Я знаю, что вы сделали прошлым летом

— Но если от этого невозможно убежать, — сдавленным голосом проговорила Джулия, — то что остается делать?

— Не бояться взглянуть правде в лицо.

— И нарушить уговор?

— Нет, — покачал головой Рей. — Так не годится. Но мы можем все собраться вместе и поговорить. И если все будут согласны, то можно будет просто освободить друг друга от той клятвы.

— Исключено. Барри никогда не согласится на это. А если он не согласится, то Хелен тоже будет возражать.

В дверь позвонили.

Рей опустил руку и поспешно встал с подлокотника кресла.

— Это, должно быть, твой друг.

— Да, наверное. Он должен заехать за мной в восемь. — Джулия бросила нервный взгляд в сторону двери.

— Не волнуйся, я буду держать себя в рамках приличий. Может быть, он даже мне понравится. Во всяком случае, у него хороший вкус.

Они вместе подошли к двери, и Джулия представила их друг другу.

— Реймонд Бронсон? — переспросил Бад. — А ты, случайно, не родственник Бутеру Бронсону, хозяину магазина спортивных товаров?

— Сын, — ответил Рей. — А я слышал, ты недавно вернулся из Вьетнама? Да уж, наверное, всего повидал, тебе не позавидуешь.

Обменявшись благопристойным рукопожатием, они задержались в дверях еще на несколько минут, чинно разговаривая на отвлеченные темы, и можно было подумать, что это беседуют два закадычных приятеля. Затем Рей уехал, а Джулия, извинившись, поднялась наверх, чтобы поправить прическу.

Когда она снова спустилась в гостиную, Бад все еще стоял у двери, на том самом месте, где она оставила его. Услышав ее шаги, он поднял глаза и улыбнулся ей, и в какой-то момент ее сердце сжалось от жалости, ей нестерпимо захотелось заплакать, потому что у него была такая беззащитная улыбка, но вот только глаза не были зелеными.

Глава 4

Одним из многочисленных преимущество обладания титулом Золотой Девушки было свободное время, о чем Хелен Риверс часто напоминала себе. В одиннадцать часов утра она по своему обыкновению нежилась в шезлонге у бассейна, подставляя свое великолепное тело щедрым солнечным лучам. Впрочем, это отдельно взятое утро выпало на субботу, а потому сегодня она не была полновластной хозяйкой бассейна; поодаль в таких же шезлонгах расположились несколько молодых школьных учительниц. Но уж зато в обычные дни она могла проспать допоздна, а потом спуститься вниз и с удовлетворением обнаружить, что весь бассейн и прилегающая к нему территория находится в ее единоличном распоряжении.

— Ума не приложу, и за что тебе платят такие деньжищи, — замечала иногда вслух ее сестра Эльза в те редкие выходные, когда Хелен, как примерная дочь приезжала домой, чтобы принять участие в воскресном семейном обеде. — Ведь ты не делаешь ничего особенного… Просто улыбаешься да ставишь пластинки на проигрыватель.

Сама Эльза работала каждый день по восемь часов в универмаге «Ордс» и была непоколебимо убеждена, что настоящей работой может считаться лишь та, что под вечер отзывается болью в спине и усталостью во всем теле.

— Ну что ты, это далеко не так, — пыталась возразить ей Хелен. — Еще приходится являться по первому зову, когда нужно представлять телекомпанию для какой-нибудь рекламной акции. И к тому же все вечера оказываются разбитыми, потому что еще мне приходится читать прогноз погоды в десятичасовых новостях.

Но даже для нее самой подобное заявление звучало малоубедительно. И если уж быть откровенной до конца, она знала, что обладание титулом Золотой Девушки Пятого Канала было кульминацией всех ее жизненных устремлений.

Внешность Хелен была единственным реальным ее достоянием, и будучи по жизни человеком реалистичным, ей хватило ума и здравого смысла довольно рано признать этот факт. Когда же ей исполнилось двенадцать лет, она просто встала перед зеркалом и принялась критично разглядывать себя.

То, что она увидела, производило вполне благоприятное впечатление, но все же было еще слишком далеко от совершенства. Она хладнокровно проанализировала свои достоинства — хорошую фигуру, ровные зубы, правильные черты лица. Для ее возраста у нее была красивая грудь, но вот бедра оказались несколько широковаты. Кожа была слишком бледной, а волосы самые обыкновенные, но зато густые и здоровые. Ладони не слишком маленькие, но зато пальцы были длинными и изящными, что придавало им аристократический вид, если бы не обгрызенные ногти.

Ей оказалось достаточно одного усилия воли, что раз и навсегда отказаться от привычки грызть ногти. На все же остальное потребовалось гораздо больше времени и сил. Особенно трудно давалось похудение. Хелен любила поесть, а домашняя стряпня была, как назло жирной и необычайно калорийной. Однако, изнурительная диета все же помогла ей привести фигуру в порядок, в результате экспериментов с красящими шампунями и макияжем волосы приобрели красивый медовый оттенок, а темно-фиалковые глаза — ее самые необычная черта — оказались обрамлены густыми черными ресницами.

— Кем ты себя воображаешь, уж не принцессой ли из сказки? — посмеивалась над ней Эльза.

Однако Хелен не обращала на нее внимания. Хотя, конечно, мысленно признавала она, будь она принцессой, все было бы гораздо проще. Будучи средней дочерью в большой семье, она никогда не питала пустых иллюзий насчет чудесных превращений и заботливых крестных, иногда по совместительству оказывающихся добрыми феями. Ей достаточно было просто взглянуть на свою мать, рано состарившуюся женщину, измотанную годами домашней работы, всю жизнь экономившую каждый грош и всю жизнь рожавшую детей, и на отца, целыми днями надрывавшегося на строке, чтобы понять, что если она останется в этом доме, то все ее мечты о безбедной и красивой жизни так и останутся всего лишь мечтами.

И все же она была хорошенькой, а это на что-нибудь, да могло бы сгодиться. Так что рассчитывать ей было нужно лишь на свою внешность, ибо прочих талантов, равно как и склонности к учебе она была лишена напрочь. А то что ей пришлось бросить школу, согласивший на работу Золотой Девушки, было для нее скорее облегчением, чем суровой необходимостью. Да и в школе, честно говоря, она задержалась так долго лишь по одной причине — она влюбилась.

Она влюбилась в Барри Кокса с первого взгляда. Высокий, широкоплечий красавец, на которого заглядывались девушки, он был живым воплощением мужчины ее мечты. Будучи капитаном школьной футбольной команды, известной во всем городе, он мог выбрать себе в подруги любую девчонку. И то, что он выбрал именно ее, казалось чем-то невероятным, это было настоящее чудо.

Это случилось так неожиданно, что она даже не могла вспомнить всех обстоятельство их знакомства. Она просто шла домой из школы, когда рядом притормозила красная спортивная машина, за рулем которой сидел Барри.

— Привет, — просто сказал он. — Садись, я отвезу тебя домой.

Когда же поездка подошла к концу, он попросил ее о встрече. Все произошло очень просто, как будто само собой, но только с тех самых пор жизнь ее круто изменилась.

И теперь, нежась в шезлонге, подставляя свое великолепное тело ласковым лучам утреннего солнца, она подумала о том, что ей не следовало звонить ему.

Барри не любил, когда на него давили. Она узнала это от его матери. Как-то раз, вскоре после того, как они начали встречаться, она решила позвонить ему домой, чтобы еще раз уточнить, когда он за ней заедет.

К телефону подошла миссис Кокс.

— Позволь мне дать тебе один совет, милочка, — холодно сказала она своим неприятным, режущим слух голосом. — Барри не из тех молодых людей, которым нравится, когда их преследуют, так что если он захочет поговорить с тобой, то он позвонит сам. Прими это к сведению, и если будешь вести себя правильно, то ваша маленькая интрижка продлится чуть подольше. Уж можешь мне поверить.

С тех пор она звонила ему лишь в крайних случаях, когда это было абсолютно необходимо, и хотя вчерашний звонок, как ей показалось поначалу, подпадал под эту категорию, в последствии стало ясно, что это было большой ошибкой с ее стороны. Барри был недоволен; ему действительно нужно было готовиться к экзаменам, и открывать его от учебников лишь ради того, чтобы показать ему ту идиотскую записку, с ее стороны было просто верхом глупости. Предложенное им объяснение было настолько логичным и убедительным, что теперь даже казалось странным, как это они с Джулией сами не додумались до этого с самого начала.