Черная вдова. Шаттам

Салиндро схватил факс, который пришел полчаса назад.

— А что мы видим здесь? В тысяча девятьсот девяносто шестом году по настоянию мужа Констанция Аббокан была помещена в ту же психиатрическую лечебницу. Вот вам и ниточка.

— Она вышла из больницы? — спросила Аннабель.

— Да, в две тысячи первом году, через два месяца после Тревора Гамильтона.

— Тебе известно, почему ее поместили в больницу? — поинтересовался Бролен.

— Нет, но можно надавить на врачей. Учитывая обстоятельства, думаю, они пойдут нам навстречу.

— Все сходится, — сказал Митс, бросив быстрый взгляд на Бролена и Аннабель. — Ларри, собери все, что известно об этой миссис Аббокан, где она сейчас находится, чем занимается.

Бролен поднялся, за ним последовала Аннабель.

Заметив, что они собираются идти, Митс поднял вверх большой палец.

— Молодцы, отличная работа!

Бролен едва заметно кивнул и исчез в коридоре. Аннабель на прощанье махнула инспектору рукой и поспешила вслед за частным детективом.

Догнав Бролена в коридоре, Аннабель сказала:

— Все кончено. Они возьмут ее, и этот кошмар станет лишь плохим воспоминанием.

В лифте Аннабель внимательно посмотрела на Бролена и, заметив, что его лицо спокойно, осторожно добавила:

— Джошуа… Я думаю, не поехать ли нам отдохнуть на выходные, перед тем как я улечу. Если ты не против, конечно.

Губы частного детектива нервно дернулись.

— Когда все закончится, я возьму целую неделю отпуска и надеюсь, что ты еще будешь здесь. А пока я хочу помочь и сделать все, что в моих силах, чтобы выиграть время.

— Что ты имеешь в виду?

— Нужно съездить в дом, где жили супруги Аббокан. Как я уже говорил, я считаю, что преступник пережил травму. В прошлом с ним должно было случиться что-то ужасное. Так почему бы не посмотреть на фрагмент этого прошлого?

Я должна была это предвидеть! — подумала Аннабель. — Он остановится только тогда, когда жертва будет лежать на земле побежденная. Что делать? Оставить его и вернуться к нему домой?

— Хорошо, я поеду с тобой. А как ты узнаешь адрес?

Он посмотрел на нее, широко улыбаясь:

— Адрес, указанный в досье, был перед моими глазами все время, пока длилось собрание.

«Мустанг» взревел и понес их на восток.

На встречу с призраками прошлого.

65

Половина второго дня.

Из-за палящего солнца улицы Портленда были пустынны. Людям не хотелось ни есть, ни гулять, и все прятались в своих кабинетах или домах в ожидании сумерек.

В одном из районов города Существо вышло на тропу войны. Оно не обращало внимания ни на обжигающий воздух, который проникал в его легкие, ни на то, что все его тело покрыто потом. Нельзя было терять ни минуты. Оно обработало уже шесть продовольственных магазинов, разместив на полках с овощами и фруктами своих дочерей: Latrodectus, черных вдов, и Atrax robustus. В последнем случае смерть была неминуема.

В одном из магазинов Существо идет вдоль полки с плюшевыми игрушками. Ему приходит в голову опасная мысль. Но рисковать нельзя. Что, если в ловушке окажется ребенок?

Но оно может положить паука на самую верхнюю полку, до которой дотянутся только взрослые.

А вдруг ребенок будет стоять рядом и произошедшее травмирует его?

Ну и что?

Кем станет этот малыш? Таким же мужчиной или женщиной, как и все остальные! А небольшая встряска не повредит.

Вот он, Theraphosa blondi, гигантский паук-птицеед, прозванный Южноамериканским Голиафом. Его тело покрыто волосками, вызывающими ожог кожи, и он отлично сольется с группой плюшевых игрушек. Существо вернулось к своей машине, чтобы забрать паука, жившего в одной из многочисленных коробок в багажном отделении. Этот паук-птицеед скорее напугает, чем причинит вред, но станет еще одним запоминающимся персонажем легенды.

Скоро паника охватит весь город. Люди поймут, что нигде не могут быть в безопасности, даже у себя дома. Они будут бояться пошевелиться в своей собственной комнате, перестанут открывать почтовые ящики, ходить за покупками, ездить на автомобилях. Слух распространится со скоростью света, и весь город погрязнет в хаосе.

При этой мысли Существо улыбнулось.

На его усталом лице улыбка больше походила на гримасу.

Все стало так тяжело. Оно больше не может.

Существо сжало кулаки, на его глазах выступили слезы.

Нет, оно не вправе останавливаться сейчас. Продолжай! — кричит его разум. Но где-то очень глубоко в нем остался ребенок, который лежит, свернувшись в сумраке, и горько плачет.

Существо работало машинально, почти не задумываясь.

Ну же, осталось всего два крупных супермаркета.

Выйдя из магазина, Существо оказывается на парковке. На улице так жарко, что многие люди оставили окна своих машин приоткрытыми, чтобы внутрь поступало хотя бы немного воздуха.

Существо бросает в машину черное тельце с красным пятном на брюшке, которое будто предупреждает: «Опасно для жизни!»

Существо останавливается возле каждого обувного отдела. Незаметно подложить в ботинки пауков очень легко. В обуви темно и спокойно, насекомым там будет удобно. Они спрячутся и будут ждать, пока рядом не окажется человеческая нога Тогда, решив, что на них нападают, они придут в ярость и наградят своего захватчика изрядной дозой опасного яда.

Существу предстоит еще много работы. День будет долгим.

Баллоны с газом уже готовы, осталось только разместить их в нужном месте. Существу удалось раздобыть огнестрельное оружие, которое послужит ему только раз. Ему нужна всего одна пуля, сегодня, в его последний день.

Последний день…

Оно больше не может.

Вечером наступит смерть.

Оно так решило.

Аннабель и Бролен остановились в небольшом местечке Каскад Локс, менее чем в десяти километрах от бывшей военной базы. Маленький городок был зажат между руслом реки Колумбия и поросшими лесом горными хребтами, растянувшимися в южном направлении. Над дорогой возвышался высокий зеленый холм. Где-то за ним скрывался бывший дом четы Аббокан.

Пока Бролен разглядывал карту, пытаясь понять, как подняться к зданию, Аннабель купила бутерброды. Как многие другие ученые, работавшие на военной базе, Аббоканы жили неподалеку, вдали от цивилизации, чтобы избежать ненужных пересудов.

Они перекусили в траве, в тени сосны.

После длительного молчания Бролен спросил:

— Как прошла зима? Я имею в виду, как ты жила все это время.

— Так же, как и ты. Одна.

Бролен посмотрел на спокойные воды реки Колумбия, на ее отвесные берега. Он чувствовал, что молодая женщина к нему неравнодушна. А как относился к ней он? Почему с тех пор, как она приехала, ему стало спокойнее? Он долго размышлял над этим и наконец сказал:

— Аннабель, последние три года я старательно окружал себя пустотой, чтобы защититься, чтобы больше не страдать. Но, когда я думаю о том, что рано или поздно ты уедешь, мне становится… больно.

Молодая женщина застыла. Она и представить себе не могла, что Бролен способен произнести такие слова.

Она раскрыла рот, но ничего не сказала.

— Мы оба много страдали, и у нас есть свои проблемы, но, мне кажется, мы подходим друг другу.

Он заметно нервничал. Аннабель его не узнавала.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я слишком часто сосредотачивал свое внимание на чем-то одном, а общая картина от меня ускользала. А у тебя есть это чувство пространства, ты все видишь, все замечаешь и прекрасно ведешь расследование.

— Джошуа, что ты хочешь сказать? Что из нас получатся неплохие компаньоны?

— Думаю, да…

Ее будто окатили ледяной водой. Неужели он всегда такой непредсказуемый? Действительно ли он хотел именно этого — чтобы она стала его коллегой? Он искал в ней не только партнера, он хотел сблизиться с ней. Он хотел, чтобы они умели не только вместе молчать.