Убить время

Он понизил голос.

– Через пять секунд я схвачу эту хорошенькую девушку у пульта и сорву с нее одежду.

На другом конце он услышал легкий шорох, а затем все стихло. Юбка администраторши взметнулась на ветру, когда она вылетала за дверь.

Римо поймал ее прежде, чем она успела выскочить на тротуар.

– Так в чем же дело?

– Я – я не знаю, о чем вы говорите, – пробормотала она. – Вы что, и правда собираетесь стянуть с меня одежду?

– Вы подслушивали мой телефонный разговор. На кого вы работаете?

– Ни на кого.

– На кого! – он сильнее сжал ее руку.

– О'кей, о'кей, – произнесла она. – Думаю, это не столь важно.

– Кто это?

– Я не знаю. Правда. Кто-то позвонил мне и попросил прослушивать все телефонные линии. Те, что в комнатах, слушать легче, а для телефонных автоматов мне приходится переключать кое-что на пульте.

– Зачем все это?

– Откуда мне знать. Он только просил меня записывать все, что будет сказано кем-либо об армии, морском или воздушном флоте. За каждую информацию, которую я отправляю на компьютерный информационный центр в Альбукерке, я получаю двадцать долларов.

– Компьютерный центр? – спросил Римо, удивленно подняв брови.

– Да, он сказал, что я получу государственный чек. Я вычислила, что он либо из ЦРУ, либо из ФБР.

– А как говорил этот человек?

– Говорил? Ну, каким-то кислым голосом. Пожалуй, это единственное, как его можно описать. Наподобие вашей тети Милдред.

– Ладно, – с отвращением сказал Римо. Опять Смит. Щупальца Смита достигали любого уголка в каждом городе. – Ладно, не думайте об этом. Я не хотел вас напугать, – сказал он девушке и пошел вниз по улице.

– Эй, минуточку! – окликнула его девушка. Ее лицо было смешным от растерянности. – Вы разве не станете срывать с меня одежду?

– Позже, – сказал Римо.

Неподалеку он нашел телефонный автомат и набрал номер в Чикаго, который помнил как «Отче наш» и автоматически соединился с телефоном Смита в Фолкрофтском санатории.

– Да? – услышал он кислый голос Смита.

– Что за чертовщиной вы сейчас занимаетесь?

– Через час встречаемся на Улице Мотт в Китайском квартале.

– Я хочу знать, почему ваши прихвостни слушают мои телефонные разговоры в мотеле «Изи рест».

– Не ваши, Римо, а все разговоры. А этот человек – один из тысячи, которые этим занимаются.

– Что происходит?

– Я все расскажу позже. Через час. У дракона.

Смит повесил трубку.

В Китайском квартале был только один дракон, и этот дракон проплывал вниз по улице Мотт на шествии в честь празднования китайского Нового года.

– Извините, – говорил Римо, прокладывая себе путь сквозь толпу ликующих участников карнавала.

– Это везде, – зловеще произнес Чиун за его спиной.

Римо оглянулся.

– Что везде?

– Свинина, – сказал старик. – Запах свиных шкварок исходит из каждого дикого китайского рта.

– Не обращай внимания.

– Только белый может попросить корейца терпеть чернь, китайцев-свиноедов.

– Тогда зачем ты пошел со мной? Тебе ведь не обязательно было приходить сюда, – раздраженно заметил Римо.

Чиун засопел.

– Я пошел, потому что это мой долг, – высокопарно произнес он. – Будучи Мастером Синанджу, я обязан лично выполнять пожелания императора Смита.

– Папочка, на Смита работаю я. Ты мой учитель. Ты вовсе не должен был идти.

– Нет, должен, – настаивал Чиун. – Когда император желает наградить подарком ценного сотрудника, получатель подарка должен присутствовать лично. Это всего лишь вежливость.

– Подарок? О каком подарке ты говоришь?

– О портрете Читы Чинг. Император Смит обещал подарить его мне.

– Но у тебя уже есть портрет этой плосконосой кляузницы. Ты же сделал из нее святыню!

– Это портрет Читы Чинг в западной одежде. А мне нужен такой, где эта красивая и грациозная леди облачена в традиционное платье своей родной Кореи.

– Она даже не знает, где эта Корея находится. Ей что горы, что равнина – все едино.

– Белый грубиян! Свиноед!

– Я думал, свиноеды у нас сегодня китайцы.

– Китайцы, белые – какая разница. Отбросы – они и есть отбросы.

Когда они приблизились к картонному дракону, он начал раскачиваться и мотаться по улице во все стороны, разбрасывая повсюду жареную лапшу. Римо поднырнул под покрытые попоной бока зверя как раз в тот момент, когда Смит обессилено пригнулся к земле. Он подхватил его одной рукой, а другой ухватился за томящуюся от жара раковину дракона.

– С вами все в порядке, Смитти?

– Вы опоздали на четырнадцать минут, – сказал Смит, сверившись со своим «Таймексом». – Как долго еще по-вашему я мог один держать эту махину?

– Извините, Смитти. Но почему все-таки мы встречаемся здесь?

– Тише, безумец, – произнес Чиун. – Император назначил нам встречу в этом вонючем месте, потому что он очень чувствительный и смиренный человек. – Он поклонился Смиту. – Он хочет преподнести свой прекрасный подарок среди этого убожества, дабы подчеркнуть, насколько красота может затмить уродство. Это очень правильно, император. Самое подходящее место.

– Я не император, Чиун, – в сотый раз начал объяснять Смит.

Чиун упорно верил, что Смит нанял на службу его и Римо для того же, для чего на протяжении многих веков императоры нанимали его предков.

– Я счастлив принять ваш подарок, о всемогущий, – сказал, улыбаясь Чиун.

– Подарок? – Смит посмотрел на Римо. – Какой подарок?

– С изображением корейского варианта Годзиллы, взявшей след, – сказал Римо.

– Фотографию, – подсказал Чиун. – Портрет несравненной Читы Чинг.

– Я думал, что уже дарил одну.

– В церемониальном одеянии. Традиционный предсвадебный портрет, – Морщинистое лицо Чиуна погрузилось в растерянность. – Вы не забыли?

– Э-э, боюсь, что забыл, – с нетерпением сказал Смит. – Я подумаю, как это можно устроить. Я пригласил вас сюда потому, что то, о чем пойдет речь, является абсолютно секретным, и должно таковым остаться.

– Так же, как и просьбы ваших ценнейших агентов, – проворчал Чиун.

– Простите?

– Не обращайте внимания, – сказал Римо. – Продолжайте.

Смит заговорил торопливо: