Сфинкс

— Скорее всего имеется в виду статуя фараона Сети, — сказал Рауль.

— Возможно, однако моя интуиция подсказывает, что дело в другом. Зная Маркулиса, можно предположить, что о статуе он написал бы прямо. Здесь кроется что-то еще. Думаю, если кто кому и угрожал, так это Хамди Маркулису.

— Надо сказать, этот Хамди был совсем не глуп.

— Наоборот, глуп непроходимо, — перебил Рауля Ивон, — поскольку уже мертв. Хамди состоял в переписке со всеми крупными музеями мира. Так что Маркулис — надежда слабая. Единственный реальный для нас шанс — Эрика Бэрон.

— Как она может нам помочь? — спросил Рауль.

— Есть у меня одна идея. Эрика видела лица двух арабов из троицы, убившей Абдулу Хамди.

— Может, и так, но я сомневаюсь, что она сумеет узнать их при встрече.

— Конечно, не сумеет. Однако это не важно, если убийцы будут уверены в обратном.

— Не понял…

— Можно ли быстро распространить в преступном мире Каира слух о том, что Эрика Бэрон оказалась свидетельницей убийства и легко опознает нападавших?

— Вот оно что. — протянул Рауль. — Ты хочешь использовать Эрику Бэрон в роли приманки.

— Совершенно верно. Для полиции здесь нет никаких зацепок. Департамент по делам исторических ценностей пальцем не шевельнет, если не узнает о статуе, так что Ахмед Хазан из игры исключен. Он, пожалуй, единственное официальное лицо, способное нам помешать.

— Возникает громадная проблема, — серъезно проговорил Рауль.

— Какая? — спросил Ивон, затягиваясь сигаретой.

— Это очень опасный план. Скорее всего он означает смертный приговор для мадемуазель Эрики Бэрон. Я уверен, что они убьют ее. Надо нанять подходящего человека для ее защиты.

— Ты имеешь в виду парня по имени Халифа?

— Да.

— С ним всегда одни неприятности.

— Согласен, зато он самый лучший. Если ты хочешь уберечь девушку и заполучить убийц, тебе нужен именно Халифа. Проблема только в том, что он дорого стоит.

— Это не проблема. Мне нужна статуя. Нанимай Халифу. Пусть начинает следить за Эрикой Бэрон с завтрашнего утра. Я думаю, мне и самому придется повозиться с ней.

Афины, 23 часа 45 минут

Освободив одну руку, Стефанос Маркулис дотянулся до лампы и погасил ее. Комната тотчас погрузилась в темноту.

— Афины — самый романтичный город, — сказала Дебора Грэм, выскальзывая из объятий Стефаноса. Атмосфера томной греческой ночи пьянила ее не меньше вина, которое они выпили. Прямые белокурые волосы Деборы волной упали ей на плечи, и она, кокетливо запрокидывая голову, принялась убирать их за уши.

— С тобой трудно не согласиться, — проговорил Стефанос. — Поэтому я и живу здесь. Афины — город любви. — Он склонился над Деборой и стал целовать ее в губы. Девушка закрыла глаза и с затаенной радостью приготовилась к тому, что так долго в себе сдерживала.

Им помешал резкий звонок телефона, стоявшего у кровати.

— Возьми трубку, — скомандовал Стефанос.

Дебора с удивлением посмотрела на него, однако трубку взяла. Поприветствовав на английском языке абонента, она тут же попыталась передать трубку Стефаносу, говоря, что звонок, судя по всему, международный. Он жестом дал ей понять, чтобы она узнала, кто говорит. Дебора послушно прижала трубку к уху и спросила:

— Кто у телефона? — Зажав ладонью микрофон, она тихо прошептала: — Звонят из Каира. Мсье Ивон Жюльен де Марго.

Стефанос вырвал у нее трубку. Лицо его при этом совершило разительную перемену от похотливости беззаботного фавна до строгой расчетливости лондонского банкира.

— Надеюсь, ты не собираешься сообщить мне, что просто решил поболтать со своим афинским приятелем среди ночи.

— Ты, как всегда, прав, — спокойно ответил Ивон. — Я хотел узнать у тебя кое-что об Абдуле Хамди. Ты знаком с ним?

— Этого ублюдка знает каждый второй.

— У тебя лично были с ним дела?

— К чему ты клонишь?

— Его сегодня убили.

— Какая жалость, — насмешливо протянул Стефанос. — Мне-то что до этого?

— Ты знаешь, кто убил Хамди?

— Многие хотели видеть мертвым этого ублюдка. И я в том числе. Слушай, де Марго, надоели мне твои вопросы.

— Но я знаю одну вещь, которую тебе очень хотелось бы услышать.

— Что именно?

— У Хамди была статуя Сети I. Точно такая же, как в Хьюстоне.

— Как он ее добыл?

— Понятия не имею.

— Дело уже получило огласку?

— Нет. Я оказался на месте через пять минут после убийства. Все бумаги и письма Хамди у меня. Включая твое последнее письмо к нему.

— Что ты собираешься с ним делать?

— Пока ничего. Но дело в том, что убийство произошло при свидетеле.

Стефанос замер, о чем-то напряженно думая.

— Этот свидетель может опознать убийц?

— Разумеется. Но это не он, а она. И к тому же египтолог. Ее зовут Эрика Бэрон, а живет эта очаровательная особа в отеле „Хилтон“.

Нажав на рычаг телефона, Стефанос тут же набрал местный номер.

— Евангелос, укладывай чемодан. Утром вылетаем в Каир. — Он взглянул на Дебору и явно изумился, поскольку совершенно забыл о ее присутствии. — Убирайся отсюда!

Дебора вскочила на ноги и выбежала из комнаты. Греческая раскованность и свобода все-таки вышли на поверку слишком опасными и непредсказуемыми, о чем ее и предупреждали в Сиднее.

Каир, 2 часа 45 минут

Резкий чужеродный звук заставил Эрику вскочить на ноги. В первое мгновение она не сообразила, где она и что с нею происходит. Откуда-то доносился шум льющейся волы. Звук повторился, и Эрика, постепенно приходя в себя, поняла, что это гостиничный номер и всего-навсего звонит телефон. Она подняла телефонную трубку. Ей сообщили, что связь с Америкой установлена и ее заказ в течение минуты будет исполнен.

— Я так рад твоему звонку, дорогая. Как ты добралась? — прозвучал воодушевленный голос Ричарда.

— Ужасно, — ответила Эрика.

— Ужасно? А что случилось? — всполошился Ричард, — С тобой все в порядке?

— На этот счет можешь не беспокоиться. Просто я встретила здесь не совсем то, что ожидала. — И она рассказала Ричарду об убийстве и статуе, о своем страхе, об Ивоне и, наконец, об Ахмеде.

— Боже мой! — Ричард был охвачен ужасом, — Эрика, я требую, чтобы ты немедленно вернулась домой. Ближайшим самолетом!

— Я не собираюсь уезжать из Египта.

— Послушай, дорогая, но ты уже доказала все, что хотела. Отчиталась перед собой за свои „пунктик“. Ну и хватит! Не надо больше дразнить гусей, особенно если тебе угрожает опасность.

— Мне не угрожает ровным счетом ничего, — спокойно парировала Эрика. — И о каком „пунктике“ ты говоришь?

— Да о твоей пресловутой независимости. Думаешь, я ничего не понимаю? Пора наконец перестать выделываться, моя дорогая.

— Ричард, все не так просто, как ты думаешь. И я отнюдь не выделываюсь. Древний Египет на самом деле значит для меня очень много. Восемь лет жизни я потратила на достижение ученой степени и, поверь мне, действительно крайне интересуюсь всем, что с нею связано. Впрочем, не хочу сейчас говорить об этом, но я не приеду в Бостон.

— Тогда я приеду в Египет, — торжественно объявил Ричард.

— Нет. Пожалуйста, не приезжай. Если тебе хочется что-нибудь сделать, свяжись с моим шефом, доктором Хербертом Лоури, и попроси его позвонить мне сюда как можно скорее.

— Я, конечно, позвоню этому Лоури, но все же… ты абсолютно уверена в том, что мне приезжать не нужно?

— Уверена на сто процентов, — отрезала Эрика и повесила трубку.

Примерно в четыре часа утра телефон снова зазвонил. Это был доктор Херберт Лоури.

— Что там с тобой приключилось. Эрика?

— Все в порядке, мистер Лоури.

— Ричард показался мне очень подавленным, когда говорил по телефону. Он передал мне твою просьбу.

— Да, да, я попросила связаться с вами. Сейчас все объясню. — И Эрика вкратце пересказала события предыдущего дня. После этого как можно более детально описала статую Сети I.