Укус ящерицы

Труднее всего оказалось дозвониться до Дзеккини. Майор осторожничал, уходил от разговора и умолял хоть на время оставить его в покое. Офис карабинеров находился по соседству с квестурой Кастелло, на кампо Сан-Дзаккария, и предугадать дальнейшие действия веронца было нетрудно: позвонить начальству, доложить ситуацию и ждать дальнейших приказов. Так в сложившихся обстоятельствах поступил бы любой благоразумный, заботящийся о собственной карьере офицер. Как раз таким офицером и был Лука, твердо полагавший, что только идиот готов положить голову под топор без достаточных на то оснований. Майор и так уже зашел слишком далеко, поддавшись на уговоры людей из конкурирующей службы. Короткий разговор по телефону, в течение которого Коста пытался убедить Дзеккини приехать на Сан-Пьетро, так и не дал ответа на вопрос, готовы ли майор или его начальство идти дальше.

Последний звонок он сделал Эмили. Ее самой на месте не оказалось, и Ник оставил сообщение, на которое она ответила через несколько минут, пообещав быть у собора в назначенное время.

Коста не стал раздумывать, что означает прозвучавшая в ее голосе неуверенность, – времени оставалось совсем мало, и у него еще не было плана дальнейших действий. Часы показывали почти пять, а подписание контракта, определяющего новую судьбу И зола дельи Арканджели, было намечено на шесть.

Приглядевшись, Коста заметил тонкую фигурку в темном шелковом костюме, стоящую у накренившейся под необычным углом колокольни из белого мрамора, построенной чуть в стороне от собора, к которому она и относилась.

– Где ты был? – сразу же спросила Эмили.

– Гонялся за призраками.

– Нашел?

Разговор пошел не так, как ему бы сейчас хотелось.

– Не совсем. Наверное, сама идея была глупая. Лео бы ее скорее всего не одобрил.

Она перевела взгляд на пластырь, которым Лаура Конти залепила рану на голове и из-под которого – он это чувствовал – еще сочилась кровь.

– Ты ранен? – Ее рука коснулась его волос. – Раны на голове – вещь опасная. Тебе надо показаться врачу.

– Лотом. Сейчас у нас нет времени.

– Разве?

Он уже давно не видел ее такой. Свет в глазах потух, лицо потускнело и посерело, как будто она внезапно постарела, и напоминало застывшую маску грусти.

– Как ты?

– Пыталась добыть то, что тебе нужно.

– Знаю, Спасибо.

Он дотронулся до ее голой руки, поцеловал в щеку и почувствовал, как Эмили напряглась.

– Я серьезно. Спасибо.

– Не думаю, что у меня что-то получилось. Извини».

И никакой радости от встречи – лицо почти бесстрастное, потерянное, незнакомое.

– Давай не будем забегать вперед. Мы еще не исчерпали все возможности. Мы его достанем.

– Неужели? А тебе не кажется, что это он достанет нас? И не только нас?

– Думаешь, дело обстоит именно так?

– На мой взгляд, да. Ну что, пойдем? – Эмили кивнула в сторону собора. – Тебя ждут. И я хочу покончить со всем этим уже сегодня вечером. Раз и навсегда. Имей в виду: завтра меня в Венеции уже не будет. Я уезжаю. – Она пристально смотрела ему в глаза, как будто искала что-то и не находила. – С тобой или без тебя.

Наверное, лучшего он не заслужил. После того как Фальконе попал в больницу, именно Коста занял его место и, не сознавая последствий того, что делает, стал движущей силой похода против Хьюго Мэсситера. Лишь теперь, увидев скрывающихся на острове в лагуне Дэниэла Форстера и Лауру Конти, их страх перед человеком, от которого они скрывались несколько лет, он стал задумываться о возможной цене принятых решений.

Ник взял ее за руки.

– Завтра мы уедем. В Тоскану. Или куда-то еще. Куда захочешь. Обещаю.

– Люди твоей профессии щедры на обещания, – сказала Эмили и, повернувшись, прошла в собор. Внутри было темно и пусто, если не считать смотрителя и трех человек, сидящих на деревянной скамье в тени нефа, – Терезы, Перони и, как ни удивительно, Дзеккини. Мало того, таким бодрым майор не был с тех пор, как непрошеные гости испортили ему мирный ленч в веронском кафе.

Коста придвинул два легких железных стульчика, после чего представил Эмили карабинеру.

– Не думал, Лука, что вы придете. И, честно говоря, не был уверен, что могу вас о чем-то просить.

Дзеккини усмехнулся:

– Лео всегда говорил, что с вами, ребята, не соскучишься. Вот я и решил немного развлечься.

– А ваши люди?

– Они еще молоды, и скука им не грозит. Сам я рискнуть готов, но на них эту привилегию не распространяю. Думаю, Лео поступает так же.

Перони грубовато хохотнул:

– Да уж! Поэтому мы здесь и собрались.

– Если удастся свалить Мэсситера, он ваш, – сказал Кости. – Чтобы без обид.

– Мой. Ваш. – Майор беззаботно пожал плечами. – Разве это важно? Я говорил со своими парнями. Заметьте, ни у кого из них связей здесь нет. И посадить Мэсситера за решетку мечтал бы каждый, но только при условии, что англичанин сядет надолго.

Коста кивнул. Он хорошо понимал, что имеет в виду Дзеккини.

– С другой стороны, – добавил майор, – если мы облажаемся… – Тонкое, умное лицо внезапно помрачнело. – После завершения сделки нам Мэсситера уже не взять. Это понимают все, из этого нужно исходить, определяя дальнейшие шаги. В долгу унего будут не только местные тузы, но и люди в Риме. Они уже сейчас его боятся, а как только он свяжет их всех займами и гарантиями…

– Картина ясна, – вставил Перони.

– Рад слышать. Только для вас это, может быть, рутина, а для меня… – Майор достал из кармана пачку сигарет, но, поймав предостерегающий взгляд Косты, огляделся, усмехнулся и покачал головой. – Совсем забыл… Итак, ребята, что у нас есть? В чем мы можем его обвинить? Есть основания для ареста?

– Не знаю, – признался Коста. – Вы что-нибудь раскопали? Как насчет контрабанды?

Дзеккини нахмурился:

– С тем, что у нас есть, шансов на ордер никаких. – Он невесело улыбнулся Эмили. – Не хочу вас огорчать. Я не представляю, как вы добыли такие материалы, но понимаю, на какой шли риск. Наши специалисты сейчас работают с ними. Похоже, что без пароля расшифровка может занять месяцы. Поиски продолжаются, но…

Сказанное карабинером явно не понравилось Перони.

– У нас есть не только файлы, – возразил он. – Есть Рандаццо. Есть то, что мы нашли в доме Рандаццо. Есть его отношения с Мэсситером.

– Где факты, доказывающие эту связь?

– Факты есть! Должны быть. Их надо только найти. Возьмем Мэсситера, у него и спросим.

– Возьмем? На каком основании? У нас нет доказательств того, что комиссар получил сомнительные подарки именно от Мэсситера. У нас нет оснований предполагать, что Мэсситер стоял за расстрелом Браччи.

– Мы это знаем, – не сдавался Ник.

– В том, что вы правы, я не сомневаюсь – иначе бы меня здесь не было. А вот насчет доказательств… боюсь, что не вижу, чем могу вам помочь. Возможно, если бы у нас была пара недель, мы смогли бы проверить все, что есть в доме Рандаццо, сравнить со списком объявленных в розыск ценностей и найти какие-то совпадения, но и тогда прямую связь с Мэсситером доказать было бы трудно. Такая работа требует времени и отвлечения человеческих ресурсов, а у нас ни того ни другого нет. Мне так представляется. Если ошибаюсь, поправьте.

– Получается, мои старания ни к чему, – заметила Эмили. – И что остается?

– То, с чего мы и начинали, – сказала Тереза. – Белла и Уриэль Арканджело. Но теперь у нас есть вот это.

Она наклонилась, запустила руку в черную кожаную сумку и достала цифровой фотоаппарат, с которым не расставалась в последние дни. На экране была фотография рубашки с отчетливо различимой монограммой на кармане.

– Рубашка сейчас в одной частной лаборатории в Местре. С ней работает Сильвио.

– И что она нам дает? – спросил Костя.

– На ней кровь Беллы. Рубашка принадлежит Мэсситеру, Который, как мы знаем, спал с ней на яхте. Неоспоримое доказательство. Тест на ДНК сомнений не оставляет. Как раз то, что и требуется в наше время. Возможно…