Крестное знамение

Конечно, содержание их беседы они обсудят потом, а сейчас их нужно просто обезвредить.

Пейн коснулся своих часов, а затем одними губами произнес:

— Три… два… один… вперед!

Их движение было настолько стремительным, что солдаты не успели отреагировать. Оба были в военной форме и в противогазах — отсюда и приглушенные голоса. С плеч свисали «АК-47» на ремнях.

При обычной атаке Пейн вначале приказал бы им сдаться и только потом перешел к более решительным действиям, но не теперь. Помимо всего прочего, приходилось принимать во внимание и языковой барьер, поэтому Пейн решил сразу перейти к активным действиям. Его первая пуля пробила итальянцу бицепс, в то время как пуля Джонса поразила солдата в икру одной ноги, разорвала мышцу и засела в другой ноге. Корчась, солдат рухнул на пол. Кровь текла у него сразу из нескольких ран. Швейцарец тем временем замер и тупо смотрел перед собой, не понимая, что происходит, хотя Пейн с Джонсом, находившиеся в конце коридора, были очень хорошо ему видны.

Пейн понимал, что они могут заставить его вывести их из здания, и решил оставить солдата в живых. Вместо этого он бросился вперед, разоружил обоих, сорвал с них противогазы, приставил «люгер» к подбородку швейцарца, хотя и знал, что дуло у пистолета раскаленное.

— Ты говоришь по-английски? — процедил Пейн сквозь зубы, услышав шипение горящей кожи.

— Да, — прохрипел швейцарец. — Да.

— Значит, так: либо ты будешь отвечать на мои вопросы, либо умрешь. Сколько человек в вашей команде?

— Шестеро… Мы плюс еще четверо.

Итальянец продолжал корчиться на полу от нестерпимой боли. Джонс резко пнул его и приказал заткнуться.

— Где остальные? — спросил Пейн.

— Снаружи. Все снаружи.

— Каким образом вы поддерживаете с ними связь?

— По рации… она у меня в кармане.

Джонс вытащил ее и прежде всего убедился, что их разговор не передается.

— А почему вы здесь? — спросил Пейн. — В чем заключается ваша задача?

— Чтобы вы не могли вернуться обратно.

Его слова означали, что стоило Пейну с его группой выйти из архива, как эти двое сразу же преградили бы им путь к отступлению обратно в здание. И их всех без труда перебили бы во дворе.

Пейн еще сильнее прижал «люгер» к подбородку швейцарца.

— И чего вы ждали? Какого сигнала?

— Сообщения от них. Мы ждали сообщения от них.

Пейн покачал головой.

— Планы изменились. Передавать сообщение будете вы, в противном случае умрете. Понятно?

Швейцарец попытался кивнуть. Джонс протянул ему рацию и сказал, что он должен передать находящимся во дворе. После чего Пейн заверил солдата, что Джонс говорит на нескольких языках и, если услышит какие-то слова, которые напомнят ему предупреждение, подаст Пейну знак нажать на спуск. Пейн почувствовал, что швейцарец не верит ему, и тогда Джонс произнес по паре слов по-немецки, по-итальянски и еще на нескольких языках. У парня челюсть было отвисла от удивления, но Пейн быстро возвратил ее на место с помощью пистолета.

— Ну, — прохрипел Пейн, — посылай сообщение! Немедленно!

Солдат включил микрофон и произнес на родном наречии:

— Макс, они уходят! Здесь есть подземный туннель! Они уходят вдоль основания горы! Идите за ними! Скорее!

Джонс выхватил у него из рук рацию и похвалил за естественность и эмоциональность речи. Пейн, конечно, не понял, что сказал парень, но почувствовал, что в свои слова тот вложил всю душу. Спектакль спас ему жизнь. А также всем членам команды Пейна.

Они стояли и терпеливо ждали реакции Макса. Через десять секунд из рации полился поток быстрой речи. Вначале Макс. Затем кто-то еще. Потом снова Макс. Пейн повернулся к Джонсу в ожидании перевода, однако тот сделал ему знак подождать. Еще чей-то голос. Затем голос Макса. И снова Макс, только на сей раз значительно более раздраженным тоном.

Наконец Джонс услышал то, чего они с таким нетерпением ждали.

— Они попались на нашу удочку и направляются к задней части здания, к подножию горы.

Пейн улыбнулся:

— Вы можете назвать меня безумцем, но я предлагаю вам пройти к центральному входу.

Все, кроме двух солдат, рассмеялись. Те понимали, что через несколько минут их вытащат на улицу и здорово шибанут по голове, чтобы ничего не видели и не слышали.

Глава 59

Кюсендорфская гостиница располагалась на расстоянии двух кварталов и, по всей вероятности, находилась под наблюдением. Это значило, что им нужно было найти альтернативное средство передвижения. Франц предложил воспользоваться одним из архивных фургонов, которые размешались на специальной стоянке за пределами территории архива.

В каждом фургоне было два места в кабине водителя и двадцать мест сзади. Франц согласился вести машину, так как ему были хорошо известны здешние дороги, а Альстер составил ему компанию в кабине. Все остальные устроились в задней части фургона, среди коробок и ящиков. Здесь имелся верхний свет, что для Пейна было самым важным. Он настроился на серьезный разговор с Марией, и ее реакция могла быть красноречивее слов, поэтому ему было необходимо видеть лицо девушки.

Как только все расселись по местам, Пейн забрал у товарищей оружие, сказав, что антикварное вооружение требует осмотра и просушки. Никто не заподозрил в его словах никакого лукавства. Затем Пейн спросил Бойда, что у того в вещевом мешке, и профессор ответил, что там видеопленка, свиток и книги, много книг.

— Ладно, — пробормотал Джонс, разворачивая распечатку электронного послания от Раскина. — Нам нужно кое-что обсудить.

Пейн сел справа от Джонса, сделав вид, что протирает под завязку заряженный «люгер», который был постоянно нацелен на Марию. Она сидела, поджав ноги, как раз напротив Пейна, а Бойд сидел рядом с ней на полу.

— Перед тем как на нас напали, мы получили информацию из Пентагона. Я как раз успел ее распечатать. Создается впечатление, что один из вас кое-что хранил от нас в секрете. Сведения о вашей связи с людьми из Милана.

Бойд взглянул на Марию, Мария — на Бойда. Они явно не понимали, о чем идет речь. Джонс применил тактику, благодаря которой по поведению подозреваемых часто удавалось понять, что они на самом деле скрывают.

— Вы не могли бы быть более… — начала Мария.

Джонс резко прервал ее:

— Отвечайте на мой вопрос. Нам необходимо знать все, здесь и сейчас, в противном случае мы передадим вас полиции. И последствия нас уже не будут интересовать.

Бойд с Марией уставились друг на друга. Оба пребывали в полной растерянности.

Наконец Бойд сказал:

— Хватит играть с нами! Я получил хорошее образование и прекрасно понял вашу тактику. Совершенно очевидно, что вы хотите, чтобы кто-то из нас раскололся и сообщил вам какую-то важную информацию. Тем не менее могу вам поклясться, что ни я, ни она ничего от вас не скрываем. — Он ткнул пальцем в бумагу, которую Джонс держал в руках. — Прочтите, что там написано, и, я уверен, мы сможем все логически объяснить.

Джонс глянул на Пейна, и тот кивнул. Пришло время раскрыть карты.

— Что вы делали в Милане, когда Мария брала напрокат автомобиль? — спросил Джонс.

— Ждал на складе, — ответил профессор.

— Мария, вы звонили кому-нибудь в аэропорту?

— Кому я могла звонить? Была глубокая ночь, и мы пытались ускользнуть из города. Мне и в голову не приходило пользоваться телефоном.

Джонс кивнул.

— А люди в вертолете вам, случайно, не знакомы?

Бойд отрицательно покачал головой:

— Мне нет.

— А вам, Мария? Вам они знакомы?

Она в растерянности взглянула на Бойда.

— Вы были со мной все время. И прекрасно знаете, что я никого не видела. Было очень темно, и мы находились слишком далеко от вертолетов.

— Верно, — признал Джонс. — Абсолютно верно.

Мгновение он молчал, ожидая, пока напряжение достигнет предельной точки. Этого оказалось достаточно, чтобы довести Бойда до предела.

— Хватит! Мы хотим знать, что происходит, и требуем, чтобы вы немедленно все объяснили! Мы на вашей стороне! Неужели вам до сих пор непонятно? Не на их!