Король сделки

К несчастью, два первых преступника оказались полностью свободны от ответственности в тот момент, когда мистер Уорли подписал согласие присоединиться к коллективному иску, зарегистрированному в Билокси. Хотя врачу, лечившему мистера Уорли от артрита, и не было предъявлено обвинение, он тоже освобождался от ответственности.

– Но Тед не хотел никакой сделки, – несколько раз повторила миссис Уорли.

Это не важно. Он поставил свою подпись и тем уполномочил адвоката такую сделку заключить. Адвокат ее заключил и стал, таким образом, третьим и последним подлежащим преследованию преступником.

Еще через неделю мисс Уоршо предъявила обвинение Дж. Клею Картеру, Пэттону Френчу, мистеру Уэсли Солсбери и остальным поименованным и непоименованным адвокатам, которые заключили преждевременную сделку по дилофту. Главным истцом от имени всех пострадавших, известных и до настоящего времени неизвестных, выступал мистер Тед Уорли из Верхнего Мальборо, штат Мэриленд. Дело было зарегистрировано в окружном суде округа Колумбия, располагавшемся неподалеку от конторы JCC.

Позаимствовав сюжетный ход из пьесы, сочиненной самим ответчиком, мисс Уоршо через пятнадцать минут после регистрации отправила факсом копии иска в десяток ведущих газет.

Бесцеремонный дюжий судебный курьер явился в офис и потребовал личной встречи с мистером Картером.

– Это срочно, – не терпящим возражений тоном заявил он.

Его направили к мисс Глик. Та связалась с шефом по селектору, и Клей неохотно вышел из кабинета, чтобы принять бумаги, которые должны были испортить ему весь день, а то и год.

К тому времени, когда он, запершись в кабинете с Оскаром Малруни, закончил их читать, телефоны уже надрывались – звонили репортеры.

– Я об этом понятия не имел, – пробормотал Клей, к собственному огорчению, сознавая, сколько тонкостей упустил в профессии «массовика».

Он и сам был не прочь устроить кому-нибудь хорошую ловушку, но компании, которым предъявлял обвинения он, по крайней мере знали, в чем провинились. «Лаборатории Акермана» знали, что произвели вредный препарат, еще до того, как выбросили дилофт на рынок. «Хэнна Портленд» – что в округе Хауард рушатся дома и люди выражают претензии компании – производителю раствора. «Гофману» в связи с максатилом уже было предъявлено обвинение Дейлом Мунихэмом, присматривались к нему и другие адвокаты. Но это? Клей понятия не имел о том, что Тед Уорли снова болен. Нигде по всей стране ничего не было слышно ни о каких таких неприятностях. Это было несправедливо.

Малруни, потрясенный до глубины души, на время лишился дара речи.

В этот момент мисс Глик объявила по селектору:

– Клей, здесь репортер из «Вашингтон пост».

– Пристрели мерзавца! – прорычал Клей.

– Это значит – нет?

– Это значит – пошел он к черту!

– Скажите ему, что Клей уехал, – выдавил наконец Оскар.

– И вызови охрану, – добавил Клей.

Даже смерть близкого друга не могла бы повергнуть его в больший шок. Они с Оскаром стали говорить о том, что не следует ударяться в панику, о том, что и где отвечать. Нужно ли решительно отвергнуть все обвинения и выдвинуть встречный иск о защите чести и достоинства? Посылать ли копии в органы печати? Давать ли интервью?

Но они так ничего и не решили, потому что не могли решить. Оба чувствовали себя неуверенно: это была совершенно неизвестная им территория.

Оскар вызвался довести новость до сведения сотрудников, представив все в нужном свете, чтобы не подорвать моральный дух.

– Если я виноват, то готов нести ответственность, – заявил Клей.

– Будем надеяться, что мистер Уорли окажется единственным таким клиентом среди наших.

– Это далеко не факт, Оскар. Кто знает, сколько еще таких Тедов Уорли уже толпится за нашей дверью?

О том, чтобы заснуть, не могло быть и речи. Хорошо еще, что Ридли пока не вернулась, она по-прежнему занималась обустройством новой виллы. Клей испытывал унижение и замешательство и не хотел, чтобы она видела его таким.

Все его мысли вертелись вокруг Теда Уорли. Клей не сердился на этого человека, Боже упаси. О голословности обвинения, похоже, говорить не приходилось. Его бывший клиент не стал бы утверждать, что у него злокачественная опухоль, если бы ее не было. Причина заболевания мистера Уорли – плохое лекарство, а не плохой адвокат. Но то, что Клей поспешил заключить сделку на 62 тысячи долларов, в то время как в конце концов оказалось, что она стоит не один миллион, – это попахивало злоупотреблением полномочиями и жадностью. Кто же осудит пострадавшего, решившего нанести ответный удар?

Всю долгую ночь Клей жалел себя, тешил свое самолюбие, по которому был нанесен сокрушительный удар. Он предвидел унижение перед лицом коллег, друзей и подчиненных. Злорадное торжество врагов. Его страшил завтрашний день, когда пресса начнет проклинать его и не найдется ни души, которая захотела бы встать на защиту.

Иногда ему становилось очень страшно. Неужели он действительно потеряет все? Неужели это начало конца? Суд над ним вызовет у присяжных безоговорочное сочувствие к противной стороне. И неизвестно, сколько наберется тех, кто с готовностью предъявит ему обвинение. А ведь каждое дело может стоить миллионы.

Ерунда. С двадцатью пятью тысячами клиентов по максатилу он выдержит все.

Но мысли Клея неизменно возвращались к мистеру Уорли, клиенту, которого он не защитил. Чувство вины было настолько невыносимым, что Клей готов был позвонить мистеру Уорли и извиниться. А может, лучше написать письмо? Он отчетливо вспомнил два письма, в свое время полученные от этого клиента. Они с Ионой тогда лишь посмеялись над ними.

В начале пятого утра Клей сварил себе первую чашку кофе. В пять вошел в Интернет и стал просматривать «Пост». За последние сутки не было совершено никаких террористических актов, не объявился ни один серийный убийца. Конгресс ушел на каникулы. Президент где-то отдыхал. День не изобиловал новостями, так почему бы не поместить на первой странице улыбающуюся физиономию Короля сделки на полполосы? «МАССЫ ПРЕДЪЯВЛЯЮТ ОБВИНЕНИЕ КОРОЛЮ МАССОВЫХ ИСКОВ» – не без остроумия гласил заголовок. В первом абзаце говорилось:

«Вашингтонский адвокат Дж. Клей Картер, так называемый новоиспеченный Король сделки, вчера на себе испытал вкус собственной горькой пилюли, когда недовольные клиенты предъявили ему иск. В иске сказано, что Картер, заработавший в прошлом году сто десять миллионов долларов, преждевременно заключил соглашение о возмещении ущерба на смехотворно малую сумму, в то время как в действительности дело стоило миллионов».

Остальные восемь абзацев были ничуть не лучше. Посреди ночи Клея настиг острый приступ диареи, вынудивший его опрометью броситься в туалет.

Залп из тяжелого орудия выпустил по нему «приятель» из «Уолл-стрит джорнал». Первая полоса, левая колонка, тот же шарж на самодовольно улыбающегося Клея и ернический заголовок – «НЕ ГРОЗИТ ЛИ КОРОЛЮ СДЕЛКИ РАЗВЕНЧАНИЕ?». Тон статьи был таким, будто Клею предстояло не просто свержение с трона, а приговор и тюремное заключение. Каждая группа вашингтонских предпринимателей имела свое мнение по данному вопросу. Злорадства почти не скрывали. Какая ирония: они радовались еще одному судебному разбирательству. Президент Национальной академии судебной защиты от комментариев воздержался.

Воздержался! А ведь это было учреждение, которое всегда принимало сторону адвокатов. В следующем абзаце объяснялось, почему Клею было отказано в поддержке: Хелен Уоршо, оказывается, являлась активным членом нью-йоркского филиала академии. Ее регалии, надо признать, впечатляли. Дипломированный судебный защитник. Редактор выходящего в округе Колумбия «Юридического обозрения». Ей было тридцать восемь лет, она бегала марафон для собственного удовольствия, и даже бывший оппонент назвал ее «блестящим и цепким профессионалом».

Убийственная комбинация, подумал Клей, снова устремляясь в туалет.