Войны мафии

— Что?.. Бруней? Кевин? — тревожно заговорил Итало.

— Scusi, Don Italo. Sono Renzo Capra. Ricordi? [67]

— Кевин, говори же!..

— Дон Итало, это Ренцо Капра. Я представитель «Ричланд» в Брунее.

— А! Ренцо! Mi scusi. Кевин Риччи у тебя?

— Нет, purtroppo [68]. Его вертолет разбился над морем, они с девушкой едва спаслись. Пришлось положить обоих в частную клинику, у них инфекция в легких.

— Кевин?.. В больнице?..

— Но с ними все будет в порядке, дон Итало. Даю вам слово, он на ногах и...

— Stai zito [69], Ренцо! — Голос Итало задрожал от бессильной ярости. Он посмотрел на своего посетителя через стол, и его лицо и плечи передернуло, словно нервным тиком. Что может поделать человек, находясь на расстоянии в десятки тысяч миль, говорил взгляд Итало. — Его нужно перевезти из больницы, Ренцо. Понимаешь? Немедленно. Сию минуту!

— Он просил передать вам...

— Я хочу, чтобы ты немедленно забрал его к себе домой! Понимаешь? Чтобы он находился под твоей крышей!

— Будет сделано, дон Итало. А девушка?

— Что за девушка?

— Э... не важно. Дон Итало, у вас есть под руками карандаш?

— Быстро диктуй. Потом — бегом! Перевези мальчика в безопасное место.

— Si, claro sicuro [70]. Вы приготовили карандаш?

— Говори, — загремел Итало.

— Д, И, — читал Капра, — М, Е, Т...

— П-подожди, черт возьми!..

Когда Ренцо Капра продиктовал все слова, Чио нагнулся вперед, крепко сжимая трубку.

— Ренцо, stai attenti [71]. Забирай мальчика под свою крышу. Позвони мне, как только перевезешь его. Организуй ему лечение. Если ты не позвонишь мне в течение часа, ты конченый человек.

— Не беспокойтесь, дон Итало.

— Ренцо, что мне делать с этой химией?

— Он сказал, покажите это Керри.

Итало повесил трубку и поднял глаза на своего гостя.

— Ты слышал? Такой ужас. Такой идиотизм — положить моего племянника в больницу, где любой мерзавец в три счета прихлопнет его, как муху!.. — Итало осекся. — Игги, не прими мои слова близко к сердцу. Ты же понимаешь, что такого мастера, как ты, я не ставлю в один ряд с бездарными мясниками...

Представительный, хорошо одетый мужчина кивнул.

— Судя по тому, что я слышал насчет Корлеоне, твой нипоти — молодец. Тем не менее, — добавил он с забавным английским акцентом, — разделяю твои опасения насчет больницы. Ты прав, что хочешь спрятать мальчика в надежном месте. Слишком много народу погибло на деревенской площади в Корлеоне.

— Я много думал об этой истории, — признался Итало. — Как ухитрились два мальчика в самом сердце вражеского лагеря, где их мать держали заложницей, сделать... то, что они сделали?

Гость изящно пожал плечами, словно отсылая его к Всевышнему, воля которого, как всегда, неисповедима.

— Думаю, одна-две мысли у тебя есть, дорогой старый друг.

Улыбка Итало была кривой, словно ящерица, торопящаяся скрыться из виду.

— Одна есть, — согласился он. — И очень забавная.

Человек с незажженной сигаретой вывел мундштуком заглавное "М" на столе. Улыбка Итало мелькнула еще раз — и все, ящерица ускользнула.

— Ты знаешь этого Молло?

— Он был камешком в ботинке у дона Лукки.

Тяжелый вздох вырвался из сжатых губ дона Итало.

— И еще вертопрах Чарли, — произнес он низким, трагическим голосом, — который думает, что он может морочить мне голову в такое время...

— Как он смеет?

— Он думает: «Я вывалил всю эту дрянь Чио на стол, теперь у него полные руки хлопот, можно посмеяться над ним...» — Итало снова трагически вздохнул, гигант, уязвленный пигмеем. — А Молло — мне кажется, что он взял в свои руки Корлеоне, чтобы полностью вывести из игры.

— Не понимаю, старый друг.

— И я тоже. Теперь у Молло в руках все — люди, снабжение, маршруты доставки...

— Куда?

— К дьяволу, хотелось бы надеяться. Я жду каких-нибудь признаков, что у него есть понятие о чести, что он собирается мстить за смерть корлеонезцев. Или он из новых и ему в голову не приходит, что за три убийства нужно отомстить? Пусть будет так. — Итало махнул рукой, словно смахивая грязь со своего стола. — Ты начал говорить перед тем, как зазвонил телефон?..

— Я рассказывал про новый наркотик из группы афлатоксинов. Растительного происхождения. Потрясающее средство! Идеально напоминает приступ коронарной недостаточности. Даже если... э... объект за рулем автомашины. — Мистер Элегантность пососал мундштук.

— Mi scusi, старый друг, но я должен позвонить нипоти Керри насчет этой химии. Может, ты хочешь пока выкурить сигарету?

Мистер Элегантность встал, поклонился и вышел. Когда он вернулся через десять минут, вытряхивая остатки дыма из своего пиджака, Итало все еще говорил по телефону. Он жестом пригласил его зайти.

— Да, Ренцо. — Итало посмотрел на свои часы. — Да, меньше чем за сорок минут. Я ценю твою расторопность. Он у тебя дома?

— Под моей крышей, дон Итало. Я лично отвечаю за безопасность и его, и девушки. Они получают лучшие антибиотики...

— Что за девушка?

— Да так, ничего особенного. Он спрашивал, не нашли ли вы время связаться с его братом?

— На этот раз, Ренцо, карандаш потребуется тебе. Есть?

— Si, padrone [72].

— Скажи ему, они производят «табун». Т-а-б-у-н. Записал?

— А что такое «табун»? — поинтересовался человек из Брунея.

— Спроси у иранцев. Они его обожают. Нервный газ.

— Mamma mia!

— Дешевый в изготовлении, как кетчуп, — продолжал Итало. — Нужна одна капля, одна капля на кожу — и ты слепнешь. Писаешь в штаны. Выхаркиваешь свои легкие при кашле. Судороги. Кома. Finito.

— Dio mio [73]. Кому он нужен, этот газ?..

— Наверное, тому, кто заказал его Шану. — Итало умолк, не высказывая свою догадку, что только правительство какой-нибудь страны способно оплатить поставки нервного газа.

— Che peccata, — простонал Капра. — Что за мир, а, дон Итало?

— Другого у нас нет. — Итало повесил трубку и повернулся к своему респектабельному визитеру. — Игги, я могу быть чем-нибудь тебе полезен?

— Днем я улетаю в Париж рейсом «Эр Франс». После вчерашнего мне не следует пренебрегать такой возможностью. Могу я попросить тебя, чтобы ты поручил кому-нибудь отвезти меня в аэропорт Кеннеди?

— Это одолжение, а не просьба. Человек, который сумел убрать Кохена в такой чистенькой, простой, заурядной автомобильной катастрофе и при этом не посадить мне ФБР на хвост, может рассчитывать На мою глубокую, сердечную благодарность и, по крайней мере, на поездку в моем «бьюике» в аэропорт.

Он встал и обошел стол, протягивая руки к высокому Игги Зетцу. Друзья крепко обнялись.

— Что за мир, а, как сказал Ренцо Капра. Но, Игги, настоящие друзья — те, кто умеет помнить. Настоящие друзья, как ты, и настоящие родные, как Кевин.

Можно было догадаться, что никто не захочет спиртного до ленча. Поэтому, когда вошел корабельный стюард с подносом, Шан Лао нетерпеливо отмахнулся от него. Шан и люди с континента внимательно смотрели на стюарда, выходившего из комнаты. Лорд Мэйс остро почувствовал его отсутствие. Только они двое относились здесь к белой расе. Приходит время, когда человек до смерти устает видеть одних азиатов.

Мэйс исподтишка рассматривал троих из Бейджина. Самому молодому было лет пятьдесят. То, что он — самый амбициозный из троих, легко было заметить даже европейскому подручному Шана. Тот, кто на вид самый бесстрастный, наверняка тайно жаждет больше всех.