Код каббалы

— Это кажется довольно странным, — сказал Эшвин.

— Почему же?

— Ну, это мало согласуется с древними традициями вашего ордена.

Гордон пожал плечами:

— Как я сказал Эрику, мы пользуемся технологиями, полезными нам. Та земля справа, напротив нашей, посвящена таинству Шаддай эль-Чаи. Поррик принадлежит к этому ордену, как можешь принадлежать и ты, Эшвин.

— Когда-нибудь, — печально согласился Поррик. — В отличие от таинства Элоима Саваофа адепты Шаддай эль-Чаи имеют дело с тем, что могло бы быть, а не с тем, что есть. Они мечтатели, идеалисты и изобретатели, пытающиеся изменить путь, по которому идет человечество. Это зачастую неблагодарный и бесплодный труд.

— Четвертая секция, — нахмурившись, продолжил Гордон, — та, дальняя от нас, слева, — она посвящена таинству Элох Ве-Даат. Они стремятся раскрыть истинную сущность индивидуальности, проникая в сознание. Адепты этого таинства верят, что путь к Айн Соф идет изнутри. Поняв, как опыт определяет личность, из этих уроков можно извлечь и общее знание о том, как моделировать коллективное сознание. Раскройте тайны группового сознания — и возможность Великой реставрации, то есть воссоединения с Айн Соф, станет реальностью. Ричард принадлежал к этому ордену, будет в нем и Морган.

Территория, посвященная Элох Ве-Даат, располагалась на дальнем краю Храма, и мало что было видно отсюда. Домики казались маленькими и разбросанными как попало, в противоположность симметричным линиям, очевидным во владениях ордена Элоима Саваофа. Там было много открытого пространства и много садов. Эрик был уверен, что Морган бы там понравилось.

— По другую руку расположена пятая секция, посвященная таинству Иеговы Саваофа. Это центр исцеления и духовной жизни Храма. Так же как Марджи была некогда центром нашей каббалы, Элиз теперь является сердцем вашей.

Эшвин глянул на Эрика с нескрываемым упреком.

— А что за здание в центре? — спросил Эрик. — Оно выглядит как крепость.

— Это шестая часть Храма, хотя на самом деле она довольно обособлена, — ответил Гордон. — Это дом Ипсиссими и зала Великой Пентаграммы.

— Ипсиссими — вожди Просветляющего Восхода, — процитировал Эрик. — Те, кто способен ответить на вопросы, на которые вы ответить не смогли.

— Правильно, — согласился Гордон. — Они — персонифицированное воплощение пяти таинств и клятв, которые моя каббала принесла им.

— Как нам туда спуститься?

Внезапно Эрик осознал, что ему позарез нужно дойти до Цели путешествия, узнать, солгал ли ему Саммаэль и не солгал ли ему Гордон. Возможно, это была бы единственная стоящая информация. Хоть такая мысль и не утешала.

— Следуйте за мной.

Пожилой человек подошел к краю площадки и стал спускаться по крутым ступеням, неровной змейкой ведущим к полу пещеры. Им потребовалось почти десять минут, чтобы добраться до низа и начать последний переход к стенам Храма. Там, на земле, чем ближе они подходили, тем внушительнее возвышались над ними стены.

Все шли молча. Слова казались неуместными в просторе и тишине пещеры.

Четверо путешественников остановились у внешнего контрфорса. Эрик вытянул шею, пытаясь понять, смотрит ли кто-нибудь на них сверху, но Храм продолжал хранить гнетущую тишину. Не было ни ветерка, и все же он поежился.

Гордон знаком попросил их подождать и подошел к стене. Он прикоснулся ко лбу указательным и средним пальцами, потом прижал ладонь к стене и сказал: «ATE». Камень засветился по контуру его руки. Он провел ладонью до земли и сказал: «МАЛКУТ». На камне загорелась вертикальная линия.

— Что он делает? — спросил Эшвин.

— Смотри, — ответил Поррик.

Гордон поднял руку вровень с правым плечом и сказал: «Ве-ГЕБУРА». Свет усилился, заставив Эрика сощуриться. Рука Гордона скользнула к правому плечу, и он снова заговорил. «Ве-ТЕДУЛА». Потом он вернул руку в центр горящего креста и сказал: «Ле-ОЛАМ».

Камень треснул, и Эрик уловил шепот Гордона: «Аминь» Сияние меркло, и Эрик убрал руку, которой прикрывал глаза. Гордон стоял у подножия большого креста, появившегося в стене. Он был раз в пять выше человека и широк достаточно, чтобы пятерым войти одновременно плечом к плечу.

— Пойдемте, — сказал Гордон, входя в Храм.

ДЖЕЙМС

Холмы Национального парка Йоркширской долины мелькали мимо Джеймса — он смотрел на них через окно машины, взятой Элиз напрокат. После пышных зеленых лесов Озерного края долина выглядела едва ли не пустыней. Элиз сидела на водительском месте, сосредоточенно нахмурив брови и следя за петляющей дорогой. Трасса А65 пролегала через центр парка, извиваясь меж небольших лощин и над журчащими ручьями.

Элиз вела машину быстро, резко входя в повороты и газуя где только можно. Было ясно, что она еще не отошла от событий прошлой ночи и все так же злится. Хоть она и согласилась с тем, что человек, пытавшийся соблазнить Морган, был не Эшвин, она не собиралась прощать Морган. Было трудно сказать, насколько далеко Морган позволила зайти совратителю, но Джеймс знал, что когда-то она питала к Эшвину нежные чувства. Стоило разворошить золу этого костра, как тут же обнаружились еще тлеющие угли.

Что до Морган, то она сидела на заднем сиденье, угрюмая и безучастная. Возможно, она заново переживала давно похороненные страдания. Если так, то Джеймс ей сопереживал. Непростая это участь — хотеть того, кого никогда не получишь.

Джеймс вздохнул и уставился в карту, лежащую на его коленях. От Уиндермера до Скиптона около сорока пяти миль по прямой, а значит, скоро они прибудут. И что тогда? Он не был уверен, но понимал, что вряд ли две девушки вскоре обнимутся и помирятся.

После того как он избавился от самозванца в обличье Эшвина, Джеймс отправился в гостиницу, чтобы объяснить произошедшее. Там он обнаружил, что Морган погрузила Дженни и Гэри в глубокий сон, чтобы они не вмешивались в дальнейшие споры и скандалы. Этим они с Элиз и занялись — устроили скандал. А Джеймс старался держаться от них подальше.

И все же спустя какое-то время поток взаимных обвинений и оскорблений иссяк. Морган вылетела из номера, хлопнув дверью, а Джеймс предложил Элиз прилечь и отдохнуть. Она не сказала ему ни слова, но в постель легла. Морган предпочла спать внизу на диване, а с утра возобновились ядовитая пикировка и обмен уничтожающими взглядами.

Джеймс никогда такого не видел. В ситуации, где два парня могли подраться, а потом мирно запить это дело пивом, Элиз и Морган не выказывали ни тени раскаяния или стремления к примирению. Выступить мировым судьей ему тоже не дали. Он все равно был при них, так что ему оставалось только терпеть эту холодную недобрую тишину, чтобы не навредить еще пуще. У него это вызывало нервный тик.

— До сих пор не могу поверить, что вы не договорились, как держать связь с Эшвином и Эриком, — сказал Джеймс. Рискованный способ начать беседу, но он надеялся, что хоть так заставит их разговаривать друг с другом.

— Нам повезло, что мы вообще выбрались из того дома живыми, — ответила Морган. — Как-то не случилось тогда мобильного телефона под рукой.

— Да, но зачем вам было расставаться? Теперь мы понятия не имеем, где двое других.

— Мы искали тебя, — отрывисто сказала Элиз. — Эрик твердо решил идти в Храм, а мне было необходимо найти тебя. Нам хватило времени лишь на то, чтобы договориться о встрече в гостинице Чизвиков. Может быть, там нас будетждать сообщение от них.

— А если нет?

— Я не знаю, Джеймс, — сказала Элиз напряженно. — Так далеко я не загадывала.

Машина съехала на обочину, и из-под колес полетел гравий. Джеймс решил больше не выспрашивать. По крайней мере, пока Элиз за рулем.

— Ладно, остынь. Чизвики могли оставить нам какие-то подсказки на такой случай.

— Мистер Чизвик явно говорил нам не все, — сказала Морган. — Мне было видно, что он сдерживается и утаивает что-то, но у меня не было возможности его прозондировать. Он для этого слишком хитер.