалось как раз над правым глазом Супачая. Жюльен включил аппарат. Снова послышался звук, словно работала бормашина, — пронзительный, невыносимый. Мозг Рамы был переполнен адреналином. Его надпочечники активно выделяли кортизол, гормон стресса. Он почувствовал, как по его правой штанине потекла теплая жидкость.

— Я объясню тебе, что происходит, — продолжал Жюльен. — Ты психически больной человек, калечащий детей. Если ты умрешь, ни мне, ни доктору Блейк ничего за это не будет. Но я хочу, чтобы ты жил. В надежде, что однажды состоится суд над тобой. Если ты заговоришь, то получишь такую возможность.

Супачай был охвачен ужасом. Этот тип был сумасшедшим…

В кругу света, отбрасываемого лампой, показалась Сириль.

— Верьте ему, профессор. Это один из моих пациентов. Если вы его разозлите, я не смогу его удержать.